Расстрел "Белого дома". Черный Октябрь 1993 года - читать онлайн книгу. Автор: Александр Островский cтр.№ 175

И каковы же были результаты этого «исследования»?

«Только к одному-двум стволам были „привязаны“ пули, обнаруженные у пострадавших. Но следствием не было „установлено, что кто-нибудь из погибших был убит из этого оружия“ [2752] . Более того, по „по сообщениям прокуратуры, из оружия, имевшегося (у защитников) в Доме Советов, ни один человек убит не был“ [2753] .

Обратите внимание.

Ни один!!!

Между тем генерал А. С. Куликов утверждает, что уже в первые минуты атаки «Белого дома» внутренние войска понесли серьезные потери. Отмечая, что одна из частей была обстреляна уже в 7.15, он пишет: «В 7.30 сводная рота другой части внутренних войск, разворачиваясь на Краснопресненской набережной, подверглась обстрелу из гранатометов и крупнокалиберных пулеметов, в результате чего два наших бронетранспортера были подбиты, двое наших военнослужащих были убиты, а шестеро – ранены». А всего «горькие итоги кровопролитного противостояния в октябре 1993 года стоили внутренним войскам шестерых погибших бойцов, около ста человек – ранеными и травмированными [2754] .

Откуда же тогда жертвы, которые были среди военнослужащих возле «Белого дома»?

Невольно вспоминаются строки из стихотворения А. Межирова:

«Мы под Колпиным молча лежим.

Артиллерия бьет по своим.

Перелет, недолет, перелет.

По своим артиллерия бьет.

Нечто подобное происходило 4 октября 1993 г. у стен «Белого дома»

«…Со стороны гостиницы „Мир“, поливая вокруг свинцом из пулеметов, выскочили танк и два БМП. – пишет очевидец, – И каково было мое удивление, когда я увидел, как они прямой наводкой простреливают стоящие впереди бронемашины. В первые минуты в голове промелькнула мысль о некой подошедшей помощи защитникам Верховного Совета. Но потом пришла догадка, что каратели, одурманенные водкой, просто вовремя не признали своих или провоцировали их» [2755] .

Подобные факты нашли отражение и в воспоминаниях А. С. Куликова:

«Сейчас, пишет он, – трудно реконструировать ситуацию, но не исключаю, что огонь по нашим БТРам велся по ошибке“ афганцами”, которых “таманцы” посадили в свои бронетранспортеры в надежде, что в бою от них будет больше толку, нежели от солдат срочной службы. Но их, возможно, не проинструктировали правильно. Не исключаю, что в тревожной обстановке кто-то из них растерялся и принял БТРы внутренних войск за неожиданное подкрепление противника. К сожалению, в обстановке гражданской войны, войны, по сути братоубийственной и коварной, срабатывает страх неожиданной измены» [2756] .

Что же заставило генерала А. С. Куликова пойти на такое откровение? Все объясняется очень просто. Когда он писал свои воспоминания, прокуратурой был собран большой материал, свидетельствующий, что в то утро 4 октября перед «Белым домом» одни нападавшие стреляли по другим. Этому вопросу посвящена специальная статья следователя Генеральной прокуратуры Л. Г. Прошкина «Самострел (уголовное дело № 18/123669-93). Как Таманская дивизия и дивизия Дзержинского перестреляли друг друга пять лет назад» [2757] .

Ранее уже рассказывалось о том, как около 7.00 от набережной по Глубокому переулку вышли к Рочдельской улице бэтээры Таманской дивизиии с вооруженными «афганцами» на броне и как через некоторое время тоже от набережной, но по Конюшковской улице вышли на Рочдельскую бэтээры внутренних войск дивизии имени Дзержинского. Когда внутренние войска открыли огонь по баррикаде, которая находилась на перекрестке Рочдельской, под их пули попали не только баррикадники, но и «афганцы» [2758] .

«Командир подразделения Таманской дивизии, – пишет Л. Г. Прошкин, – находившегося на перекрестке Рочдельской улицы и Глубокого переулка, доложил комдиву Евневичу, что какие-то бронетранспортеры, ведя интенсивный огонь, движутся со стороны Белого дома. Командир дивизии, не зная, чья это техника, приказал огонь не открывать» [2759] .

Между тем «бэтээры внутренних войск» по Рочдельской улице дошли до улицы Николаева, повернули налево, вышли на Краснопресненскую набережную и по ней устремились в сторону мэрии. «В районе Глубокого переулка» набережную «перекрывала баррикада из железобетонных блоков, продленная за счет рефрижератора „МАЗ“ и автомобиля-водовозки». На этой баррикаде тоже находились «афганцы». А поскольку они были в гражданской одежде, солдаты внутренних войск приняли их за защитников «Белого дома» и открыли по ним огонь [2760] .

Из этого явствует, что первыми стали стрелять не «афганцы» по дзержинцам, как утверждает А. С. Куликов, а наоборот, дзержинцы по «афганцам».

И здесь правомерно поставить вопрос: а зачем на броню Таманской дивизии понадобилось сажать «афганцев». Неужели для этого в российской армии не нашлось сотни солдат? Возникает и другой вопрос: почему «афганцы» остались в гражданской одежде? Неужели их не могли переодеть хотя бы в комуфляжную форму? Наконец, если они так были необходимы, почему об их участии в этой операции не поставили в известность солдат дивизии имени Дзержинского?

Получается, что «афганцев» использовали в качесте мишени, чтобы спровоцировать стрельбу по ним со стороны дзержинцев. Тогда становится понятно, для чего перед дзержинцами и таманцами была поставлена одна и та же задача: блокировать «Белый дом» со стороны Глубокого переулка. И почему их командование не уведомили, что они должны решать одну и ту же задачу.

Однако в то утро дзержинцы сражались не только с «афганцами» и таманцами. Когда «командир 119-го парашютно-десантного полка» получил от генерала Г. Г. Кондратьева приказ «обеспечивать проход ОМОНа к Белому дому» и в соответствии с ним «приказал своей разведроте заблокировать подъезд к Белому дому со стороны улицы Рочдельской», то он был уведомлен о наличии здесь только бойцов Таманской дивизии. В свою очередь когда «заместитель командира дивизии им. Дзержинского» получил приказ «перекрыть участок от сквера Павлика Морозова до стадиона „Красная Пресня“, в том числе и его территорию», он не был поставлен в известность о дислокации здесь «подразделений Министерства обороны» [2761] .