Илион - читать онлайн книгу. Автор: Дэн Симмонс cтр.№ 24

Всего лишь неделю назад, в тихом парке крепкостенного Илиона, я в образе троянца Сфенела выпивал с Симоесием и травил непристойные байки. Шестнадцатилетний парнишка, который и женат-то не был, да что там, не знал ни единой женщины, рассказывал об отце Анфемионе, о том, как получил свое имя по названию речки Симоент, протекающей вблизи его скромного дома в миле от стен города. Симоесию не исполнилось и шести лет, когда на горизонте впервые показались черные корабли ахейцев. Отец ни в какую не хотел пускать чувствительного мальчика на войну и лишь несколько недель назад уступил желанию сына. Молодой человек признался мне, что боится не самой смерти; его страшила мысль о том, что он умрет, так и не коснувшись женской груди, не изведав первой любви.

Большой Аякс издает воинственный вопль и бросает копье. Выбив щит из рук юного троянца, наконечник вонзается чуть повыше правого соска. Оружие раздробляет лопатку, и целый фут бронзы выходит из покалеченной спины наружу. Колени парнишки подгибаются; он изумленно смотрит на убийцу, а затем на древко, торчащее из груди. Тяжелая сандалия Теламонида опускается на лицо Симоесия. Большой Аякс небрежно вырывает копье; мальчик беспомощно валится ниц на обагренную кровью землю. Предводитель локров колотит по нагрудной пластине и громким ревом призывает своих людей в наступление.

Троянец Антиф бросает в Аякса пику с расстояния в каких-то двадцать пять футов, но промахивается и попадает в ахейца Левка – тот как раз помогает Одиссею вынести из-под обстрела погибшего товарища. Копье вонзается Левку в пах и выходит через анальное отверстие, выбросив наружу длинные завитки красно-серых кишок. Бедняга валится на мертвого Эхепола; к несчастью, сам он еще жив и какое-то время мучительно извивается, пытаясь вытащить бронзовый наконечник. Однако вместо этого вываливает себе на колени последние внутренности. Левк не переставая кричит и судорожно хватает свободной рукой ладонь Одиссея, выпачканную в крови. Наконец несчастный ахеец испускает дух, глаза его стекленеют. Правый кулак застывает, сжимая злополучное копье, а левая длань накрепко стискивает запястье друга. Одиссей высвобождается из мертвой хватки и оборачивается на вражеские ряды. Его глаза бешено сверкают из-под бронзового шлема, выискивая цель. Какую угодно цель. Сын Лаэрта почти наугад швыряет пику и сам кидается следом. В троянских рядах возникает брешь, в которую немедленно устремляются ахейцы.

Удар Одиссея поражает Демокоона, приходящегося побочным сыном илионскому царю Приаму. Девять лет назад я участвовал во встрече этого молодого человека, по своей воле прибывшего защищать стены Трои. Все, естественно, уже знали: царь нарочно отправил юношу на южный берег Геллеспонта править знаменитыми конюшнями в Абидосе, чтобы удержать подальше от глаз ревнивой супруги и законных детей. Абидосские жеребцы слыли самыми быстроногими и выносливыми на свете, поэтому парень с гордостью носил имя конеборца, заслуженное в столь раннем возрасте. Демокоон оборачивается на грозный клич Одиссея, но в этот миг острая пика сбивает юного защитника Илиона с ног, пробивает левый висок, проходит насквозь и пригвождает размозженный череп к опрокинутой колеснице. Короче говоря, Приамов сын так и не понял, что ему ударило в голову.

Теперь уже троянцы отступают по всей линии, отброшенные назад яростью Одиссея и Большого Аякса; если удается, забирают убитых с собой, если нет – бросают так.

Величайший герой Илиона, честнейший из мужей Гектор спрыгивает с командирской колесницы, потрясая пикой и мечом, и призывает товарищей непреклонно держаться. Однако даже он подается назад под неистовым натиском противника. Все, что остается доблестному воину, – это требовать порядка при отступлении. Троянцы отчаянно дерутся, рубятся и мечут копья, но отходят.

Я активизирую вибрас и, превратившись в илионского копьеборца, пячусь быстрее остальных. Пусть лучше окрестят трусом, главное – не попасть под удар. Где-то впереди, за спинами ахейцев, замечаю невидимую для прочих людей Афину; вскоре к ней присоединяется Гера. Раньше я бы и сам «отвел глаза» воюющим и пробился бы поближе к богиням. Просто бой разгорелся так внезапно и с такой свирепостью… Я и опомниться не успел, как очутился в рядах отступающих. Теперь остается уповать на усиленное технологиями бессмертных зрение и остронаправленный микрофон.

Неожиданно воздух густеет, и все вокруг замирает. Кровь в человеческих жилах прекращает бег, бронзовые пики зависают, не завершив полета. Те, кому жить еще считанные секунды, получают отсрочку приговора, о которой, к сожалению, никогда не узнают. Гаснет любой звук, обрывается любое движение.

Боги снова решили поиграть в игрушки со временем.

На поле битвы недалеко от Гектора квитируется сам «сребролукий» в пышной колеснице. Следом появляется Арес; с минуту поспорив с Афиной и Герой, он перелетает через головы окаменевших воинов и приземляет колесницу рядом с Аполлоновой. Тут же ниоткуда возникает Афродита, бросает молниеносный взгляд в мою сторону, – а я, разумеется, прикидываюсь таким же замерзшим, что и прочие, – улыбается и начинает совещаться со своими троянолюбивыми союзниками, Аресом и Аполлоном. Краешком глаза вижу, как богиня любви оживленно жестикулирует и указывает на поле сражения; в этот миг она напоминает мне Джорджа Паттона, только с большой грудью.

Бессмертные явились, чтобы драться.

Аполлон красиво взмахивает рукой – тишину разбивает грохот, и время возвращается в пыльном вихре сумасшедшего движения. Кровопролитие продолжается уже всерьез.

Выждав пару дней – самое меньшее, что полагалось после визита в лазарет, – Ада, Харман и Ханна отправились навестить Даэмана. В Парижском Кратере было поздно, темно, промозгло и к тому же, как выяснили гости, выступив из-под крыши факс-узла, накрапывал дождь. Мужчина отыскал крытое ландо, и войникс покатил друзей на северо-запад, мимо разрушенных домов, вдоль высохшего русла реки, усеянного белыми черепами.

– Никогда здесь не бывала. – Ханна поежилась.

Молоденькая женщина, которой оставалось два месяца до первой Двадцатки, терпеть не могла большие города, а ПК с его двадцатью пятью тысячами полупостоянных жителей относился к самым населенным узлам на Земле.

– Вот почему я и выбрала этот порт, – откликнулась Ада. – Он достаточно далек от места, где обитает Даэман. Думаю, стоит потратить время, чтобы насладиться здешней древностью.

Подруга с сомнением кивнула. Ряды унылых зданий из камня и стали, одетые в вездесущий пластик, поблескивали под дождем, уставясь на мир пустыми окнами. По темным улицам деловито летали сервиторы и светопузыри, по углам недвижно стояли безмолвные войниксы, и только люди почти не встречались. Хотя, конечно, как заметил Харман, в десять вечера даже в мегаполисе вроде Парижского Кратера ложатся спать.

– Ого! А вот это уже интересно! – воскликнула Ханна, указывая на грандиозное сооружение, вздымающееся к небесам.

Мужчина кивнул:

– Начало Потерянной Эпохи. Символ тех лет и того человечества. Некоторые считают эту штуку ровесницей ПК, а то и самого города, что находился здесь раньше.