Королевская кровь. Сорванный венец - читать онлайн книгу. Автор: Ирина Котова cтр.№ 77

Люк проводил отчаянно зевающую меня до дверей госпиталя, одарил почти целомудренным поцелуем (кажется, я уже начала привыкать к эйфорийным мурашкам от его прикосновений), сел в свою ужасно дорогую и блестящую машину («Игрушка для большого мальчика», – прокомментировал проснувшийся внутренний голос) и укатил. А я наконец-то пошла спать, решив обдумать неожиданно случившегося со мной лорда Кембритча завтра. Отъезд был через четыре часа, и я не хотела терять больше ни минуты столь вожделенного сна.

По прибытии в Лесовину мне стало не до душевных терзаний и самокопания. Мы вышли из государственного телепорта в каком-то парке, вокруг уже было темно. Там же и разместился наш полевой госпиталь, один из нескольких раскиданных по городу, в котором уже работали две бригады врачей из столичных больниц.

Следующие несколько недель слились для меня в какую-то ужасающую череду срочных операций, повторных операций, реанимаций, составления списков поступивших для разыскивающих их родственников. Сон урывками, еда прямо перед операционной палаткой, куда ее нам приносили понимающие волонтеры. Походы в туалет, как в армии, можно было отсчитывать по секундомеру. Слишком велик был поток пострадавших. Закрытые переломы, открытые переломы, внутренние гематомы, пережатие кровотока, раздробленные кисти и ступни. Некоторые шли к врачам не сразу, а только через несколько дней, не осознав серьезности своего ранения.

Настоящее чудо случилось на пятый день – нам привезли двух детишек, пяти и полутора лет, девочку и мальчика, которых нашли под завалами. Осмотр не показал сколько-нибудь тяжелых повреждений, однако небольшое обезвоживание было налицо, и мы уложили их под капельницы. Привезшая детей женщина рассказала, что над ними крест-накрест упали балки, приняв на себя вес верхних этажей дома. Все это время старшая сестра грела братика – ранняя осень на Севере часто сопровождается достаточно зябкими ночами, – рассказывала ему сказки и поила из чудом закатившейся бутылки с водой. Их мама и папа лежали в реанимационной палатке, им чуда не хватило. Впрочем, чудом было и то, что при таких разрушениях и нескольких тысячах пострадавших никто не погиб. Это казалось невероятным.

В общем, суматошные и безумные были дни. Я поняла, что впереди забрезжило окончание командировки, когда обнаружила себя спокойно курящей с утра у выхода из нашей спальной палатки и проспавшей при этом почти целую ночь. Круглосуточная напряженная работа сменилась нормальным графиком с периодическими ночными дежурствами, и тут-то я вспомнила, что Василинка живет в каких-то двухстах километрах отсюда и ей можно позвонить – тем более что телефон нам в госпиталь провели в отдельную палатку. А если повезет, даже навестить.

– Здравствуйте.

– Здравствуйте. Могу я поговорить с Василиной?

– Кто ее спрашивает? – А, это вечно подозрительная экономка как дракон на страже трубки.

– Это Марина.

– Одну минуточку, госпожа Марина.

Стук трубки, вдалеке слышен голос горничной, какой-то переполох, детские голоса. Все это отдает такой домашней, уютной и чужой мне суетой, что я ощущаю, как тоскливо покалывает сердце. «Так, это уже никуда не годится, подружка, – внутренний голос грозит мне пальцем, – хватит расклеиваться».

– Мариночка, – теплый, так похожий на материнский голос сестры будто гладит меня по шерсти, – как я рада!

Я улыбаюсь, хотя Васюта меня и не видит.

– Угадай, где я? Я в Лесовине, сестренка, в составе лечебной бригады. Может, получится вырваться к тебе, когда все закончится.

– Ну надо же, как ты близко. Приезжай, конечно! В любое время, милая, мы всегда тебе рады. Посидим, поболтаем, если, правда, поросята мои дадут поболтать. Ой, – она словно вспоминает что-то, – Мариш, мой Мариан же тоже в Лесовине! Вы можете пересечься, и даже, если получится, он привезет тебя к нам, а потом увезет обратно. Давай я дам тебе телефон его части. Мы каждый вечер разговариваем…

– Хорошая идея, – я подпираю подбородком трубку и лихорадочно осматриваюсь в поисках ручки или карандаша, но ничего такого в палатке нет.

– Васюш, – зову я жалобно, – мне совершенно нечем записать. Может, он просто заглянет ко мне, когда будет посвободнее? Или я тебе еще завтра позвоню, принесу заранее ручку с бумажкой. Мы тут еще дней на пять минимум, успеем пересечься. И Мариана твоего я тоже была бы очень рада увидеть.

– Договорились.

Я снова улыбаюсь и тепло спрашиваю:

– Как племяшки? Как Мартиночка? Высосала из тебя все соки?

Детей я не люблю, да, но не этих конкретных детей. Может, все дело в том, что с ними прекрасно справляются и родители, а мне остается только тискать их и беситься в наши редкие встречи.

– Какое там, – вздыхает сестра, – я только и делаю, что расту вширь. Еще пара детей, и придется расширять дверные проемы.

– Мама тоже всегда полнела после родов, – я сначала брякаю, а потом понимаю, что только что нарушила негласное молчание на упоминание матери, которое мы, видимо, инстинктивно хранили с того времени.

– Да… – Василина молчит, потом просит: – Ты приезжай, Мариш, обязательно приезжай! Я так по вам всем соскучилась!

– Я тоже соскучилась, милая, – улыбаюсь я в трубку, и мы прощаемся. И только потом я понимаю, что глаза у меня на мокром месте.

Иногда кажется, что судьба словно насмехается над нами. У меня никогда не было тяги к врачебному делу, тем более к хирургии. Я связывала свою жизнь с конным спортом и моими ненаглядными лошадьми. И пошла учиться на медсестру только потому, что на тот момент медперсонала активно не хватало и брали на работу и студентов, и выпускников без опыта.

А вот наша Василинка точно должна была стать врачом. В ней это всегда было – любовь к медицинскому делу, умение найти общий язык с пациентами, любовь к людям, терпеливость и добродушие. Но она теперь осваивает профессию мамы и жены, тогда как именно я, не обладающая ни одним из этих пяти качеств, сижу тут, в полевом госпитале, и жду следующего обхода и перевязок наших раненых.

Десять лет назад, застава на озере Полумесяц

Василина

Утро после бани оказалось чудесным. Во-первых, Василина отлично выспалась. Во-вторых, тело ощущалось необычайно легким и свежим, и она точно чувствовала запах дубовых листьев от своей кожи. А в-третьих, от простуды не осталось и следа.

Принцесса немного полежала в постели, потянулась, свернулась калачиком и только решила еще немного подремать, как услышала с улицы приглушенные окном голоса. Повертелась, но любопытство взяло свое, и она, как была, в длинной ночной рубашке побежала босиком к окну и выглянула из-за занавески.

На плацу, расположенном за площадью комендатуры, шла утренняя зарядка, и лейтенант Байдек, стоявший лицом к ней, отдавал команды на смену упражнений. Сам он опять выполнял все наравне с солдатами. И когда пошли отжимания, Василина почему-то сглотнула пересохшим горлом. Уж очень привлекательно выглядела именно его мощная фигура, легко двигающаяся вниз-вверх. Несмотря на наличие нескольких сотен других мужских фигур.