Логово «ВЕПРЯ» - читать онлайн книгу. Автор: Василий Веденеев cтр.№ 121

— И они будут на это спокойно смотреть?

— Так называемый «Золотой миллиард» западных развитых стран из кожи вон лезет, чтобы загнать Россию в разряд стран «третьего мира» и бесконтрольно распоряжаться нашими природными и людскими ресурсами. Израиль в этом отношении полностью с ними, поэтому сопротивление и противостояние неизбежно. И сближение, даже нелегальное, с оппозиционерами из Южных Предгорий еще один шаг к открытой конфронтации. Кстати, ты был знаком с покойным Шатуновским?

Конфронтации, что на международной арене, что внутри страны, — смертельные схватки за огромные деньги. Туг они с Ульманом словно муравьи под ногами дерущихся слонов, которые наступят и даже не заметят, как раздавили. Однако тебе от этого ничуть не легче.

В принципе на них может и специально настучать какая-нибудь зараза, чтобы получить от властей тридцать серебряников, или тривиально подслушают разговоры люди из спецслужб, а потом пожалуйте бриться! А что они, собственно, сделали дурного? Делились друг с другом информацией и водили знакомство с покойным отставным генералом?

— Стучать и подслушивать будут всегда, — догадавшись, о чем он думает, негромко сказал Лев Михайлович. — В целом ситуация не простая, и стоит держаться настороже: кто знает, что на уме у тех, кто все раскручивает?

— Нам нечего инкриминировать, — робко возразил Дороган.

— Был бы человек, а статью подберут, — отрезал Ульман. — Забыл, где живешь? Это же страна воров!

— Полагаешь, если нас не взяли сразу после гибели Шатуновского и Шабалина, значит, оставили под присмотром, чтобы когда у них вдруг возникнет такая необходимость, суметь тут же дернуть за нужные нитки?

Эта мысль неприятно поразила чиновника, и он внезапно почувствовал сосущую боль в желудке, знакомую еще с детства, когда неожиданно попадался ребятам из чужого двора и они окружали его: убежать невозможно, драться бессмысленно и он понимал — сейчас его станут бить. И в желудке возникала сосущая боль безысходности и животного страха.

Неужели теперь вновь вернулись те времена, когда в стране царило беззаконие?

— Откуда я знаю? — недовольно дернул плечом Ульман, и Дороган подумал: вполне возможно у приятеля тоже сосало в желудке от страха.

— Пошли в бар, — предложил он. — Нажремся по этому случаю.

— А твои почки?

— Плевать! Могу я хоть иногда себе что-нибудь позволить? В Лефортово мне стаканчик не поднесут.

— Надеюсь до этого не дойдет, — сказал Лев Михайлович, хотя совершенно не был в этом уверен…

В Думу Чуенков приехал уже под вечер, когда заседания закончились и усталые депутаты частью разъехались по домам, а частью разошлись по кабинетам, чтобы обсудить прошедший день и наметить, как вести словесные баталии завтра.

«Кипят страстишки, — с ядовитым сарказмом подумал полковник, проходя по коридорам, застланным темно-красной ворсистой ковровой дорожкой. — То на потеху всей стране передерутся, то водой друг друга обливают, то несут жуткую ересь с трибун. Но, как ни странно, постоянно все сходит с рук, и никто даже не думает спросить у них ответа: а чем, собственно, вы здесь заняты, господа? Какой от вас прок?

При этом депутатский корпус проявлял удивительное единодушие в решении вопросов о предоставлении самим себе все новых и новых льгот, а также постоянном повышении денежного содержания. Вместе с тем, народные избранники бдительно следила, чтобы эти блага никто не подумал отнять или урезать: любая попытка посягнуть на их благосостояние рассматривалась депутатами, как государственная измена. Но действительных государственных измен они никак не замечали, словно слепцы, под носом которых можно творить все, что заблагорассудится.

А какое множество людей самого разного толка, чинов и званий настойчиво прорывалось к заветным депутатским мандатам, дававшим неприкосновенность, возможность иметь десяток помощников и путешествовать по миру за счет избирателей, не говоря уже о прочих благах и привилегиях. Да Бог с ними, сегодня они мало интересовали Виктора Николаевича, поскольку его занимало другое дело.

Апартаменты Зубанова он отыскал легко и быстро оказался в кабинете хозяина — гостя здесь ждали. Лидер фракции сам вышел навстречу Чуенкову, крепко пожал ему руку, проводил к мягкому дивану у стены и усадил рядом с сервированным для чая столиком.

— Давай чайку сгоняем, а то какой без чаю разговор? — Николай Васильевич оживленно потер руки, и полковник отчего-то подумал, что сейчас кроме чая ему предложат и чего покрепче, но ошибся. Был только чай, бутерброды с рыбой, сласти и доверительный разговор.

— Я доволен, очень доволен, — часто прихлебывая из тонкой чашечки крепкий горячий чай, говорил Зубанов, — Мы отлично всех обошли на повороте, красиво забили гол в чужие ворота и четко перевели стрелки на нужный путь.

— Старались, — лаконично ответил Чуенков.

Николай Васильевич кольнул его острым косым взглядом, словно пробуя на прочность и заодно проверяя: не смеется ли над ним гость дорогой? А то знаем мы цену вашим шуточкам, — с Лубянкой во все времена лучше ухо держать востро.

Однако гость нисколько не шутил и не язвил, поэтому Зубанов ласково потрепал его по плечу, приговаривая:

— Экий молодчина, чертушка! Отлично сработано, отлично! Так красиво подставить Шабалина с его дурацким «ВЕПРЕМ» и выиграть партию.

— Еще не до конца, — немного охладил его пыл Виктор Николаевич, но лидер фракции не хотел ничего слушать:

— Перестань, — он слегка поморщился. — Победа, считай, уже у нас в кармане, и мы ее больше никому не уступим! Кстати, ты не в курсе: генерал сам застрелился или?.. Кажется, у него в кабинете в этот момент находился Моторин? Или я ошибаюсь?

— Нет, отчего же, Моторин там действительно был, как раз в тот самый момент. Но вот как все произошло, точно сказать трудно. Официальная версия…

— Брось ты эту официальную версию, — недовольно прервал его Зубанов. — Ее уже все истрепали, как собака тряпку. Лучше скажи, кабинет Шабалина стоял под техникой?

— Не знаю, — честно ответил Виктор Николаевич. — Если там и была техника, то не моя.

— А жалко! Сейчас бы знали точно, а то одни голые предположения и не более того.

«Если бы ты знал точно, то имел бы великий компромат на генерала Моторина, — подумал Чуенков. — И непременно вынудил бы его платить за молчание всю оставшуюся жизнь. Однако подобное рабство генералам очень быстро надоедает, и сам рабовладелец рискует в скором времени оказаться на кладбище».

В принципе полковник уже не раз задумывался, что же на самом деле произошло в тот роковой день в кабинете генерал-полковника Шабалина — преступная небрежность в обращении с оружием, самоубийство или хладнокровное, заранее обдуманное и тщательно подготовленное убийство?

Если последнее, то Моторин непременно заранее заручился поддержкой тех, кто отдавал приказы даже Шабалину, чтобы они санкционировали смерть генерал-полковника. Тут все очень логично, поскольку, жертвуя его фигурой власть предержащие сохраняли большее — выигрыш в позиционной расстановке сил на политической арене. Но каков тогда, однако, Валерий Иванович? Чистый террорист! Впрочем, в случае провала ему тоже кое-что грозило, а за сохранение собственной задницы боролись еще и не такими методами.