В спецслужбах трех государств - читать онлайн книгу. Автор: Николай Голушко cтр.№ 11

После смерти Сталина происходил коренной поворот в карательной политике государства. Хрущев, заявляя об отсутствии политических заключенных в стране, одновременно ставил вопрос: «Как же быть с теми, кто высказывает свое, отличное от других, мнение? Мы стоим за то, чтобы в таких случаях применялись не репрессии, а ленинские методы убеждения и разъяснения». Правда, к концу хрущевской оттепели автократизм и волюнтаризм нового вождя проявились в такой степени, что сотрудников КГБ призывали не только вылавливать явных антисоветчиков, но и собирать информацию о распространителях политически вредных измышлений, любителях анекдотов, примерно таких: «Успехи колхозного сельского хозяйства таковы, что посевную ведут в СССР, а урожай собирают в Канаде». К счастью, такая практика была короткой. Она исчезла сама собой, когда у власти не стало Хрущева.

Следует сказать о некоторой закономерности: при очередной смене лидера КПСС органы КГБ подвергались обязательной критике, дискриминации и смене руководства. Чем больше выливалось грязи на структуры Комитета, тем сильнее вождь укреплял свои позиции. В итоге все возвращалось на круги своя, к традиционному стремлению обязать органы работать под диктовку верховной военной власти.

Свое руководство КГБ СССР Андропов начинал с образования самостоятельного 5-го управления, ставшего головным подразделением в системе органов госбезопасности по борьбе с идеологическими диверсиями. Он понимал, что влияние противника на умы и души советских людей, идейная эрозия в духовной сфере смертельно опасны для страны.

С позиции прошедших лет сейчас отчетливо представляется главенствующая роль сотрудников управления, которое в годы «холодной войны» занималось внешними и внутренними проблемами, грозящими расшатать основы социалистического строя. Советские люди в реальной жизни сталкивались не с разведкой или контрразведкой, а в большей мере с террором, массовыми беспорядками, всякими зарубежными НТС, ОУН, дашнакцутюн и проч., тревогами по «пятой линии», сотрудники которой видели жизнь не из окон Лубянки.

После ХХ съезда партии, разоблачения культа личности органы КГБ становились на путь строгого соблюдения законности. Но в то же время в действующем уголовном кодексе страны вплоть до 1989 года предусматривалась уголовная ответственность за антисоветскую агитацию и пропаганду. Кроме того, к лишению свободы приговаривались и за клевету на существующий государственный и общественный строй. Диспозиции указанных статей были нечеткими, давали возможность относить к антисоветским или клеветническим разнообразные высказывания, проявления и действия. Предоставлялся широкий простор субъективности в судебных приговорах, зачастую порождавших преследование конкретных лиц за несогласие с государственным строем, критику административно-бюрократической системы.

Надо признать, что еще до устранения статьи УК «Антисоветская агитация и пропаганда» практика ее применения в стране постоянно снижалась. На протяжении 1956–1966 годов по этой статье было осуждено 676, с 1966 по 1970 год — 295, в 1981–1985 годах — 150 человек. На Украине с 1987 года, в последние годы Советской власти, не было случаев привлечения граждан к уголовной ответственности за антисоветскую агитацию и пропаганду. Это явление — результат демократических преобразований нашего общества, существенного изменения в годы горбачевской перестройки карательной политики Коммунистической партии и органов госбезопасности.

Необъективность критиков КГБ состояла в том, что чекисты вынуждены были действовать, руководствуясь недемократическими законами. На Съезде народных депутатов СССР я сам голосовал за то, чтобы была отменена злополучная статья Уголовного кодекса «Антисоветская агитация и пропаганда». Политика горбачевской перестройки привела к тому, что общество поняло абсурдность подобного рода законодательных актов.

Возникает вопрос: а кто эту статью вводил? При какой системе? Это нынче мы можем задавать подобные вопросы. Но не сбрасывайте со счетов, что КГБ и другие правоохранительные органы должны были работать на основе существующих законодательных актов, строго их исполнять. Я не сторонник обелять все и всех подряд, но считаю неверным утверждение о том, что во всех нарушениях законности в стране виноватыми оказывались органы безопасности.

Недавно в судопроизводство была введена уголовная ответственность за различные формы экстремизма. Действительность такова, что многие действия властей, чиновников, журналистов трактуются как экстремистские из-за размытого, сомнительного понятия экстремизма. Поверьте моему профессиональному чутью: применение этих норм Уголовного кодекса принесет больше несчастий, чем существовавшая ответственность за клевету на советский государственный и общественный строй.

Пресечение антисоветской деятельности при Брежневе, Семичастном и Андропове путем арестов и привлечения к уголовной ответственности допускалось в незначительных масштабах. Андропов называл «правильной» карательную политику советского государства, в которой доминирующую роль стали играть предупредительные меры. Не отправлять в тюрьмы и лагеря, а переубеждать, перевоспитывать, но уголовное наказание применять как вынужденную и крайнюю меру. Думается, что можно считать положительным такой результат, когда из 15 580 человек, прошедших профилактические воздействия в органах КГБ по всей стране в 1978 году, проявили рецидив около ста, да и те не попали на скамью подсудимых.

Помню свое первое соприкосновение с практической профилактикой конкретного лица буквально через месяц после прихода на службу в КГБ. Заместитель начальника Кемеровского управления Юрий Сторожев попросил на время его отсутствия побыть в кабинете с вызванным в КГБ доктором наук, профессором политэкономии, присланным из Москвы на работу в Кемеровский политехнический институт. За ним последовали несколько томов оперативного дела. Ознакомившись с ними, было решено прекратить разработку его дела, а самого профессора убедить в ошибочности его политических взглядов. Но как ни старался Сторожев, тот не сдавался, хотя ему уже грозно зачитывали конкретные статьи Уголовного кодекса. Когда я вошел в кабинет, профессор воскликнул: «Что, и прокурор уже здесь?» Оказывается, он раньше видел меня в прокуратуре. Сторожев вышел, а я продолжил разговор с профессором, в завершении которого он сказал: «Дайте мне бумагу, я напишу заявление, что не буду в будущем выступать с антипартийных позиций…»

Профилактика считалась успешной, если объект отказывался от своих ошибочных убеждений и раскаивался в совершенных им действиях.

Почему я вспоминаю этот курьезный эпизод? В моей практике были примеры предупредительного воздействия на опасных для общества лиц. Я хочу подтвердить, что идея Андропова о проведении профилактических действий в те годы спасла от уголовного наказания тысячи людей. В области борьбы с идеологическими диверсиями противника профилактика стала основным методом предотвращения и пресечения антигосударственных проявлений.

Андропов выступал как подлинный реформатор органов государственной безопасности, за что некоторые критики упрекали КГБ при нем в либерализме. Юрий Владимирович строго предупреждал: «Недооценивать идеологические диверсии нельзя. Враждебные разведки пытаются использовать наши слабые стороны и будут искать опору в тех слоях населения, которые могут оказаться благоприятной средой для проведения подрывной деятельности». При нем не скрывалось, что в стране имелись случаи антигосударственных преступлений. Ставились задачи не допустить формирования антисоветского подполья, расширения оппозиционной деятельности против КПСС и советского правительства.