Падение Гипериона - читать онлайн книгу. Автор: Дэн Симмонс cтр.№ 129

существа)

«Другие существа? То есть другие разумы?»

(Гвах!)

(Слишком мягко

сказано\

Существа|

Другие существа|

Львы

и

тигры

и

медведи).

«Вот как! Значит, в метасфере обитают чужие? А Техно-Центр ютится в зазорах между порталами, подобно крысам, прячущимся в подполье?»

(Грубая метафора|

Китс|

но точная\

Мне она нравится)

«А человеческое божество – этот будущий Бог, продукт эволюции… – он тоже чужак в метасфере?»

(Нет)

(Бог человечества

развился||разовьется однажды||

в иной плоскости|

в иной среде)

«Где?»

(Если тебе так важно знать|

в корнях квадратных из Gh|c^5 и Gh|c^3)

«При чем здесь планковские время и длина?»

(Гвах!)

(Однажды Уммон спросил

у меньшего света||

Ты садовник||

||Да||ответил он\

||Почему у репы нет корней||

спросил Уммон садовника

а тот не смог ответить\

||Потому что\сказал Уммон||

дожди обильны)

Минуту-другую я провожу в раздумье. Теперь, когда ко мне возвращается способность читать между строк, коан Уммона уже не кажется сложным. Краткой дзен-буддистской притчей Уммон не без сарказма дал мне понять, что ответ таится где-то в недрах науки, замаскированный антилогикой, которая так часто сопутствует научным гипотезам. Замечание насчет дождей объясняет все и ничего, как это частенько бывает в науке. Уммон и другие Мастера сказали бы: ученые без труда объяснят, почему у жирафа длинная шея, а вот почему именно у него – не ответят, как ни бейся. Им известно, каким образом человечество достигло таких высот, но кто скажет, отчего дерево у ворот не может добиться того же?

Однако планковские единицы меня заинтриговали.

Даже мне, гуманитарию, известно, что простые формулы, которые продиктовал Уммон, не что иное, как сочетания трех фундаментальных физических констант – гравитационной постоянной, скорости света и постоянной Планка. V(Gh|c^3) и V(Gh|c^5) – это единицы, иногда называемые «квантом длины» и «квантом времени» – наименьшие отрезки длины и времени, о которых имеет смысл говорить. Так называемая планковская длина составляет около 10 -35 метра, а планковское время – около 10 -43 секунды.

Ужасно мало. Ужасно кратко.

Но если верить Уммону, это и есть родина человеческого божества… будущая родина.

И тут меня осеняет догадка, ясная и истинная, как лучшие из моих стихотворений.

Уммон имеет в виду квантовый уровень пространства-времени как такового – пену квантовых флуктуаций, связывающих воедино все сущее во Вселенной. Благодаря им существуют нуль-каналы и мосты мультилиний. Эта невероятная среда позволяет осуществлять обмен информацией между фотонами, которые разлетаются в противоположные стороны!

Если ИскИны Техно-Центра прячутся, как крысы, в стенах дома Гегемонии, то Бог прежнего человечества и будущего, грядущего ему на смену, зародится в атомах дерева, в молекулах воздуха, в энергии любви, ненависти и страха, в заводях сна… даже в блеске глаз архитектора.

«Боже», – шепчу|думаю я.

(Вот именно|

Китс\

Все ли замедленные люда

соображают так медленно|

или у тебя

мозги слабее чем у остальных)

«Ты сказал Ламии… и моему двойнику… что ваш Высший Разум „обитает в зазорах реальности, унаследовав это жилище от вас, его создателей, как человечество унаследовало любовь к деревьям“. Иными словами, ваш „бог из машины“ поселится в той самой нуль-сети, где живут сейчас ИскИны Техно-Центра?»

(Да|Китс)

«В таком случае, что случится с тобой? С другими ИскИнами, обитающими там?»

«Голос» Уммона превратился в пародийный гром.

(Зачем я вас увидел и познал

Зачем смутил бессмертный разум свой

Чудовищами небывалых страхов

Сатурн утратил власть| ужель настал

и мой черед Ужели должен я

утратить гавань мирного покоя|

Край моей славы| колыбель отрад|

Обитель утешающего света|

Хрустальный сад колонн и куполов

И всю мою лучистую державу

Она уже померкла без меня|

Великолепье| красота и стройность

Исчезли\ Всюду|||холод смерть и мрак\) [10]

Мне знакомы эти слова. Их написал я. Вернее, их доверил бумаге Джон Китс девять веков назад, когда впервые попытался изобразить падение титанов и начало царствования олимпийских богов. Я очень хорошо помню ту осень 1818 года: постоянная боль в воспаленном горле, приобретенная во время пешего странствия по Шотландии; и боль посерьезнее – из-за трех злобных рецензий на мою поэму «Эндимион» (смотри журналы «Блэквуд», «Куортерли ревью» и «Бритиш критик»); и беспредельную боль за брата, сгорающего от чахотки.

Позабыв о том, что творится вокруг, я гляжу вверх, пытаясь отыскать на огромной туше Уммона хоть что-то, отдаленно напоминающее лицо.

«Когда родится Высший Разум, вы, ИскИны „нижнего уровня“, погибнете?»

(Да)

«Он будет существовать за счет ваших информационных сетей так же, как вы существуете за счет человеческих?»

(Да)

«А тебе не хочется умирать, правда, Уммон?»

(Умереть легко|

Играть трудно)

«Тем не менее ты стараешься выжить. И другие Ортодоксы тоже. Поэтому и вспыхнула гражданская война в Техно-Центре?»

(Меньший свет спросил Уммона||

Что означает

Приход Дарумы с Запада||

Уммон ответил||

Мы видим

горы в лучах солнца)

Теперь мне легче разбираться в коанах Уммона. Помню, перед вторым рождением моей личности я учился у его аналога-собрата. В высоком мышлении Техно-Центра, которое люди назвали бы дзен, четырьмя добродетелями нирваны являются: (1) неизменность, (2) радость, (3) личное существование и (4) чистота. Людская философия склонна расслаиваться – существуют ценности интеллектуальные, религиозные, моральные и эстетические. Уммон и другие Ортодоксы признают только одну ценность – существование. Они полагают, что религиозные ценности целиком зависят от среды, интеллектуальные – недолговечны, моральные – двусмысленны, а эстетические – субъективны, но ценность существования любого предмета бесконечна, как «горы в лучах солнца», и, будучи бесконечной, равна любому другому предмету и всем истинам.