Москва-bad. Записки столичного дауншифтера - читать онлайн книгу. Автор: Алексей Шепелёв cтр.№ 38

Дальше уже начал по объявлениям. Корректор для медицинских, технических, юридических изданий (а вернее, продуктов) – пожалуйста. Только это с вниканием в тему (почти во всех объявах – профильное высшее), с ответственностью за каждую запятую, плюс ещё редактура, рерайтинг и райтинг как довесок к легковесному корректорству. С тебя требуют и опыт работы по специальности (от трёх лет, от пяти лет – легко сказать!), и знание английского, и на машинке, как Матроскин, и крестиком вышивать, и лудить, паять и канифолить, сита-решёта подшивать, руками тучи разгонять, и коммуникабельность, и стрессоустойчивость, и готовность к сверхурочному труду и прочую лояльность ко всему вообще – это всё равно, что спать облепленным клопами, как бы их не замечая!.. И всё, заметьте, за 12—13 тыс. тугриков, максимум за 20—23, но тогда уж с тебя точно шкурку пообдерут, как скорняк с бурундука, пообещавший из него хозяину три шапки!

И вот я на проходной режимного объекта, на территории коего, как одуванчик в растрескавшемся асфальте, проросла некая полиграфическая шарашка, дающая доход и жизнь бывшим сотрудникам, в том числе строгим многочисленным охранникам на многочисленных проходных… На территории объекта оказался самый что ни на есть нетронутый совок – всё серое, мрачное, обшарпанное, столетнее, канцелярское. Канцлагерь, где понурые заключённые бредут по развалившимся асфальтовым дорожкам в свою столовку за недешёвым, однако, и не бесплатным обедом. «Лучше брать с собой, выход за территорию запрещён, – комментирует моя провожатая по бетонному лабиринту. – Вам оформим пропуск, но для этого нужно: первое: сходить в больницу и получить справку о психическом здоровье… второе… проходная работает на впуск сотрудников строго с семи часов до…» Мне стало жаль выцветших людей-одуванчиков и даже себя заранее.

Внутри и внизу (полуподвал какой-то) картина ещё более нежизнерадостная и нежизненная. Познакомьтесь: Максим, ваш начальник. Тощий прыщавый чувачок лет 24, со складкой серьёзности на лбу и задавленностью мощью бывшего советского ВПК на лице. Он принялся равнодушно пересказывать мне историю про режимность и столовую, захватывая даже и чуть поглубже – про бывший имперский ВПК. Я вклинился с тем, что уже работал корректором и редактором, и что, мол, вы конкретно выпускаете? «Помимо идеальной грамотности и исполнительности, – начал он, перебирая и перехрустывая на столе пальцы, как дебиловатый пятиклассник на линейке, не знающий куда деть руки, – есть ещё нюансы чисто полиграфические… вот это, например, что за цвет?..» Достал из ящика стола плёнку с наклеенным на неё ядовито-салатовым, как жилетки гаишников, квадратиком. «Циан», – нашёлся я, хотя знал, что циан – это вроде бы род моего любимого цвета морской волны, только более светлый, ярко– прозрачный. Максим оживился. «Вы первый из десяти, кто ответил на этот вопрос. А что за циан и сколько процентов?» Я, сравнивая цвет его лица с образцом и прикидывая, за сколько дней сам стану таким же (как за год в рекламно-газетном полуподвале без окон в Раменском), заявил, что изучу тонкости, и спросил, какая зарплата по факту и предусмотрены ли какие-то, так сказать, перспективы. На руки 13 тыс., но есть тонкости… «Перспектива, – он даже попытался усмехнуться, – можете стать начальником отдела, как я. В отделе корректор, формовщик и два техработника. Работать здесь надо долго, оформляться очень сложно, но зато…». ЗАТО, заточенье…

Захотелось чего-то более современного и бодрого. Принял сунутую у метро газетку с вакансиями. Прямо в центре страницы фиолетовый (под все 100%!?.) красочный квадратище: «НАБОР ТВОРЧЕСКИХ И КРЕАТИВНЫХ ЛЮДЕЙ В НОВЫЙ ТЕЛЕПРОЕКТ! ИНТРЕРЕСНАЯ И ВЫСОКООПЛАЧИВАЯЕМАЯ РАБОТА СО ЗВЁЗДАМИ!» – и всё в каких-то звёздочках.

И вот явился я уже на другую окраину, опять проходные, но другие… Некое подобие телестудии, всё в мишуре какой-то… секретутка, бодренький 24-летний менеджер, заводит в стеклянный кабинетик… «Вы смотрели передачу «Битва экстрасенсов»?» – спрашивает он, почитывая мою анкетку. Смотрел. «Сколько серий?» Все. «Все?!!» Их в один день показывали, мне надо было дома сидеть, я почти всё и олупил. Но потом пожалел…»??» Первый сезон ещё куда ни шло, а потом… «Так-так, подробнее…» Я выдал свой анализ, всеобъемлющий, но по возможности краткий. «А сами-то вы верите в потустороннее и экстрасенсов?» Конечно, верю. «Так-так, попод… А впрочем, нет…»

Оказалось, что нужно работать в колцентре, принимая заказы от страждущих граждан. Исполнять их будут участники, выбывшие с телепроекта (а равно как и прочий сброд), главное психологическое мастерство телефонного оператора – вникнуть, посочувствовать, заинтересовать, и уже формально главное – рассортировать заказы. «Мы помогаем людям…» – произнёс менеджер Макс, и я, наверное, всё же подвытаращил глаза. «Вот вы, судя по анкете, почти писатель, – закруглил он, – будет о чём написать».

Сутки, пока они решали, я мучился искушением. Может, и впрямь будет о чём написать? В огне гореть ещё в будущей жизти, а в этой надо людям глаза открыть… хотя бы и закрыв по должности… Но нет же: двойные эти игрища якобы-заблудших козлищ не для нас! Да и от них, торговцев счастьем, отказ – опять невежливым таким тоном. Через полгода я случайно увидел мельком в шизокриминальных теленовостях то, что и представилось моему писательскому воображенью: мелькнули знакомые прозрачные декорации, врываются ниндзя-силовики, всех на пол, молчать, суки! Силовики потусторонние тоже, поди, не упустят случая потерзать легковерных человечков.

Мыкаясь из конторы в контору, я в деталях и в общем осознал порядки нынешнего трудового рекрутерства. Они оказались до нехорошего смещены в сторону таких понятий и лозунгов, как «текучка», «незаменимых людей нет», «на то она Москва и резиновая», «на то оно и терпение такое же, коль уродился ты, урод-паяц, гуттаперчевым мальчишкой, Гуинпленом с трудкнижкой», «полнейшая обезличенность» – в общем, «Спрут-2» в коллаборации с «Домом-2». Омерзительнейшее ощущение откровенного петушатничества напечатлевается от сего на мозг и душу, скажу я вам.

Это в мемуарах можно прочитать про стародавнюю совдеповскую и россейскую благодать: Зашёл я в газету «Гудок» (или в журналец «Кот и Ёж»), сидел полчаса в колидоре редакции… потом пробился всё же к главному… Он не обнадёжил сразу, но посидели-поговорили, попили чаю… Им пока нужны только наборщики, а ещё ведущие колонки спортивных новостей… А шахматной колонки у них, представьте, нет – не было тогда! А я ведь живу-то с детства только шахматами – это моя профессия, призвание и лобби! Но ладно, поработайте пока спортивным, а там уж выбьем… А в коридорах ещё и сторожем подсобки по совместительству предложили… И вот, через двадцать пять нелёгких лет труда я перед вами – крупнейшая звезда и профи шахматной журналистики – Остап Берта-Мария Бендер-Задунайский – кто ж его не знает!

Теперь же твоё прохождение по инстанциям в крупных компаниях (а им подражают и мелкие) настолько формализовано и обезличено, что его завсегда можно свести к статистической погрешности. Никакой личности, никаких личных качеств (кроме указанных в объявлении), да, по сути, и вообще никакого личного участия тут не предусмотрено. Тебя швыряют как мешок с картошкой, а ты должен правильно попадать с ответами «да» и «нет» (у собаки Павлова и у экспериментального мыша с педалью наслаждения задача была куда проще).