Севастопольская хроника - читать онлайн книгу. Автор: Петр Сажин cтр.№ 132

Я вернулся в редакцию, по условию, через два часа. Дверь в нашу комнатку открывал осторожно – не хотел будить Анатолия резким шумом… Увы! Я опоздал – койка была пуста…

Последними его видели катерники. К сожалению, рассказ их был предельно краток: катер с боем прорвался в Цемесскую бухту, подошел к месту высадки и, прикрываясь артиллерийским огнем, благополучно высадил пополнение войскам, штурмовавшим Новороссийск.

Матросы уже взялись за сходню, вдруг на ней появился Анатолий – перед тем он нервно расхаживал по палубе. «До свидания, товарищи!» – крикнул он и тут же, выхватив пистолет, кинулся догонять десантников…

Корреспонденты не обязаны ходить в атаки, и на войне они должны пользоваться своим традиционным оружием – пером и фотоаппаратом. Но, как говорят французы, «а ля гер ком а ля гер», то есть «на войне как на войне», и корреспонденты гибнут не реже командиров батальонов – они идут в огонь, подчиняясь долгу и чести.

…Поворот дороги. Еще поворот, и к полотну шоссе подступают леса. Ущелье становится уже. Еще один поворот – и видится море. Море! С ним кончаются все воспоминания и начинается ожидание близости с ним же.

Скоро Алушта. Скоро море откроется совсем, и, сколько ни будешь вглядываться в горизонт, везде и бесконечно будет оно, то синее, то черное.

Шумна весенняя Ялта, наводненная моряками и солдатами. И шоссе забито – войска и их «тылы» все еще подтягиваются к Севастополю. Близятся решающие дни. На сердце празднично, несмотря на то что маленькая Ялта сильно пострадала от войны: много развалин и все на видных местах. Узенькие, сбегающие с гор, словно ручьи, улочки перегорожены завалами и опутаны колючей проволокой. В порту, в стене мола, – две дыры, через них хорошо видно море. Большой обвал на набережной, где некогда прогуливалась чеховская дама с собачкой.

Однако, как я заметил, идущих к Севастополю солдат это не трогает. А вот горы и поросшие крымской сосной склоны, море, воздух, ослепительное солнце, цветущие глицинии вызывают восторги.

Да и как не восторгаться? По вечерам с моря тянет свежий, бодрящий, йодисто-соленый «морячок». А с гор – прогретый в степях Таврии полынник. Запах глициний кружит голову и шепчет: «Эх, ребята, скорей бы война кончилась! Погуляли б мы в этом райском месте!»

Однако город сильно побит. И это напоминает о том, что гулять еще рано.

Руинами занимаются (да и то бегло) корреспонденты, и основательно – «Комиссии по расследованию злодеяний гитлеровских захватчиков», и хозяйственники, которым придется заниматься восстановлением. Главтабак уже разворачивает деятельность на Ялтинской табачной фабрике, а в порту поселились представители Черноморского пароходства. Торговый флот понес большие потери во время оккупации немцами Крыма: разбито много причалов, сожжены склады, изуродованы подъездные пути, растащено шкиперское имущество и потоплены лучшие комфортабельные суда: «Крым», «Грузия», «Армения» и «Абхазия».

А сколько грузовых транспортов лежит на дне! Сколько смелых моряков погибло на своих постах, чапая на тихоходных, неуклюжих судах с Кавказа в Одессу и Крым!

Тяжко и смертельно жутко было ходить среди мин и под бомбами – пушчонки, стоявшие на торговых судах, «моральный фактор», а не оружие.

И все же моряки транспортного флота безотказно перевозили раненых, оружие, продовольствие и войска. Вывозили из портов, оставляемых нашими войсками, зерно, станки, рабочих и население… Э! Да разве можно рассказать о великой доблести моряков торгового флота! Подвиги многих из них не вознаграждены до сих пор.

В Ялте мне показали письмо, найденное в сумке убитого немецкого сапера Руди Рошеля. Вот что писал захватчик жене: «Здесь такие великолепные виллы! Я уже присмотрел себе один участок, – ах, если бы он мне достался! Впрочем, я уже подавал заявление полковнику, и он мне обещал его…»

Руди Рошель прав – Ялта восхитительный уголок Крыма. Но морякам не до красоты, пока немцы в Севастополе. Дело моряков – блокада с моря. Задача – не выпустить из Севастополя соотечественников Руди Рошеля.

Моряки давно ждали этого момента. Слишком долго они были «извозчиками» армии. Теперь настало время погулять на коммуникациях.

Командир 3-й румынской дивизии генерал Леонард Мечульский в своем приказе предупреждал: «С потерей Крыма мы превратимся в пух и прах!» Записывая эти слова в свой блокнот, я думал о том, что генерал не хотел быть пророком – его желанием было предупредить солдат и офицеров, какая судьба ждет их, если они слишком будут доверяться страху.

Но предупреждение генерала Мечульского было слишком поздним: в апреле 1944 года для загнанных за второй обвод севастопольских укреплений румын приказы командиров утеряли уже силу: они ясно видели – их союзники-гитлеровцы в этой великой игре вытащили не ту карту. Война проигрывалась. Одна надежда – эвакуация морем. Да и немцам снились быстроходные корабли, благополучные переходы и спасительная высадка в Констанце.

Но когда в Ялту начали стягиваться катерки капитана 2 ранга Дьяченко, надежда на спасение морем стала не более как лотерейным билетом.

Каждый день по утрам Ялта содрогается от выстрелов. Стреляют в порту, а звук раскатами грома перекатывается по нагорью до самых вершин Ай-Петри. Это салют катерникам. Они сомкнули наконец «клещи» морской блокады у Севастополя и теперь каждодневно возвращаются в порт лихим аллюром, разбрасывая длинные пенистые усы.

…В памяти ярко живут картины ялтинской жизни тех времен. Утро едва брезжит. По морю ползет легкая дымка. Откуда-то издалека слышен бурный рокот моторов. Ялтинские рыбаки, местные жители и все, кого закинула сюда война, с шумным восхищением смотрят на море. Приглядываюсь и я, пытаясь понять, что взволновало людей, теснящихся на набережной. Замечаю летящие во весь дух катера. Кажется, что они вот-вот выскочат из воды. Замечательно идут! Остановившиеся на роздых и перекур солдаты из Отдельной Приморской армии, подтягивающейся к Севастополю, глядят на катера как на редчайшую диковинку.

– Красиво идут, черти!

– А что им, морякам-то? Море – ни шаша…

– Ни шаша! Упаси бог нашему брату на море оказаться. В сорок втором на корабле, «Ташкентом» назывался, ехали мы в Севастополь. На подкрепление нас посылали…

– Ну?

– К самому городу уж подходили, как начал фриц долбать. Мы туда-сюда, а кругом одно железо – голову негде спрятать. Не-ет, братцы-товарищи, земля солдату – мать, а море – мачеха!

– Одним словом: утке – речка, а курице – насест!

– А идут, черти, красиво!

– У них, у моряков-то, свой фасон…

Пока шел этот разговор, катера влетели в порт. Ялтинский порт крошечный. Но у стенок его – не лайнеры и не стальные громады Черноморской эскадры, а «тюлькин флот», и кажется, что жизнь в порту кипит. Да, собственно, так оно и есть: у мола и в бывшей рыбной гавани на прибойной волне покачиваются торпедные катера, сторожевики деревянные, противоминные мотоботы и сейнеры.