Лесные солдаты - читать онлайн книгу. Автор: Валерий Поволяев cтр.№ 37

Чердынцев ободренно подкинул автомат на плече. Он с маленьким бойцом замыкал цепочку, вместе с ними шёл ещё и третий – Бижоев с пулемётом на плече, втроём они прикрывали отход.

Старлей вёл отступающих грамотно – выставил боевое охранение, которое он называл разведкой – двух-трёх человек пускал вперёд, чтобы нечаянно не столкнуться с чем-нибудь непредвиденным, хвост так же прикрывал – а вдруг кто-нибудь сзади попытается навалиться?

К вечеру в разведку ушёл Бижоев, с ним ещё один человек – рязанский увалень в гимнастёрке, густо испачканной зелёными травяными пятнами, будто кто-то проволок этого человека по нескошенному лугу и вызеленил специально… Но никто увальня этого, – фамилии его Чердынцев не знал, – по земле не таскал, тот неряшлив был по природе своей и вызеленился сам.

А едкая травяная зелень, как известно, не отстирывается.

Через полчаса Бижоев вновь возник перед цепочкой людей, устало бредущей по лесной тропке, – вытаял, словно дух бестелесный, из ничего.

– Там, товарищ старший лейтенант, немцы, – доложил он.

На лице Левенко возникло что-то суматошное, беспокойное, он поднял руку, останавливая идущих людей.

– Много их?

– Двенадцать человек.

– Засада?

– Никак нет. Машину из канавы вытягивают. Залетели в канаву – теперь парятся. Предлагаю напасть.

– Ни в коем разе!

– Почему, товарищ старший лейтенант? Мы их перещёлкаем мигом, как кур.

– Ага. А потом к ним подойдёт подкрепление и перещёлкает нас.

Бижоев заволновался – суматоха возникла у него на лице такая же, как и у старшего лейтенанта, язык одеревенел, и Бижоев стал говорить с сильным акцентом:

– Пачему, тавариш камандыр?

Чердынцев находился рядом с Левенко, всё слышал и отметил невольно, что акцент Бижоева описанию не поддаётся, передать его невозможно, для этого, наверное, надо понять волнение бойца, а потом перевести его в слова.

– Почему, почему, – старший лейтенант не выдержал, повысил голос: – По кочану, да по кочерыжке!

– У нас же еды совершенно нет, товарищ командир. Хоть едой разживёмся.

– А ты откуда, Бижоев, знаешь, что у немцев есть еда?

– Так двенадцать же человек! – кавказский акцент Бижоева сделался ещё сильнее. – Они же должны что-то есть. Немцы голодными быть не любят.

– Это я знаю и без тебя. Пререкания отставить, Бижоев! В бой не ввязываться. Понятно?

Бижоев не ответил, лишь махнул рукой, пригнулся и, будто леший – этакий знаток здешнего леса, хорошо ведающий, где что у него спрятано, растворился среди деревьев. Только что был Бижоев и не стало его.

– Я тоже так умею, – глухо пробормотал откуда-то у лейтенанта из подмышки маленький солдат.

Цепочка двинулась дальше.

Чердынцев шёл и недоумевал: почему старший лейтенант уклоняется от стычки с немцами? И вообще, какие у него планы на дальнейшее? Вот ситуёвина… Чердынцев вновь вспомнил своего училищного старшину. Забавный был человек. Лейтенант усмехнулся грустно: отсюда, из этого леса, многое кажется забавным.

А лес становился гуще, опаснее, темнее, враждебнее. Цепочка двигалась медленно, словно бы ей что-то мешало идти. Левенко задержал шаг и очутился рядом с Чердынцевым.

– Ты, лейтенант, небось порицаешь меня за то, что я не ввязался в драку с немцами.

– Не имею права, – сухо ответил Чердынцев.

– И я не имею права губить людей, – стралей поддел ногой сухую деревяшку, та бодрой птицей взвилась вверх. – Немцы уже взяли Москву, война кончилась, наши отступили к Уралу. Ты знаешь, сколько топать до Урала?

– Знаю. До Урала далеко.

– Я тоже не дурак. Поэтому и не вижу смысла в боевых действиях.

Чердынцев промолчал, ничего не ответил старлею.

– Чего в молчанку играешь, лейтенант? – Левенко повысил голос. – Не согласен, что ли, со мною?

– Так точно, не согласен. Потому и молчу.

– А-а-а! – Левенко резко рубанул рукою воздух. – Хочешь сдохнуть под каким-нибудь кустом от немецкой пули – сдыхай. Это твоё дело. – Левенко ускоренным шагом обогнал несколько бойцов, пристроился к Асе.

Вон как всё обернулось. Чердынцев думал, что ему с Ломоносовым придётся отстаивать право на существование в этом отряде, принимать участие в соревновании, кто больше наколотит фрицев, а дело, оказывается, обстоит совсем не так. Лейтенант ощутил, что внутри у него возникло раздражение, готовое перерасти в некий злой всплеск, но он осадил себя – нельзя вылетать из своей тарелки. Не по-солдатски это.

Интересно, откуда старлей знает, что наши откатились к самому Уралу, какая сорока принесла это ему на своём хвосте? Чердынцев стиснул зубы.

К вечеру достигли большого старинного села, украшенного высокой церковной колокольней – самой церкви не было, взорвали, судя по всему, в начале тридцатых годов, когда богоборчество достигло своих ужасных высот, а колокольня осталась, стояла теперь среди хат, величественная, красивая и очень одинокая.

Старший лейтенант остановил бойцов, в бинокль обследовал село, покивал головой маленько – видно, остался доволен, – и сказал:

– Значит, так, товарищи… Мы с Асей пойдём в село за продуктами, заодно разведаем обстановку. Без нас никаких действий не предпринимать. Ждите, когда мы вернёмся. Понятно? – Он приосанился, поправил ремень на гимнастёрке, покрутил шеей в воротнике, освобождая кадык.

– Автомат с собой возьмите, товарищ командир, – предложил Бижоев.

– Мне он не нужен, – сухо отрезал Левенко, – с автоматом я всех кур в деревне перепугаю – разбегутся.

Старший лейтенант поправил на поясе кобуру с пистолетом, аккуратно обошёл гряду кустов, окаймлявшую опушку леса, взял Асю под руку и, будто на курортной прогулке, неспешно двинулся через небольшой зелёный лужок к деревенским домам.

Наступили томительные минуты, – ожидание всегда бывает томительным, может вывернуть наизнанку, до блевотины, – всех занимал один вопрос: удастся старлею добыть харчей или нет? Не нарвётся он на немцев?

Левенко появился через полчаса. Он нёс на руках тяжёлый хлебный каравай, под который был подстелен белый, с алыми, искусно вышитыми петухами рушник, на каравае стояла солонка, вид у старшего лейтенанта был важным, торжественным, будто его только что наградили орденом, рядом с ним шла Ася, размахивала белым полотенцем, как капитулянтским флагом, а позади них, подковою замыкая шествие, шли пятеро немцев с автоматами.

– Вот гад! – с тоскою выругался маленький солдат. – Он нас продал этим фрицам.

– Не только этим, – спокойно произнёс Чердынцев. – В деревне их раз в пятнадцать больше. Если все навалятся – нам не отбиться.

– Но пока их идёт пятеро, – вставил Ерёменко.