Время прощать - читать онлайн книгу. Автор: Миа Марч cтр.№ 48

– М-м-м, просто тает во рту, – проговорила Лолли между кусочками, которые Кэт на вилке отправляла ей в рот.

Лолли вздохнула, потом внимательно посмотрела на дочь. В третий раз за последние пятнадцать минут.

– Мама, выкладывай. Тебя явно что-то беспокоит.

Лолли во все глаза уставилась на нее. Плотно сжала губы. Наконец произнесла:

– Я надеялась, что ты, возможно, хочешь что-то мне сообщить.

– О чем? – спросила Кэт, не донеся вилку до матери.

– О кольце с бриллиантом.

«О, только не это», – запаниковала Кэт.

– Я перед этим собиралась войти на кухню, но увидела тебя в окошечко в двери. Ты стояла у плиты и держала в руке что-то, похожее на кольцо с бриллиантом. Мне не хотелось подглядывать за тобой, поэтому я толкнула дверь и вошла, а ты оглянулась и сунула кольцо в карман.

– Его дал Оливер, – почти прошептала Кэт, даже не зная, расслышала мать или нет.

«Почти две недели назад это произошло, а оно все еще кажется таким чужим, как и в тот день, когда он надел мне его на палец», – оправдывалась про себя Кэт.

– А оно сопровождалось вопросом?

Кэт кивнула.

– И?..

– И я сказала «да», но… мне просто показалось, что неправильно объявить о помолвке, устроить из этого целое дело, когда ты проходишь через все это, у тебя химия, и в гостинице столько работы. Я… я просто смолчала.

С минуту Лолли пристально смотрела на дочь, и Кэт отвела глаза.

– Кэт, ты знаешь, я не люблю совать свой нос в чужие дела, в том числе в дела моей дочери, но мне нужно сказать тебе кое-что сейчас, о чем в обычных условиях я бы не сказала.

«Ох…»

– Ничто не доставило бы мне большего счастья, чем увидеть, что вы с Оливером поженились и зажили своей семьей.

Кэт снова повернулась к Лолли.

– Почему?

«Потому что тогда тебе не придется за меня переживать? Потому что ты думаешь, будто я хочу замуж? Потому что вы с папой в пять лет выбрали для меня Оливера?» – остались невысказанными вопросы.

– Потому что вы любите друг друга. Ясно и просто.

«Любовь – это ясно и просто?» – хотелось не согласиться Кэт. Но она не могла. Не умела разговаривать с матерью. Ни раньше, ни даже теперь.

Кэт отрезала еще кусочек торта, лишь бы чем-то занять руки.

– Я не хочу, чтобы это стало главным. Ведь главное для меня сейчас – забота о тебе, мама. Как я могу думать о фате и списке гостей, когда моя мама…

Едва эти слова слетели с языка Кэт, как она поняла, что это правда. Если отбросить двойственное отношение к Оливеру, ей наплевать на свадебное платье, когда мать умирает.

«Мама умирает…»

Истина когтями вонзилась в сердце Кэт.

«Мы никогда не были с тобой близки по-настоящему, а теперь…»

Перед глазами Кэт встала картинка: Лолли обнаружила ее, плачущую из-за конфликта в школе, – вредные девчонки обзывали ее сиротой. Ее, бывало, дразнили и раньше, и когда она осмелилась поделиться с Джун, та сказала, что Кэт красивая и милая. Некоторым плохим девочкам это не нравится, а поскольку эти идиотки, очевидно, слишком тупы, чтобы понимать, каково это – быть сиротой, не следует обращать на них внимания, но надо сообщить о них своему советнику по поведению. После тех слов Кэт чувствовала себя немного лучше. Но о таких вещах она всегда делилась с отцом: о хулиганах и задирах, о тройках за контрольные. Отец всегда знал, что сказать. Лолли только советовала не унывать и прибавляла «ради Бога», чем сыпала дополнительную соль на рану. Когда отца не стало, к Лолли с разговорами Кэт не обращалась. Более того, когда Лолли все же спрашивала, в чем дело, Кэт бормотала: «Ни в чем», и убегала. Иногда она обращалась к Джун, которая была на три года старше и умная. Но в основном держалась Оливера.

Ей не приходило в голову, насколько она отталкивала от себя мать. Может, она даже не дала Лолли ни единого шанса после смерти отца.

Лолли села попрямее с усилием, от которого у Кэт сердце облилось кровью.

– Кэт, знаешь, о чем я думала во время той химии, с иголкой в вене? О тебе. О том, что оставляю тебя одну. Помнишь, в «Мамма миа!» дочь волновалась, что оставляет мать одну? У нас все наоборот. Я переживаю, что оставляю одну тебя.

– Мама, я…

– Кэт, хорошо, что ты сближаешься с двоюродными сестрами, но я не знаю, останутся ли они здесь. Может, Изабел вернется в Коннектикут, а Джун – в Портленд. Мне страшно при мысли, что ты будешь одна. Я не говорю, что ты не способна управлять гостиницей или своей жизнью, напротив, очень даже способна, но я не могу оставить тебя здесь одну, Кэт. Я была бы счастлива, собственными глазами увидев, что ты вышла замуж за Оливера. Зная, что ты в целости и сохранности. Ты понимаешь, о чем я.

У Кэт защипало в глазах. Теперь, когда мать говорила в кои-то веки без всяких экивоков о своих чувствах, Кэт жалела, что не может высказать, насколько растерянна, насколько двойственны ее собственные чувства. Но как она могла это сделать, принимая во внимание то, о чем говорила Лолли?

– Также я думала о том, как сильно любит тебя Оливер. И какой он чудесный, каким всегда был чудесным, – продолжала Лолли. – Ты помнишь, как после смерти папы вы вдвоем сидели под хвойниками между нашими домами? Оливер часами сидел там с тобой, закутанной в комбинезон, в варежках, а потом бежал к себе домой и возвращался с термосами супа и горячего шоколада. Ты долго не хотела нигде находиться, только под теми деревьями, и он сидел там с тобой часами напролет на леденящем холоде. Ему было десять лет. Как и тебе.

– Я помню, – обронила Кэт.

«Я никогда тебя не брошу, – говорил ей тогда Оливер. – Обещаю. Хочешь, поклянусь на крови?»

И несколько раз они так и поступали.

Лолли на какое-то время, казалось, потеряла мысль.

– А когда у нас с тобой был острый фарингит… пять, шесть лет назад, и Перл тоже заболела, Оливер взял на себя хлопоты по гостинице и приносил нам на подносе еду и потрясающий суп из «Обжоры».

– И горячий шоколад из кафе «Портовые огни». С толстым, сочным суфле, – подхватила Кэт, вспоминая, как Оливер менял белье на их кроватях. Приносил свежие цветы и журнал «Пипл».

– Он охранял тебя в десять лет, – сказала Лолли. – Охраняет и сейчас. Тебе повезло, Кэт. Так повезло, что ты встретила его в таком юном возрасте, что у тебя всегда была такая любовь.

«Мне действительно повезло, что у меня есть Оливер», – соглашалась про себя Кэт, думая о его красивом лице, прекрасных поступках.

«Веду себя как идиотка. Разумеется, мне повезло. Кто сказал, что я не смогу путешествовать? Для этого и существуют медовые месяцы в Париже. Отпуска, проведенные в Риме, Сиднее, в Москве… И влечение к доктору Маттео Виоле означает лишь то, что я нормальная, энергичная американка. Это не означает, что я не люблю Оливера».