Олимп - читать онлайн книгу. Автор: Дэн Симмонс cтр.№ 235

– Странно, – заметил моравек, – он этого не упоминал. Томас добровольно помогает на раскопках раз или два в неделю, не реже. Да, что я хотел сказать? «Посты» и олимпийские небожители – вот кто сыграл роль бога, возродив тело, воспоминания и личность Хокенберри на основе обломков костей, древних файлов и ДНК. Но ведь у них получилось. Он очень хороший человек.

– Похоже, это правда, – согласилась Мойра. – И даже, как я поняла, пишет книгу.

– Да… – Манмут, казалось, потерял ход мыслей.

– Что ж, тогда удачи. – Женщина протянула ему ладонь. – И передай привет первичному интегратору Астигу-Че, когда вы с ним увидитесь. Скажи, что мне очень понравилось то чаепитие в Тадже.

Она пожала руку маленькому европейцу и направилась к лесу, на север.

– Мойра! – окликнул моравек. Она помедлила и обернулась.

– Так ты придёшь сегодня на пьесу? – крикнул Манмут.

– Думаю, что да.

– Значит, мы тебя там увидим?

– Этого не знаю, – промолвила молодая женщина. – Но я вас непременно увижу. И она продолжала путь.

Семь лет и пять месяцев после Падения Илиона

Позвольте представиться: Томас Хокенберри, доктор филологии, для друзей – Хокенбеби. Правда, их уже нет в живых-тех, кто знал моё прозвище со времен колледжа Уобаш: они давно уже стали прахом этого мира, где слишком многое обратилось в прах.

Здесь, на славной первой Земле, я протянул полвека с чем-то, а сверх того получил в дар вот уже чуть больше двенадцати [87] ярких, насыщенных лет новой жизни – в Илионе и на Олимпе, на Марсе, хотя я до самых последних дней и не догадывался, что это Марс, и вот сейчас вернулся обратно. Домой. На родную Землю.

Мне столько нужно сказать. Плохая новость: пропали все записи, сделанные за двенадцать лет в роли служителя Музы и вольного схолиаста, – запоминающие кристаллы с ежедневными наблюдениями за ходом Троянской войны, мои собственные записки, даже диктофон моравеков, на котором были изложены последние дни Олимпа и Зевса. Всё потеряно.

Впрочем, это не важно. Я всё помню. Каждое лицо. Каждого человека, будь то мужчину или женщину. Каждое имя.

Одним из самых удивительных свойств гомеровской «Илиады» знатоки считают то, что в ней никто не умирает безымянным. Грубые герои падали ощутимо, тяжело, и, падая, как выразился один мой знакомый схолиаст (тут я слегка его перефразирую), они с грохотом увлекали за собою вниз и бронзовое оружие, и доспехи, и все свои имения, скот, жён и рабов. И свои имена. В «Илиаде» Гомера никто не погиб лишённым имени либо настоящего веса.

Возьмись я рассказывать собственную историю, непременно попытался бы сделать так же.

С чего же начать?

Раз уж я вольно или невольно стал Хором этой истории, то начну ее там, где сам пожелаю. И пожелал я начать ее здесь. Поведаю вам о своей нынешней жизни.

Несколько месяцев я наслаждался жизнью рядом с Еленой, в Новом Илионе, покуда город отстраивали заново. Греки помогали возводить стены и здания в обмен на обещание троянцев помочь им после со строительством длинных кораблей. После, когда город оживёт.

Впрочем, он и не умирал. Понимаете, Илион, или Троя, – это люди… Гектор, Елена, Андромаха, Приам, Кассандра, Деифоб, Парис… чёрт, даже сучка Гипсипила. Кое-кто из них уже мёртв, остальные целы. Вергилий бы понял.

Жаль, я не могу быть вашим Гомером или даже Вергилием, дабы поведать о днях, миновавших после Падения Трои: времени прошло слишком мало, событий на целый эпос не наберётся, – но буду слушать и наблюдать за всеми переменами, покуда жив.

А живу я нынче здесь. В Ардис-тауне.

Нет, не в Ардисе. Большой особняк опять высится на просторном лугу в полутора милях от старого факс-павильона, близ того места, где некогда располагался Ардис-холл, и Ада поселилась там со своей семьёй, но здесь вам уже не просто Ардис, а Ардис-таун.

Согласно данным последней переписи, которую проводили пять месяцев назад, нас тут чуть более двадцати восьми тысяч. Община разместилась на холме, вокруг дома Ады, но львиная доля города простёрлась у подошвы, по сторонам новой дороги, бегущей от павильона вдоль реки. Здесь, внизу, располагаются мельницы, настоящий рынок, зловонные кожевни, печатные дома, газета, невероятная уйма баров и борделей, две синагоги плюс одна церковь (лучше всего называть её Первой Церковью Хаоса), отменные рестораны, скотные дворы, от которых несёт ещё сильнее, чем от кожевен, библиотека (я сам помогал её создавать) и школа, хотя большинство детишек по-прежнему живут в большом особняке на холме и в окрестностях. Учатся в основном взрослые, причём в первую очередь – читать и писать.

Приблизительно половину местного населения составляют греки, другую – евреи. Они неплохо уживаются… большую часть времени.

Вторым повезло сильнее: они наделены всеми функциями, а значит, могут свободно факсовать, куда и когда им вздумается. Кстати, я тоже так могу… не факсовать, а квант-телепортироваться. Это записано в клетках и ДНК – записано некой силой… или же Силой, которая меня создавала. Но я уже давно не квитируюсь. Предпочитаю более неспешные способы передвижения.

По возможности, хотя бы раз в неделю, я помогаю Манмуту с его проектом «Найдите Вилли», о котором вы наверняка наслышаны. Не думаю, что он отыщет своего Уилла. Да и моравек, подозреваю, тоже не верит. Для него это стало чем-то вроде хобби. Орфу с Ио и я принимаем участие в раскопках, повинуясь тому же духу: дескать, «какого хрена?!». Никто из нас – пожалуй, даже маленький европеец, – не надеется, что Просперо, Мойра, Ариэль и Кто-бы-то-ни-было-иже-с-ними (особенно Тихий, о котором в последнее время все столько слышат) позволят нашему другу найти, а тем более воссоединить кости и ДНК Уильяма Шекспира. Неведомые Силы чуют угрозу, оно и понятно…

Да, сегодня вечером в Ардисе будет спектакль. Ведь это вам тоже известно. Многие жители Ардис-тауна уже бредут вверх по холму, хотя, надо признаться, склон довольно крутой, а дорога и лестница ужасно пыльные. Лично я лучше заплачу пять пенсов и поднимусь в одном из паровых экипажей, выпущенных компанией Ханны. Досадно только, что в них оглохнешь от шума.

Между прочим, раз уж мы заговорили о поисках: не помню, я уже рассказывал о том, как нашёл своего старого друга Кейта Найтенгельзера?

В последний раз, когда мы виделись, он остался в доисторическом индейском племени, в диких джунглях на месте будущей (оставалось подождать около трёх тысяч лет) Индианы. Я даже корил себя за то, что бросил товарища в гиблых для него краях. Конечно, лишь на время, пока не кончится война между героями и богами. Но когда я вернулся забрать своего друга, все индейцы точно в воду канули, и он вместе с ними.

Поскольку Патрокл, тот самый обмочившийся Патрокл, расхаживал где-то неподалёку, у меня были сильные подозрения, что Кейт мог и не выжить.