– Мы разговаривали со всеми, кто знал его, – сказала Риджби. – Эти йеменцы действительно держат рот на замке и блюдут честь клана, особенно после прошлогодних терактов. Но они сказали достаточно, чтобы мы могли сделать выводы. Этот Гоба был абсолютным одиночкой. Здесь у него ни семьи, ни друзей. Судя по всему, он ждал, когда его невеста нелегально пересечет границу. Мы проследим за этим. Однако соседи сказали, что пару раз Гоба возвращался домой на чужой машине, и его подвозил белый.
– Белый парень раз или два подвозил его домой, – повторил Курц. – И это все?
– Пока – да. Мы продолжаем опрашивать соседей и тех, кто работал вместе с Гобой в автомойке.
– Какие-нибудь описания этого белого парня?
– Просто белый, – сказала Риджби. – А да, один придурок сказал, что у приятеля Гобы были длинные волосы – "словно у бабы".
Или как у водителя машины, проломившей шлагбаум, подумал Курц.
– Можешь мне что-нибудь рассказать про дядю Пег О‘Тул?
– Пожилой мужчина в инвалидном кресле, залепивший тебе пощечину? Майор? – спросила Риджби. – Да, а зачем? Мы вызывали его, чтобы выяснить, каким образом он и его компаньон, вьетнамец, полковник в отставке…
– Тринх.
– Ага. Мы спросили, откуда они узнали про ранение офицера О‘Тул. Ведь майор живет во Флориде. А Тринх – в Калифорнии.
Курц выжидал. Благодаря Арлин он знал, где живут эти двое, но не собирался рассказывать об этом Риджби, пока не возникнет необходимость.
– Майор сказал Кемперу, что приезжал в Неолу на собрание акционеров компании SEATCO, которую он и Тринх основали в семидесятых. Экспортно-импортное предприятие. Майор и Тринх отошли от дел, но за ними оставили почетные места в совете директоров.
– Это объясняет, как оба оказались на территории штата, – сказал Курц. – Но не то, как проведали они о перестрелке в гараже.
Риджби пожала плечами.
– Майор сказал, что он звонил Пег О‘Тул на работу и домой в среду вечером, по окончании встречи акционеров. Что он решил встретиться с племянницей, раз уж оказался рядом. Кто-то из работников администрации рассказал ему про произошедшую перестрелку, поскольку у них не было информации о других родных и близких, кроме этого Брайана Кеннеди из Манхэттэна.
– Когда они связывались с Кеннеди, он был в Манхэттэне?
– Нет, он был в дороге, – ответила Риджби. – Летел в Буффало, чтобы повидаться с невестой. Ты подозреваешь ее жениха? – криво улыбнувшись, спросила Риджби. – Ради Христа, они же помолвлены.
– Да ну? Ты права, – засмеялся Курц. – Он никак не может быть замешан в этом, если был помолвлен с жертвой. Такого еще никогда не случалось.
Риджби покачала головой.
– Какой мотив, Джо? Кеннеди – богатый, преуспевающий, симпатичный… Его агентство охранных систем входит в тройку лучших в штате, сам знаешь. Кроме того, мы проверили. Его "Лир" действительно находился в воздухе.
А ты уверена? – хотел было спросить Курц, но сдержался. Головная боль пульсировала все сильнее, перед глазами начали плавать светящиеся пятна. Он крепче сжал пальцы на рулевом колесе.
– У майора был сын, который в конце семидесятых убил несколько человек в школе, в Неоле… – начал он.
– Шон Майкл О‘Тул. Кемпер проверил эту линию. Чокнутого подростка отправили в психбольницу для социально опасных в Рочестере, где он и умер в 1989 году.
– Умер? – переспросил Курц. Арлин не удалось добраться до документов больницы. – Ведь он был еще молодым.
– Только тридцать исполнилось, – ответила Риджби. Для женщины, выпившей четыре стопки текилы и два стакана пива, она говорила очень внятно. Но ее прекрасные карие глаза выдавали усталость. Страшную усталость.
– И что с ним случилось? Самоубийство?
– Да. И достаточно гадкое.
– Что ты имеешь в виду?
– Этот Шон не мог просто повеситься или задушить себя пластиковым пакетом, надев его на голову, или что-нибудь в этом роде… Ага-ага. Он облил себя и нескольких товарищей по палате бензином и устроил пожар. Горело все крыло, находящееся под усиленной охраной. Это произошло в часы, назначенные для посещения больных. Выгорела половина крыла. Кроме Шона, погибли еще трое. Директор, который тогда возглавлял больницу, сказал, что не может понять, откуда этому уроду удалось достать бензин.
Курц призадумался.
– Майор должен гордиться таким сыном.
– Кто его знает, – вздохнула Риджби. – Он не захотел говорить о сыне ни со мной, ни с Кемпером. Он так и сказал, цитирую: "Пусть мертвые хоронят своих мертвецов". Эти армейские офицеры – просто прелесть.
Риджби вышла из машины на засаженную травой обочину. Дул холодный северо-западный ветер, несший по небу рваные облака. Нормальная погода для конца октября в Буффало, подумал Курц.
– У тебя завтра выходной? – спросил он.
– Ага, – ответила Риджби Кинг. – Я работала последние пять выходных, и теперь, когда дело по поводу тебя и О‘Тул официально закрыто, а дохлые гомики отправлены на вскрытие, у меня завтра выходной. А что?
– Ты не хочешь завтра прокатиться со мной в Неолу? – спросил Курц, едва веря сам себе. И как это у него вырвалось?
Риджби тоже удивилась.
– В Неолу? Этот городишко на границе с Пенсильванией? Зачем тебе… – начала она, и тут выражение ее лица изменилось. – Ага, там ведь жили майор О‘Тул и этот вьетнамский полковник, когда они организовали свою фирму и до того, как отошли от дел и перебрались в теплые края. А в чем дело, Джо? Ты хочешь отплатить ему за ту полуночную пощечину, зажав в угол мужика шестидесяти с лишним лет, прикованного к инвалидному креслу?
– Не совсем, – ответил Курц. – Я хочу проверить кое-что другое на месте, кроме того, я думаю, это будет приятная поездка. А к ночи мы вернемся обратно.
– Приятная поездка, – повторила за ним Риджби, будто Курц произнес что-то на иностранном языке. – Конечно, черт ее дери. Почему бы и нет? Когда?
– В восемь утра?
– Ага, хорошо. Я еще чуть-чуть выпью и рано лягу спать, так что к завтрашнему пикнику буду в хорошем настроении.
Риджби потрясла головой, словно удивляясь собственному идиотизму, захлопнула дверь машины и побрела к таунхаусу.
Курц удивился себе примерно так же, как и она, включил передачу и поехал.
Глава 21
Курц едва выехал на Шеридан и свернул на восток, когда зазвонил телефон. Он выудил его из кармана бушлата и большим пальцем нажал кнопку ответа, одновременно стараясь увернуться от "Понтиака", болтавшегося из одного ряда в другой. За рулем машины сидела пожилая женщина. Поднеся телефон к уху, он услышал только контрольный сигнал линии. После этого зазвонил телефон в другом кармане.