Крушение "Красной империи" - читать онлайн книгу. Автор: Александр Бондаренко, Николай Ефимов cтр.№ 20

— Но вернемся к тому «знаменитому» самолету…

— Конечно. Пока я служил на Дальнем Востоке, не было суток, чтобы японские, американские, южнокорейские разведчики не ходили: то учения флота, то еще что-то, то просто вели разведку… К сожалению, в результате очередных «реформ» целостная система ПВО была разрушена: так, была дивизия ПВО, которая включала зенитно-ракетные и радиотехнические части, и был истребительный полк, который вывели из ее состава, — командир его был сам себе хозяин… Мне на КП главкома войсками Дальнего Востока был выделен лишь маленький планшет, где отражалась обстановка.

— Про этот «Боинг», сбитый в ночь на 1 сентября 1983 года, ходит много легенд — что он был частью большой разведывательной операции…

— Действительно, в это время над районом прошло много спутников, был там и RC-135, но нарушения границы со стороны этого самолета-разведчика не было. А тот «Боинг» прошел большое пространство, его запрашивали — по идее, если он сбился, то должен был SOS подавать, много чего делать, но он не делал. Даже не выполнял команды поднятых ему навстречу истребителей… Так что, когда оставались какие-то считанные минуты, даже секунды до его выхода из нашего воздушного пространства, была дана команда на уничтожение.

— Кто же дал эту команду?

— Не знаю! Хотя меня спрашивали главком Владимир Леонидович Говоров и командующий Дальневосточным округом Иван Моисеевич Третьяк, что делать, и я говорил, что надо сбивать, но кто принял решение… В книге Варенникова вроде проскальзывает, что решение приняло «руководство ПВО», но какое? Мне даже по телефону ни с кем связаться было нельзя: все линии были перегружены, звонили из Москвы — ГШ, ГОУ, ЦКП и так далее… Скажу откровенно: когда попытались соединить ПВО с пехотой, то оказалось сто нянек и дитя без глазу!

— Ну да, последующие события известны, по крайней мере официальная точка зрения… Владимир Сергеевич, а что вы можете рассказать о последнем этапе своей службы?

— Это была очень интересная работа, и скажу, что просто радостно было видеть, как крепнет единая система ПВО союзных стран, насколько она становилась мощной.

— Единая система ПВО? Что она собой представляла?

— Только в ПВО была единая система для всего Варшавского договора. Наш главком Войск ПВО был замом главкома Варшавского договора по ПВО, и все несли боевое дежурство в единой автоматизированной системе, причем по нашим уставам и законам, получая информацию друг от друга. В случае войны наш главком командовал единой системой. Представители этих стран дежурили на наших вспомогательных КП в Киеве и в Минске. Все было отработано, система действовала отлажено и четко.

— Сколько всего было этих войск?

— Это была мощнейшая группировка: три корпуса у поляков и один — у венгров; у немцев, румын, болгар и чехов — у всех было по две дивизии. Не говоря о мощной ПВО групп советских войск. У наших демократов была наша техника — С-75, С-125, развертывали С-200, немцы начали закупать нашу С-300, купили эскадрилью МиГ-29. Постоянно проводились учения — от дивизии ПВО до учений между объединениями войск ПВО союзных стран, стрельбы на наших полигонах — по нашим законам, по всей строгости.

— Как вы оцениваете отношение наших союзников к ПВО?

— Если сравнивать, то по некоторым вопросам они давали нам сто очков вперед! Не только по подготовке, но и по отношению к ПВО. Вот немцы покупали все передовое. Все руководство их ПВО окончило наши академии, все прекрасно говорили по-русски. Кстати, на учениях, что мы проводили, все доклады шли по-русски, документы отрабатывались на русском не только на уровне руководства, но и в корпусах, и в дивизиях… Кстати, если у нас солдат-оператор и в караул ходит, и в наряд, и картошку чистит, то в Венгрии, например, в зенитно-ракетном дивизионе или радиотехническом батальоне был специальный хозяйственный взвод, где были повара, рабочие по кухне и отделение охраны… Помню, министр обороны ГДР Кесслер говорил генерал-полковнику Вольфгангу, командующему ВВС и ПВО: «Дорогой мой Вольфганг! В прямом смысле слова — очень дорогой! Но на ПВО средства надо давать!» Они относились к ПВО очень хорошо.

— Можно ли сравнивать системы ПВО НАТО и ОВД?

— У них под руководством единого командования НАТО была создана серьезная, сильная система ПВО. Но и мы тогда были «на высоте». Наши расчеты показывали, что мы были способны успешно противостоять группировке средств воздушного нападения НАТО на Западном театре…

Беседу вел Александр Бондаренко

Прошло почти три десятилетия со дня гибели на Дальнем Востоке южнокорейского самолета «Боинг», атакованного в воздушном пространстве СССР истребителем Су-15. Многочисленные публикации, теле- и радиопередачи на эту тему так и не дали ответа на загадки рейса KAL 007. Московский историк Александр Колесник, встретившийся с некоторыми участниками тех событий, и журналист «Красной звезды» Александр Конуков попытались обобщить ставшую достоянием общественности информацию об этом эпизоде последнего этапа холодной войны, ставшем прологом к новым провокациям против СССР. Он проявил, с одной стороны, сохранение Вооруженными силами боеготовности и способности дать ответ на посягательства на советскую державу, а с другой стороны — наметившуюся деградацию системы государственного управления, неспособность машины партийной пропаганды к оперативным и адекватным действиям в чрезвычайной обстановке. Импотенция высшего эшелона власти начинала давать о себе знать. Поэтому победа Войск ПВО обернулась поражением на внешнепропагандистском фронте, уроном международной репутации СССР,

31 августа 1983 года. Пассажирский реактивный самолет «Боинг 747» компании «Кориэн эйрлайнз», следовавший рейсом 007 по маршруту Нью-Йорк — Сеул, совершает посадку на промежуточном аэродроме Анкоридж (Аляска). С опозданием в 40 минут он покидает аэропорт и берет курс на Южную Корею, имея на борту 269 человек. Перед вылетом в самолет почему-то дополнительно загружают около 4 т горючего, которые ему не требовались, следуй он строго по установленному маршруту.

Южнокорейская компания к тому времени уже известна тем, что ее самолеты всегда летают кратчайшим маршрутом в целях экономии горючего. Маршрут R 20, по которому летит «Боинг-747», — самый северный и короткий из пяти маршрутов над северной частью Тихого океана. Он проложен всего в 50 километрах от советского воздушного пространства. Это было довольно легкомысленно, если принимать во внимание опасность болезненной реакции советской стороны на приближение иностранных самолетов к ее военным объектам на Дальнем Востоке в условиях нового витка холодной войны после избрания президентом США Рональда Рейгана. В Москве имеют все основания предполагать, что американцев не могут не интересовать базирование атомных подводных лодок, полигон межконтинентальных баллистических ракет, организация противовоздушной обороны.

Капитан авиалайнера — опытнейший 46-летний пилот, полковник резерва южнокорейских ВВС, налетавший более десяти тысяч часов. Август выдался для него нелегким: пришлось пересечь одиннадцать часовых поясов, налетать 80 часов, почти достигнув предела, допускаемого нормами компании. Но руководство «Кориэн эйрлайнз», чтобы выдержать конкуренцию с американскими и японскими авиакомпаниями, экипажи не щадит. На пределе нормы находится физическое и психологическое состояние и второго пилота, тоже офицера резерва ВВС, и бортинженера.