Год тумана - читать онлайн книгу. Автор: Мишель Ричмонд cтр.№ 85

— Вы уверены? — спрашивает Уиггинс.

— На сто процентов.

Мысленно я проходила через это миллион раз. Представляла себе, как нужным тоном произношу некую значительную фразу, которая заставит похитителей осознать всю бесчеловечность содеянного. В мечтах неизменно клеймила их жестокими, но справедливыми словами. А теперь у меня сдавливает горло и пересыхает во рту.

Выходим в коридор, идем обратно, в комнату с кондиционером, где громко урчит древний холодильник.

— Что теперь?

— Отвезу вас обратно в мотель, — отвечает Уиггинс. — Можете собирать вещи и возвращаться в Калифорнию.

— А они? Тедди и Джейн?

— Против них будет выдвинуто обвинение, после чего обоих экстрадируют. Я позвоню вам и сообщу подробности.

На улице идет мелкий дождь. Слышу, как он шлепает по листьям деревьев, по асфальту. Мы на краю света. Несколько акров цивилизации в самом сердце джунглей, неуклонно сжимающих кольцо. В отдалении видны горы, нежно-коричневые на фоне белого неба.

Уиггинс распахивает передо мной дверцу джипа, потом забирается сам.

— «Дельта-687», — говорит он, заводя мотор.

Это похоже на некий секретный код, я воображаю полдесятка правительственных агентов, которые внимательно прислушиваются к словам Уиггинса и принимают какие-то важные решения. Интриги международного масштаба с участием Уиггинса и, судя по всему, Ника страшно далеки от моей жизни. Настолько же далеким несколько месяцев назад казался мир серфинга, и я снова задумываюсь над тем, что один-единственный момент на Ошен-Бич изменил и непоправимо перевернул мою жизнь.

— Что вы сказали?

— «Дельта-687». Самый удобный рейс. Завтра утром, в десять.

— О! А я думала, вы…

Уиггинс трогается с места и смотрит на меня.

— Что?

— Ничего.

Смотрю на быстро меняющийся пейзаж за окном — горы, буйная зелень, крошечные домики, грязные проселочные дороги. Мне кажется, я буду скучать по всему этого. Буду скучать по Коста-Рике.

Завтра двадцать второе июня. Завтра поеду домой.

Прохладный день на побережье в преддверии шторма. Всего три часа, но уже темно, как вечером. Надвигается ураган «Берта», и мама отправила нас с Аннабель в магазин. Тележка наполнена бутылками с питьевой водой, жестянками с супом и консервированным тунцом. Плюс два новых фонарика и десяток батареек. С полок сметено все, подходы к кассе забиты перепуганными покупателями. Очередь тянется через весь магазин. Парень впереди, чья тележка нагружена упаковками лапши, пивом, несколькими роликами скотча и коробкой свечей, оборачивается и улыбается мне. У него короткие темные волосы. Футболка с эмблемой Университета Аризоны.

— Волнуешься? — спрашивает он.

— Почему?

— Из-за урагана.

Аннабель таращит глаза и дергает меня за руку. Жму плечами.

— В общем, нет.

— Это мой первый ураган, — говорит парень. — Я лишь недавно сюда переехал.

И пялится на мои ноги. Он уже достаточно взрослый, и ему не следует так смотреть.

— Может, посоветуете что-нибудь?

— Доски, — говорю. — Скотч не поможет.

Новичок явно не понимает.

— Доски на окна, — вмешивается Аннабель, и ее тон подразумевает, что перед нами самый тупой человек в мире.

— Нужно забить окна фанерой, — объясняю. — Скотча хватит ненадолго.

«Самый тупой человек в мире» переминается с ноги на ногу; футболка слегка задирается, и делаются видны темные волосы у него на животе. Случайный знакомый перехватывает мой взгляд и ухмыляется.

— Что-нибудь еще?

По моему лицу течет пот, но я не обращаю на это внимания. Игра мне нравится. Вытаскиваю из его тележки свечи.

— Ты решил устроить романтический ужин?

Он моргает.

— А ты набиваешься на приглашение?

— Приглашаешь?

Аннабель скрещивает руки на груди.

— Ради Бога… — цедит сестра.

— Нет, я серьезно, — настаивает парень, наклоняясь ко мне. — В чем проблема со свечами?

— Ураган — это не пикник. Вам нужны специальные лампы и фонарики. — Бросаю свечи обратно в тележку и указываю на единственную бутылку с водой. — И запаситесь питьем, если не хотите хлебать из соседского бассейна. В последний раз водопровод не работал девять дней.

Очередь движется. Парень бедром подталкивает тележку вперед.

— Короче, я совершенно не готов. И мне нужен персональный консультант по ураганам.

— А сколько будешь платить?

— Договоримся. — Он кладет теплую ладонь на мое плечо, просовывая палец под бретельку топика.

— Господи, — ворчит Аннабель. — Она же несовершеннолетняя.

— Не обращай внимания на мою сестру, — говорю.

Через несколько минут сосед по очереди помогает мне загрузить пакеты с продуктами в багажник. Аннабель стоит в стороне, со скрещенными на груди руками, и смотрит на нас. Над парковкой тревожно кружат птицы; светофор на Хиллкрест-роуд мотается туда-сюда на ветру. Когда покупки убраны, парень захлопывает дверцу и протягивает руку:

— Рамон.

— Эбигейл.

Он на несколько секунд задерживает мою ладонь в своей.

— Итак. Если я попрошу у тебя номер телефона, меня не отправят за решетку?

Аннабель хватается за живот, корчится в притворной агонии и делает вид, будто ее тошнит.

— А почему бы тебе самому не дать телефон?

Если он позвонит, на вопросы родителей ответить будет нелегко.

Новый знакомый лезет в задний карман джинсов, достает кожаный бумажник и протягивает визитку. Надпись на ней гласит «Рамон Гуттиэрес. Художественная фотография». Прячу визитку в карман и открываю дверцу.

— Лезь в машину, — приказываю Аннабель, уже готовой сорваться с места и надавать Рамону пинков.

Сестра делает непристойный жест и говорит:

— Совращение несовершеннолетних, вот как это называется.

Рамон не обращает на нее внимания. Ждет, пока она не сядет в машину, потом принимается оттирать носком ботинка масляное пятно с асфальта, после чего негромко спрашивает:

— Ты позвонишь?

— Да.

Я не понимала тогда, что это начало чего-то важного; один выбор ведет к другому, и так далее; отдельное взятое и на первый взгляд ничего не значащее решение способно перевернуть все. Тогда я не знала, что эта минута изменила течение моей жизни и на протяжении пятнадцати лет после гибели Рамона мне предстоит искать человека, который будет любить меня так же сильно. Только теперь я понимаю — эти поиски привели к Джейку и Эмме.