В спецслужбах трех государств - читать онлайн книгу. Автор: Николай Голушко cтр.№ 86

В записке в ЦК указывалось на причины сложившегося положения: «пробравшиеся в органы МВД преступники сознательно насаждали произвол и беззаконие, совершали незаконные аресты ни в чем не повинных советских граждан, применяли строжайше запрещенные законом преступные методы ведения следствия и фальсифицировали дела». Так звучал этот официальный документ; дальше мы выясним, как могло случиться, что в стране допускалось применение «строжайше запрещенных» методов следствия.

Новому руководству КГБ (Серову) и прокуратуры (Руденко), кстати оба ранее работали на Украине, в обоснование создания этой комиссии сотрудникам органов государственной безопасности приходилось приписывать «образ врагов» и виновников «извращений советских законов».

Центральная комиссия сыграла положительную роль, хотя надо признать, что в союзных республиках судами было отказано в реабилитации по большей части пересмотренных уголовных дел. В последующие годы процесс реабилитации замедлился, стал осуществляться в индивидуальном порядке. Действовала порочная практика, по которой родственникам не сообщались правдивые сведения о времени приведения приговоров в исполнение, местах захоронений, а в документах о причинах смерти вместо состоявшегося расстрела указывалось вымышленное заболевание.

При Горбачеве в последние годы советской власти внедрялся совершенно другой подход к проблемам реабилитации. Я не случайно делаю упор на восстановление справедливости как на высокий гуманный акт возвращения честного имени жертвам репрессий. Действие реабилитации — это не только воскрешение забытых имен и событий, замалчивавшихся ранее по идеологическим мотивам, но и процесс осмысления минувшего и признания ошибок прошлого, появление альтернативных точек зрения на историческую проблематику, переоценка деятельности многих исторических личностей. После восстановления справедливости репрессированным лицам оказывалась помощь в трудоустройстве, пенсионном обеспечении (время пребывания в местах лишения свободы засчитывалось в трудовой стаж), возврате конфискованного имущества, первоочередном предоставлении жилья. Правительство предложило членам семей погибших в тюрьмах и колониях хотя и скромные, но определенные законом обязательные льготы.

В центральном аппарате и областных управлениях КГБ Украины для пересмотра уголовных дел были созданы рабочие группы из наиболее подготовленных сотрудников. К проводимой деятельности по реабилитации привлекались следственные работники, сотрудники архивных служб, а также оперативные сотрудники контрразведывательных подразделений, которые, надо отметить, занимались этим без освобождения от основных обязанностей. Увы, для такой основательной работы следователей и работников с юридической подготовкой совершенно не хватало.

Современный заинтересованный читатель должен знать о том, что количественные сведения о штатной численности КГБ в советский период не публиковались. По этой веской причине мало кому известно, что число следователей в органах государственной безопасности республики было мизерным: едва превышало 2 % от штатов следственных кадров Министерства внутренних дел. В городских и районных подразделениях КГБ эта должность вообще отсутствовала. Загрузка следователей была огромной: расследование уголовных дел, относящихся к непосредственной компетенции органов безопасности, шпионаж, контрабанда, разжигание межнациональной вражды, дела на бывших изменников Родины, карателей и т. д. Немалый объем работы предстояло провести по каждому пересматриваемому заново уголовному делу, подтвердить или опровергнуть предъявленное обвинение, изучить архивные материалы, сохранившиеся документы, рукописи, установить возможных свидетелей, вынести мотивированное заключение о применении акта реабилитации к конкретному лицу. Дополнительное расследование требовало мастерства и напряженной работы по сбору после многих прошедших лет доказательств невиновности (или виновности) привлекавшихся к ответственности лиц. Окончательное решение о реабилитации или отказе в ней принималось не органами КГБ, а судебными решениями по материалам, представляемым через прокуратуру нашими сотрудниками.

Объем выполненной органами безопасности Украинской ССР работы по реабилитации невинно осужденных в последние годы был велик. Первый заместитель председателя КГБ Марчук грустно отмечал, что в ходе реабилитации нужно было перелопатить более полутора миллиона архивных дел. Каждое дело (размером от трех листиков и, как он выразился, «до грузовика») изучалось на предмет соответствия законодательству того времени, когда выносился приговор, и применительно к периоду 1990-х годов.

Я помню, каких огромных усилий следователей потребовало рассмотрение политического процесса времен Балицкого по Союзу освобождения Украины (СВУ). Материалы уголовного дела составляли 254 тома, подсудимых — 45 человек. Действовать классическими методами ведения дополнительного следствия из-за давности не представлялось возможным, по делу осуществлялось, скорее, научно-криминалистическое исследование. Наши сотрудники надеялись, что при пересмотре уголовного дела СВУ о виновности подсудимых многое могут подсказать вещественные доказательства. Но в деле не были обнаружены ни устав, ни программа, ни другие организационные материалы сфабрикованного группового процесса по Союзу освобождения.

Трудно анализировать действия тех лет еще и потому, что обвиняемые на этапе расследования полностью признавались в совершенных преступлениях. В частности, вице-президент Академии наук Украинской ССР академик Ефремов привлекался к ответственности за подготовку вооруженного восстания с целью свержения советской власти, организацию террористических актов, преступные связи с международным империализмом. Загруженный текущими делами, больше из личного интереса, я находил возможность после рабочего дня прочитывать интереснейшие дневники Ефремова, которые до пересмотра уголовного дела не были известны и не публиковались. Из его дневниковых записей было совершенно очевидно, что он не помышлял о проведении какой-либо преступной деятельности, тем более о терроре. По своим убеждениям он

был идейным противником любого насилия. Любопытно, что он собирал и записывал бытовавшие в те годы анекдоты о вождях революции Ленине, Сталине, чем, безусловно, сильно рисковал в той подозрительной атмосфере бытия.

В стране осуществлялся процесс реабилитации обвиняемых по «резонансным» делам и политическим процессам довоенного периода. Были пересмотрены сфабрикованные дела, такие как «Союз марксистов-ленинцев» (Каменев, Зиновьев, Рютин и другие), «Московская контрреволюционная организация группа рабочей оппозиции» (Шляпников, Тихомиров, Медведев и другие), «Ленинградская контрреволюционная зиновьевская группа» (Сафонов, Залуцкий и другие), «Параллельный антисоветский троцкистский центр» (Пятаков, Сокольников, Радек и другие), «Антисоветский правотроцкистский блок» (Бухарин, Раковский, Рыков и другие).

На Украине, помимо дела СВУ, были пересмотрены групповые дела «Украинского национального центра» во главе с академиком С. Яворским, «Контрреволюционной троцкистской организации на Украине» во главе с Ю. Коцюбинским и десятки других инспирированных процессов.

28 ноября 1989 года на проведенной пресс-конференции я отметил, что в условиях расширяющейся демократизации процесс реабилитации в республике заметно активизировался. В подтверждение приводилась такая статистика: за первый квартал 1989 года органами КГБ было подготовлено к пересмотру свыше 4500 уголовных дел, по которым привлекались к ответственности более 6000 советских граждан. Много это или мало? Чтобы ответить на этот вопрос, достаточно сказать, что сотрудники КГБ республики за квартал выполнили такой же объем работы по реабилитации жертв политического террора, который сравним с работой Комитета страны в течение 1967 года. Ю. Андропов в отчетном докладе в ЦК о работе КГБ СССР за тот год сообщил, что следственными аппаратами КГБ в центре и союзных республиках пересмотрено 6732 архивных уголовных дел, направленных в суды для реабилитации.