Утеха падали - читать онлайн книгу. Автор: Дэн Симмонс cтр.№ 68

— Нечто вроде телепатии? — спросила Натали.

— Не совсем. Во всяком случае, это не то, что обычно описывается в художественной литературе. Это больше похоже на попытку вспомнить утром обрывки сна. Но я уловил кое-что из мыслей оберста, когда он использовал меня для убийства того der Alte... старого эсэсовца... Достаточно, чтобы понять, что в его слиянии со мной в тот момент было нечто необычное. Он хотел прочувствовать все, что происходит, садистски просмаковать каждый оттенок чувственного восприятия. У меня сложилось впечатление, что обычно он использовал людей так, чтобы между ним и той болью, какую испытывала жертва, была какая-то прокладка, какой-то барьер.

— Вроде как люди смотрят телевизор с выключенным звуком? — уточнил Джентри.

— Возможно, и так. Только в этом случае сохраняется вся информация, убирается лишь болевой шок. Я чувствовал, как оберет наслаждается болью не только тех, кого он убивал, но и тех, кого он использовал для убийства...

— Как вы считаете, такие воспоминания можно стереть, уничтожить?

— В мозгу тех, кого он использовал? — спросил Сол. Джентри кивнул.

— Нет. Скорее всего, они тонут — примерно так же, как жертва какой-нибудь ужасной психической травмы топит свои переживания глубоко в подсознании.

Широко улыбаясь, шериф встал и хлопнул Сола по плечу.

— Профессор, — сказал он, — вы нам только что дали ключ — как проверить, что верно и что нет, кто спятил, а кто нормальный.

— Неужели? — удивился Сол, но он понял, о чем идет речь, прежде чем Джентри, улыбаясь, ответил на вопросительный взгляд Натали Престон.

— Именно так, — сказал шериф. — Завтра мы сможем провести этот тест — и узнаем все, раз и навсегда!

* * *

Сол сидел в машине шерифа Джентри и слушал, как стучит дождь. Прошел почти час с того момента, как Джентри и Натали вошли со старым доктором в клинику. Через несколько минут на другой стороне улицы остановилась синяя «Тойота», и Сол мельком увидел молодую пару, безукоризненно одетую, как и подобает всем молодым людям интеллигентных профессий. Они провели в дом светловолосую девочку с темными усталыми глазами. Левая рука ее была на перевязи.

Сол ждал. Он умел ждать; этому искусству он научился еще юношей в лагерях смерти. В двадцатый раз он принялся обдумывать причины, которыми объяснял самому себе, почему надо было вовлечь в это дело Натали Престон и шерифа Джентри. Объяснение было слабенькое: чувство, что он постоянно попадает в тупик, внезапное доверие к этим двоим неожиданным союзникам после стольких лет одиночества и подозрений и, наконец, простое желание рассказать о своей судьбе.

Сол тряхнул головой. Разумом он понимал, что сделал ошибку, но в душе испытывал невероятное облегчение от того, что рассказал, а потом и пересказал свою историю. Теперь у него были партнеры, они действовали, и это внушало Солу уверенность — он почти безмятежно сидел в машине Джентри, довольствуясь своей ролью — ждать.

Сол чувствовал, что устал. Он знал, что усталость эта была нечто большее, чем результат бессонных ночей и жизни на сплошном адреналине; это было болезненное изнеможение, острое, как боль в поврежденной кости, и застарелое — еще с Челмно. Утомление постоянное и никуда не исчезающее, как татуировка на запястье. Это болезненное утомление уйдет с ним в могилу, как и татуировка, — а дальше будет еще вечность такой же усталости. Сол тряхнул головой, снял очки и потер переносицу. «Кончай, старик, — подумал он. — Мировая скорбь — это скучно. Другие страдают от нее еще больше, чем страдаешь сам». Он вспомнил ферму Давида в Израиле, свои собственные четыре гектара, далеко от садов и от полей, пикник, который они устроили там с Давидом и Ребеккой незадолго до того, как Сол уехал в Америку. Дети Давида и Ребекки, близняшки Арон и Исаак, — в то лето им было не больше семи, — играли в ковбоев и индейцев в каменистых оврагах, где когда-то римские легионеры гонялись за израильскими партизанами.

«Арон», — вспомнил Сол. У них по-прежнему была назначена встреча в субботу, после обеда, в Вашингтоне. Сол почувствовал, как все у него внутри сжалось: еще одного человека он вовлек в этот кошмар, и совершенно напрасно. Да еще родственника. «Что ему удалось разузнать?»

Молодые родители и девочка вышли из клиники; следом за ними появился доктор. Он пожал руку главе семейства, и они уехали. Сол только сейчас заметил, что дождь прекратился. Из двери вышли Джентри и Натали Престон, обменялись несколькими фразами со старым доктором и быстро пошли к машине.

— Ну? — спросил Сол, когда шериф уселся за руль, а Натали устроилась на заднем сиденье. — Что там?

Джентри снял шляпу и вытер платком лоб. Он опустил окно со своей стороны до упора, и до Сола донесся запах мокрой травы и мимозы. Джентри глянул назад, на Натали.

— Расскажите ему, ладно?

Натали глубоко вздохнула и кивнула. Видно было, что она потрясена и обескуражена, но голос ее звучал твердо.

— В кабинете доктора Кольхауна есть небольшая комната для наблюдения, с зеркальным окном, сквозь которое видно только с одной стороны. Родители Алисии и мы могли наблюдать за всем, ничему не мешая. Шериф Джентри представил меня как своего помощника.

— В рамках данного расследования это именно так, если вдаваться в технические детали, — тут же вмешался Джентри. — Я мог бы сделать вас представителем шерифа, но это разрешено лишь тогда, когда в графстве объявлено чрезвычайное положение. Тогда бы вы были Престон, представитель шерифа. Престон.

Натали улыбнулась.

— Родители Алисии не возражали против нашего присутствия. Доктор Кольхаун применил небольшой аппарат, чтобы загипнотизировать девочку, — нечто вроде метронома с лампочкой...

— Да-да. — Сол пытался подавить в себе нетерпение. — Так что сказала девочка?

Взгляд Натали, казалось, был обращен внутрь, когда она вновь представила эту сцену.

— Доктор заставил ее вспомнить тот день, прошлую субботу, во всех деталях. До гипноза, когда девочка только вошла в комнату, лицо ее было застывшим, бесчувственным, почти вялым, а тут она загорелась, стала оживленной. Она разговаривала со своей подружкой Кэтлин — с той девочкой, которую убили — .. Они с Кэтлин играли в гостиной миссис Ходжес. Сестра Кэтлин, Дебора, сидела в другой комнате, смотрела телевизор. Вдруг Кэтлин бросила куклу Барби, с которой она играла, выбежала из дома, пересекла двор и заскочила в дом миз Фуллер. Алисия кричала ей что-то, стоя во дворе... — Тело Натали пронзила волна крупной дрожи. — А потом она замолчала. Лицо ее снова стало вялым. Она сказала, что больше ей не ведено рассказывать.

— Она была по-прежнему под гипнозом? — спросил Сол.

Ответил Джентри:

— Да, но она не могла описать, что случилось потом. Доктор Кольхаун пытался разными способами помочь ей, но она просто смотрела перед собой пустым взглядом и только отвечала, что ей не ведено больше ничего рассказывать.