Я русский солдат! Годы сражения - читать онлайн книгу. Автор: Александр Проханов cтр.№ 13

И вот, в состоянии этой оскорбленности люди начинают выходить на площади в том или ином количестве. Раньше они выходили на площади медленнее, в меньшем количестве. Или не так быстро, как теперь. Теперь этот выход на площадь быстрый и мгновенный гарантируется существованием интернета, социальных сетей, в которых уже заранее велась как бы подготовка, формировался протестный слой, формировалась протестноактивная часть общества.

Этот выходящий на улицу, протестующий и обобранный, как они считают, слой населения встает на митинги. Митинги проходят: один, другой, третий — и каждый из них наполняется все новым и новым содержанием, технологиями смеховой культуры, карнавальной культуры, всевозможными затеями. Эти затеи могут быть игровыми и смехотворными, могут быть грозными, там может быть театр мнимых казней, может быть театр экспозиции новых или старых лидеров.

Постепенно толпа начинает гореть, она загорается. Потом стоящие митинги сменяются маршами. То есть статика протеста сменяется кинетикой протеста. Вот эти кинетические массы, которые сначала медленно, а потом все быстрее и быстрее начинают бежать по улицам, наполняются вот этой кинетической энергией удара. И если напротив этого бегущего множества возникает преграда — в виде, например, ОМОНа, или грузовиков с войсками, или в виде турникетов, и особенно если впереди начинает маячить какая-то желанная цель, например, какой-то Центризбирком, чуровский или, может быть, какой-нибудь минский Центризбирком, откуда исходит это оскорбление народное, — то народ стремится дотянуться до этих измывающихся над ним лидеров. И он бросается на разгром.

О. Журавлёва: — Гнев народа в этой нарисованной вами картине — он справедлив?

А. Проханов: — Мы говорим сейчас… Хотите, я перестану объяснять, что такое оранжевая революция? Поговорим о феноменологии народного гнева. Или все-таки договорю?

О. Журавлёва: — Хорошо, договорите, но потом ответьте, пожалуйста, на мой вопрос.

А. Проханов — На все ваши 120 вопросов, которые будете один за другим выстреливать, отвечу.

О. Журавлёва: — Так, пришел народ к избиркому.

А. Проханов: — Нет, не к избиркому — он пришел к преградам, он пришел к цепям ОМОНа. И он бросается на эти цепи. В результате столкновений проливается кровь. Она проливается в небольшом количестве, может быть, двух-трех задавят, может быть, задавят 20 человек, может быть, начнется применение дубинок или пневматического оружия с обеих сторон, возникнет, по существу, жестокое и кровавое столкновение. В результате этого, в результате разгона этой демонстрации могут возникать похороны, которые соберут еще большее количество людей. Мир ополчается на чудовищную, окровавившую себя власть и называет эту власть чудовищем, античеловеческим явлением, монстром, который подлежит диффамации. И эта власть диффамируется всей мощью информационных мировых структур, которые бросаются на её несчастного лидера или на группу лидеров.

Этот лидер под таким воздействием, таким парапсихологическим, по существу, воздействием (потому что информационное воздействие сегодня в мире парапсихологическое) — он мешается, он ломается, он уходит, его смещают, он улетает прочь. Его место занимают победители — либо это Лех Валенса, например, либо это Борис Ельцин, который выдавил Горбачева, либо это господа сегодняшней Болотной площади: Шендерович, например, или господин Пархоменко сменяет…

О. Журавлёва: — Ни тот, ни другой, кстати, не являются политиками.

А. Проханов: — Но они являются людьми, которые танцуют на этой Голгофе.

О. Журавлёва: — Хорошо. Так?

А. Проханов: — И тогда происходит смена режима. Иногда же, если власть, например, слишком упорна и если у нее нет при этом ядерного щита (как у этого упорного Каддафи), то начинаются бомбардировки. Эту демонизированную власть, объявленную врагом человечества, не заслуживающую никакой пощады, начинают бомбить штурмовики НАТО. И эту власть сметает огонь, сметают вот эти события, как они смели Хусейна, Каддафи, как сейчас хотят Башара сместить. И, может быть, как говорил, как обещал нам господин Маккейн, этот великий американец, может быть, такой участи будет удостоен господин Путин. Вот что такое оранжевая революция как классика.

О. Журавлёва: — Хорошо. Значит, в Киеве было что-то другое, я правильно понимаю?

А. Проханов: — В Киеве было именно это, потому что именно…

О. Журавлёва: — Там вроде не бомбили, насколько я помню.

А. Проханов: — Именно благодаря оранжевой революции, оранжевым атакам, оранжевым протестам был смещен законно выбранный Янукович.

О. Журавлёва: — Александр Андреевич, вы нарисовали кровавую картину оранжевой революции, которая приводит к катастрофе, смещению власти, бомбардировкам и всему тому подобному.

А. Проханов: — Не я нарисовал — история нарисовала. Я просто вяло и дрябло воспроизвел ее.

О. Журавлёва: — Хорошо, но просто есть примеры как раз оранжевых, собственно, откуда и пошел термин, революций, в которых никто никого не убивал. Вот пишут: «Оранжевые революции строятся на недовольстве и немом укоре. Недовольство не берется из ниоткуда, значит, в любом случае надо что-то менять». Ну, с этим вы готовы согласиться, что неспроста все-таки народный гнев направляется против власти?

А. Проханов: — Конечно.

О. Журавлёва: — Что есть причины для него?

А. Проханов: — Народный гнев — очень мощный фактор, потому что народ нужно довести до этой истерики, до этой муки. Но народным гневом как политическим явлением, как концентратом энергии могут пользоваться в самых разных целях…

О. Журавлёва: — Кто?

А. Проханов: — Ну, например, я ненавижу Кремль и я нахожусь в согласии или в заговоре с такими же ненавистниками. Допустим, мы имеем спонсоров финансовых как внутри страны, которые ненавидят Кремль и являются олигархами, или за рубежом — людей, которых не устраивает кремлевская политика. И тогда я действую в интересах этих зарубежных и внутренних группировок, и в интересах своих представлений о характере власти.

О. Журавлёва: — А зачем вам нужны средства, чтобы народное недовольство направить на Кремль? Чтобы что? Во что их вкладывать?

А. Проханов: — А зачем нужны были средства Ющенко во время Майдана? Чтобы купить барабаны, чтобы палатки купить дорогие, чтобы поддерживать информационный бум, чтобы часть средств оставить себе на лечение испорченной физиономии. Вообще, все народные движения массовые требуют средств и денег. Эти деньги были и будут всегда. И эти средства будут бросаться либо на благие намерения, либо на самые темные и чудовищные.