Среди богов. Неизвестные страницы советской разведки - читать онлайн книгу. Автор: Юрий Колесников cтр.№ 169

Секретная завеса, устроенная вокруг Зеболова, объяснялась ещё и тем, что разведчиком он был и впрямь необычным. Ему удавалось проникать туда, куда другие не могли. Он меньше других вызывал подозрение у противника, не говоря уже о том, что был умен, смел и ловок.

Нежелание Котельникова обсуждать некоторые факты и подробности в разговоре о своем разведчике, насторожило командира местного партизанского отряда. «Что это за таинственный разведчик, которого даже от меня скрывают?» Возможно, что старший лейтенант Котельников просто блефует.

Настороженность, а нередко и недоверие в сложной обстановке вражеского тыла в общении с подпольщиками были в какой-то мере закономерны и оправданны, если иметь в виду разношерстность личного состава подпольных организаций. Встречались среди своих болтуны, хвастуны и просто недалекие персонажи. Да и противник пытался засылать своих агентов, провокаторов. Осназовцы привыкли к тому, что каждый должен знать лишь то, что ему положено.

Командир местного отряда и подпольщиков внешне не выразил неудовольствия скрытностью старшего лейтенанта Котельникова. Однако в отношениях между подпольщиками, партизанами и осназовцами-десантниками иногда сквозил холодок. У осназовцев были свои неписанные законы и порядки даже в общении с братьями по оружию. Но нормы дружеского общения соблюдались. Осназовцы помогали подпольщиками и местным партизанам боеприпасами и даже трофейным оружием. Практика подтвердила правильность подобного поведения.

Между тем разведчик у десантников на самом деле был особый. И у Котельникова были все основания беречь его как можно тщательнее.

Поэтому деятельность Володьки Зеболова и Людмилы Николаевны Кулешовой не доводилась до сведения местных партизан. Был заведён такой порядок. Всё же это был глубокий вражеский тыл. Жизнь человека зачастую не стоила и гроша.

К партизанам-осназовцам прибежала связная местного малочисленного партизанского отряда с очередной неприятной вестью:

– Вылечившийся фельдфебель стал мстить людям снова двух стариков и водну дивчину повесил прямо посреди села! Ще грозится – ежели не выдадут того парня, што кинул гранаты, всех перевешает! И усьё это за того русского дохтура, що працуе у той больнице, што стала тепереча госпиталем. Спасу вже нема ниякого. Треба щос-такэ з дохтуром сделать. Сволота, ужасть какая!..

В то же время о враче, вылечившем гитлеровского фельдфебеля, пошли неожиданно слухи и другого толка. Кто-то говорил, что он потомок царского генерала, кто-то и вовсе утверждал, будто он сын репрессированного большевиками…

Говорили ещё, что он из пленных советских врачей по фамилии Мороз. Будто этот врач пользуется у фашистов особым доверием.

– А как он туда попал, этот врач? – спросил Котельников связную.

– Чёрт его душу знае, як… Ни з кем не заговаривает. Будто нямой! Ежели чего-то не по душе яму, может брыкнуться, як блудная скотина! А хфашисты з ним дюжэ добрэ ладят. От такая вин сволота! Подпольщики, што стали вже партизаними, кажут, що з ним трэба закинчивать. Бувают и такие, коли заходит за нёго болтовня, вони стоят за него прямо горой! То бабульки, що з ума выжили.

– И бабки стоят горой за этого врача? – спросил Котельников.

– Ну, да! Хтось сказал, що цей дофтур дае бабулькам без лицерпы лекарства! Колысь водна з них курку яму за то принесла, вин её погнал з куркой, да кулаком отчитал. Ще кажут, лекарства назад не забрал. Какая-то бабка попыталась сунуть ему бутылку с самогоном, так он пригрозил выгнать ее! Старуха бросилась ему в ноги: «Лицерпу мине не откедово узять, – плачущим голосом причитала несчастная. – Да и ни якой баламтории тут скрось зараз немае…» Получив бутылочку с лекарством, старушка начала так слёзно благодарить, что доктор поспешил выйти из коридора. Брехня! Люди усёравно кажут, що з ним трэба кинчать. Хфашистов вылечивает, а воны потим вешают людин. У сили усе за цэго! Да и мы, пидпольщики тэж за то, щоб кинчать з гадом. Точно!

В штабе осназовцев было принято решение отомстить доктору за спасение фельдфебеля, убившего заложников в их же селе. Фашисты, которых он лечит, потом вешают и расстреливают граждан за содействие немцам в отправке людей на принудительные работы в Германию.

Вскоре выяснилось, что врач Мороз, оказавшийся в плену у немцев, вначале содержался в пересыльном лагере для военнопленных, помогал нашим раненым. Приходившая иногда в лагерь медсестра местной больницы, при немцах ставшей госпиталем, рассказала главному врачу о пленном докторе-гинекологе.

Врачей этой специальности в городе не осталось. Больница обходилась одной пожилой, с трудом передвигавшейся акушеркой. Приходилось посылать за ней повозку или бричку.

Через несколько дней при содействии немецкого коменданта доктор Мороз был переведён в госпиталь. Среди редких больных, проходивших стационарное лечение, появление нового врача прошло незамеченным. Помимо обязанностей хирурга, которые значились как его основная специальность, он мог быть и терапевтом. Но самым важным, о чём умалчивалось, оказались аборты. Как гинеколог доктор Мороз стал ценной фигурой. К его услугам тайно обращались немецкие чины.

– Можно предположить, что Мороз мог быть недоволен советской властью, наложившей строгий запрет на аборты, – заметил Котельников. – Потому и стал так преданно служить фашистам.

Рассказывавшая женщина добавила, что медсестра, на которой он не то женился, не то собирается, – дочь мельника.

– И, что каждую пятницу после полудня отец медсестры приезжает за ними на повозке и отвозит в деревню. Примерно в двадцати километрах от города. Иногда их отвозит машина помощника коменданта города, которому Мороз спас жизнь. Но обратно в понедельник утром их доставляет в госпиталь мельник. Чувствуется, что у них всё отлажено. А как на самом деле, трудно определить.

– Видела её? – прервал Котельников.

– На ходу. Дородная украинка с цветущим лицом. Должно быть, злючка. Зовут Женя.

– А самого доктора удалось увидеть?

– Нет. Со слов людин, дохтор Мороз немного ниже ростом своей лаборантки, поджарый, бледнолицый. Постоянно чем-то озабочен и мрачен. Всё время спешит. Чёрствый тип. Может быть, и самодур. Кто его знает? Но как врач, говорят, знающий. Это всё, что пока можно о нём сказать.

Из полученной информации наиболее важными были сведения о том, что Мороз по пятницам к вечеру уезжает со своей то ли лаборанткой, то ли женой в деревню к ее родителям. Стало быть, ночует там, возвращаются в понедельник рано утром. Мельник живёт в добротном доме, имеет небольшой огород, держит корову, лошадь. Забора нет, лишь невысокое ограждение. Собак нет.

– А в соседних дворах?

– Тоже нет. Говорят, немцы, когда пришли, постреляли их. Случайно уцелевшие дворняги издалека чуют их приближение. Уматывают.