В спецслужбах трех государств - читать онлайн книгу. Автор: Николай Голушко cтр.№ 33

В те годы на Украине сложилась практика, когда руководитель ГПУ одновременно возглавлял народный комиссариат внутренних дел (НКВД), тем самым объединив борьбу в масштабах республики как с политическими, так и с уголовными преступлениями.

Об усилении личного влияния Балицкого свидетельствуют избрание его в 1927 году кандидатом в члены Политбюро ЦК Компартии Украины и назначение председателем комиссии при ЦК КП(б)У по рассмотрению судебно-политических дел. Это предоставляло существенные полномочия, в том числе карательным органам, так как указанная партийная комиссия определяла конкретные директивы судам в отношении мер социального наказания по имеющим важное значение политическим процессам.

Под руководством Балицкого была проведена активная борьба с бандитизмом, контрреволюцией, троцкистами, украинскими сепаратистами и национал-уклонистами.

После окончания Гражданской войны органы ГПУ в ряде случаев старались избегать применения крайних репрессивных мер. В этой связи заслуживает внимание записка украинского ГПУ в 1925 году первому секретарю ЦК Украины Лазарю Кагановичу о том, что в последнее время в республике снова всплыл позабытый после Октябрьской революции «еврейский вопрос» и «так сильно и резко, что стал предметом обсуждения и волнения в двухмиллионной среде еврейских масс». ГПУ докладывало, что «мы, по-видимому, не учли объективных причин, превративших сионистское движение в политическое движение еврейской мелкой буржуазии», не придали должного значения созданию многочисленных сионистских организаций. Борьба с сионизмом сводилась к ослаблению движения, снимали, сажали и подвергали высылке актив сионистских группировок.

ГПУ осознавало, что «наши меры административной борьбы с сионистским движением не достигают своей цели», и считало, что разрешением всех вопросов парализации сионистского движения должны заняться партийные органы, советские и общественные организации. Учитывая, что указанные органы ничего не делают для ослабления сионистского движения, обращения молодежи «в советскую единицу», ГПУ предложило через комсомол усилить воспитательную работу молодежи, создать преданный советской власти актив, облегчить порядок принятия в комсомол еврейской местечковой молодежи, вовлечь ее в культурную работу, создать специальные школы кустарей. Чекистами были предложены и другие меры, в частности увеличить число периодических изданий на еврейском языке. ГПУ считало ненормальным, когда издавалась одна газета «Штерн» и одновременно свыше десяти нелегальных сионистских газет и воззваний. «В прессе должен звучать голос украинского еврея, реагирующего на мероприятия советской власти», — считали сотрудники ГПУ.

К несчастью, после Ленина и Дзержинского наступил период подчинения органов безопасности лично Сталину, что повлекло за собой трагические последствия в жизни русского, украинского и других народов СССР.

Предвестником наступающих жестоких репрессий в республике стали организованные показательные судебные процессы по групповым делам Украинского национального центра (УНЦ), Украинской военной организации (УВО) и другие.

В 1929–1930 годах при Балицком начались аресты среди представителей творческой и научной интеллигенции, в прошлом участников петлюровского движения, как это подавалось в печати. Наиболее типичным из масштабных политических событий явился шумно проведенный судебный процесс по делу Спiлки визволения Украiни (Союз освобождения Украины — СВУ), по которому обвинялись 45 граждан, среди которых 2 академика, 15 профессоров, 10 учителей. Средства массовой информации провозгласили эти аресты интеллигенции как «украинский гражданский суд», который карает не только контрреволюционное наследие петлюровщины, а в исторической ретроспективе — «весь украинский национализм», предательскую политику националистических партий, их идеи буржуазной самостоятельности и независимости Украины. О смягчении карательной политики может свидетельствовать то, что из всех осужденных по делу СВУ ни один не был приговорен к высшей мере наказания; тридцать человек приговорены на срок от трех до десяти лет наказания, девять человек — к трем годам и меньше, семерых выслали за пределы Украины сроком до трех лет. Вместе с тем дополнительная проверка показала, что большинство из этих лиц погибли в 1937–1938 годах вследствие выдвинутых против них новых внесудебных обвинений. Все должностные обвинительные лица (прокуроры и судьи) были известны, поскольку процесс был открытым и постоянно освещался в газетах. Их судьба, как и следователей ГПУ, которые вели указанные групповые дела, оказалась трагической. Начальник следовательского отдела ГПУ Горожанин, следователи Брук, Берко и Джавахов были расстреляны в 1937 году; Козельский в 1936 году покончил жизнь самоубийством. Все они сами оказались жертвами сталинского времени.

Когда шла реабилитация, я прочитал более трех десятков томов архивных судебных материалов по процессу СВУ. Зафиксированное в них выглядело с позиций современности и моих личных убеждений как необъяснимое помутнение тогдашнего общественного разума.

В 1925 году из ЦК Компартии Украины поступил документ за подписью Кагановича, в котором от ГПУ настоятельно требовалось обратить особое внимание на контрдиверсионную работу в промышленности и сельском хозяйстве. Органам давались партийные указания заняться изучением положения, настроением крестьянства, их реакции на тяжесть налогов и хлебозаготовок.

На закрытом заседании Политбюро ЦК в 1928 году Балицкий сделал доклад о положении на селе. Высшая партийная инстанция потребовала от органов государственной безопасности республики усилить борьбу с антисоветскими элементами на селе, организовать пресечение массовых крестьянских выступлений во время проведения кампании по коллективизации и раскулачиванию, а также при изъятии излишков хлеба. Следует отметить, что в ходе реализации политики партии по сплошной коллективизации, ликвидации кулачества как враждебного класса подверглись раскулачиванию и выселению в отдаленные районы страны свыше 200 тысяч украинских крестьянских семейств. Были увеличены налоги, в качестве оплаты введены трудодни, установлено уголовное наказание за опоздание на работу, хищение социалистической собственности, даже за сбор оставшихся на поле после уборки урожая колосков.

В начале 1930-х годов на Украине (как и в Казахстане, Поволжье) разразился страшный голод, власти изымали все запасы зерна у колхозников. Особые продовольственные отряды забирали излишки зерна, население голодало и тысячами вымирало. В 1931 году в пяти областях СССР (в Западной Сибири, Казахстане, на Урале, Средней и Нижней Волге) вследствие засухи случился неурожай, что значительно сократило хлебные ресурсы страны. Ситуативная и некомпетентная политика в сельском хозяйстве, экстенсивный экспорт зерна урожая 1931 года сделали обстановку критической. В 1932 году последовал еще больший спад производства продуктов питания, прежде всего за счет основных производящих зерновых районов УССР и Кубани. К началу осени 1932 года страна испытывала трудности с обеспечением городского населения продовольствием. К весне 1933 года в целом по стране положение с продовольствием было тяжелым, перебои были даже в Москве, Ленинграде и ряде военных округов РККА. Голодали Западная Сибирь, Урал, Средняя и Нижняя Волга. Но ситуация на Украине, Северном Кавказе и Казахстане была самой тяжелой. Несмотря на то что из 1,1 миллиона тонн продовольственной, семенной и фуражной помощи, предоставленной в первой половине 1933 года сельскому хозяйству СССР, 576 400 тонн было направлено именно в УССР, эта республика по результатам 1933 года стала лидером по абсолютным показателям сверхсмертности, по относительным ее обходил лишь Казахстан.