Олимп - читать онлайн книгу. Автор: Дэн Симмонс cтр.№ 194

– Не называй меня так! – рычит Ахилл с огнём в глазах, от которого застывали на поле сечи вражеские войска.

Гефест – и тот шарахается назад, натянув коммуникационный провод.

– А как я тебя назвал?

– Сыном Пелея. Не желаю больше слышать этого имени. Бог ремёсел воздевает руки в тяжёлых перчатках ладонями кверху.

– Ладно. Давай о деле. Минута-другая, и здесь начнётся суд «кенгуру» [74] .

– Что такое кенгуру?

Мужеубийцу безумно раздражает вся эта глупая тарабарщина. Между прочим, клинок по-прежнему у него в руке. Внутренний голос упорно подсказывает герою, что прикончить так называемого бога можно одним ударом; что для этого достаточно распороть металлическое одеяние бородатого идиота и, отступив назад, наблюдать, как он задохнётся насмерть в ядовитой кислотной атмосфере. С другой стороны, Гефест – олимпиец, пусть и вдали от целебных баков, управляемых большой букашкой. Так что возможно, нахальный урод подобно греку будет попросту кашлять и содрогаться, корчась от боли целую вечность, покуда его не слопает одна из Океанид. Вот бы попробовать!.. Ахилл берёт себя в руки.

– Забудь, – отвечает Гефест. – Что ты скажешь Демогоргону? Или поручишь мне говорить?

– Нет.

– Ну, тогда надо заранее договориться. О чём ты ещё попросишь титанов, не считая убийства Зевса?

– Я и не думал их об этом просить, – твёрдо произносит ахеец.

Бородатый карлик изумлённо таращит глаза под выпуклыми стёклами шлема.

– Разве? Я думал, мы здесь как раз за этим.

– Я сам порешу Громовержца, – заявляет Ахиллес. – И скормлю его печень Аргусу, любимому псу Одиссея. Кузнец испускает вздох.

– Хорошо. Но для того, чтобы я воссел на олимпийском престоле (помни, ты обещал, и Никта подтвердила нашу сделку), всё-таки необходимо вмешательство Демогоргона. А он не в своём уме.

– Не в своём уме? – отзывается мужеубийца. Чудовищные тени в основном уже расселись по местам среди хребтов и потоков лавы.

– Слышал, как он тут распространялся о верховном Боге? – произносит Гефест.

– Если это не про Зевса, тогда я не знаю, о ком речь.

– Демогоргон имеет в виду единственного верховного повелителя всей вселенной. – И без того скрипучий голос калеки ещё сильнее хрипит по линии жесткой связи. – Бога с большой буквы "Б" и никаких иных.

– Чушь какая-то, – говорит ахеец.

– Ну да, – соглашается кузнец. – Вот почему сородичи Демогоргона заточили его в пучине Тартара.

– Сородичи? – повторяет быстроногий, не веря своим ушам. – Хочешь сказать, он такой не один?

– Само собой. Никто не появляется на свет в единственном экземпляре. Такие вещи пора и тебе знать, Ахилл. Наш Демогоргон помешан, как троянская сортирная крыса. Он поклоняется какому-то единому всемогущему Богу с большой буквы "Б", которого иногда зовёт «Тихим»

– Тихим? – Мужеубийца пытается вообразить молчаливого бога. Такого ему точно не приходилось видеть.

– Вот именно! – рычит Гефест в микрофон своего шлема. – Только этот самый «Тихий» – ещё не весь единый и всемогущий тот-что-не-с-маленькой-буквы, а лишь одна из Его сущностей… Причём «Его» тоже пишется с большой "Е"…

– Хватит уже о размерах, – обрывает калеку ахеец. – Выходит, ваш Демогоргон всё-таки верит не в одного-единственного бога.

– Да нет же, – упирается Гефест. – Этот великий Бог имеет множество ликов, или аватар, или форм, совсем как Зевс, когда ему хотелось охмурить очередную смертную красотку. Помнишь, однажды он превратился в лебедя…

– И каким хреном всё это связано со слушанием, которое начнётся через полминуты, мать его? – рявкает Ахиллес в усилитель термокостюма.

Бог огня хватается ладонями за стеклянный пузырь, под которым располагаются уши.

– Тише ты! – шипит карлик. – Послушай, это главное, что нужно учесть, если мы намерены убедить Демогоргона выпустить отсюда титанов и прочих, атаковать Зевса, стереть в порошок нынешних олимпийцев и объявить меня новым правителем…

– Ты же говорил, Демогоргона сюда самого заточили.

– Говорил. Однако Никта – Ночь – открыла Брано-Дыру между Олимпом и Тартаром. Мы ещё можем вернуться, если только проход не сомкнётся до того, как начнётся это чёртово слушание, суд, разбирательство или как его там. Кстати, насколько мне известно, Демогоргон может выбраться отсюда, когда пожелает.

– Какая же это тюрьма, из которой можно улизнуть в любое время? – Быстроногому начинает казаться, что сумасшедший здесь именно бородатый кузнец.

– Ты должен кое-что услышать о расе Демогоргона, – произносит голова-пузырь, надетая на тело из блестящих шаров. – Совсем немного… Большего-всё равно никто не знает. Демогоргон заточил сам себя, потому что ему так велели. Он мог бы квант-телепортироваться в любую минуту… если найдётся достаточно веский повод. Осталось лишь доказать, что наша просьба и есть такой повод.

– Хорошо, мы получили Брано-Дыру, как ты предсказывал ещё на Итаке, прежде чем я разбудил Зевса, – вслух размышляет Ахилл. – А Ночи-то что от этого?

– Вопрос выживания, – бросает Гефест, озираясь по сторонам.

Похоже, чудовища в сборе. Пора открывать заседание. Все ожидают речи Демогоргона.

– Как это – выживания? – шипит мужеубийца в микрофон. – Ты говорил, её страшится сам Кронид. И ещё – проклятых Судеб. Он ей не причинит вреда.

Прозрачный пузырь поворачивается из стороны в сторону: карлик качает головой.

– Он тут ни при чём. Просперо, Сикоракса и люди… существа… которые помогли сотворить Зевса, меня, остальных богов и даже титанов. Я не о знаменитой связи Урана-Неба с Землёй-Геей, а о тех, что были раньше.

Раньше, до Земли и Никты?.. Сотворили богов и титанов?.. Ахиллес пытается уложить в голове непривычную идею. Та не укладывается.

– Они на десять лет заключили существо по имени Сетебос на Марсе и на Земле Илиона, – продолжает Гефест.

– Кто заключил? – Герой совершенно сбит с толку. – Какой Сетебос? И что мы скажем Демогоргону через минуту?

– Ахиллес, ведь ты достаточно сведущ в нашей истории, чтобы знать, каким образом Зевс и другие желторотые олимпийцы одолели папашу Крона и прочих титанов, хотя и уступали им в силе?

– Да знаю я! – Ахеец вновь ощущает себя юнцом на воспитании у кентавра Хирона. – Кронид победил в этой войне, призвав на помощь ужасных чудовищ, против которых титаны были бессильны.

– И какое же самое ужасное из этих ужасных чудовищ? – менторским тоном вопрошает мини-бог по линии жесткой связи. От злости Ахиллу хочется прирезать наглеца на месте.