Славянское завоевание мира - читать онлайн книгу. Автор: Глеб Носовский, Анатолий Фоменко cтр.№ 33

Рис. 57. Внутренний вид этрусского некрополя якобы VI века до н. э. Взято из [1410], с. 42.

Рис. 58. Развалины старинного этрусского некрополя. „Orvieto, necropoli del Crocefisso del Tufo: partocolare“ [1410], с. 364.

Рис. 59. Развалины большого этрусского храма в Италии, «Ага della Regina», якобы IV век до н. э. Взято из [1410], с. 144–145.

Дадим теперь обзор истории этрускологии, следуя А.Д. Черткову. Обращаем внимание читателя, что Чертков, как правило, называет этрусков ПЕЛАЗГАМИ. Так было принято в его время.

Чертков пишет: «Памятники языка пелазгов итальянских были… рассеяны на всем протяжении Италии. Но до XV века никто не обращал на них внимания… В 1444 году были найдены близ Gubbio девять больших медных досок с вырезанными на них пелазгийскими надписями. Две из этих таблиц были увезены в Венецию и с тех пор о них нет никакого известия (уничтожены? — Авт..)…

Хотя надписи Евгубинские (от слова Gubbio — Авт.) были найдены в 1444 году… но настоящее их изучение началось только с 1549 года… Gori и Bourgeut полагали язык этих таблиц до-Троянским, a Freret и Tiraboschi объявили, что они НЕ МОГУТ БЫТЬ ПРОЧТЕНЫ и что пелазгийский язык НАВСЕГДА ПОТЕРЯН… Впоследствии их стали называть Этрурскими» [956], с. 1–3.

Любопытно отметить, что упомянутые Чертковым исследователи, даже не успев приступить к подробному изучению надписей, СРАЗУ ЖЕ «поняли», что те никогда не могут быть прочтены и что язык этрусков навсегда потерян! И как это им удалось узнать все наперед? Заглянуть в будущее на четыре сотни лет бурного развития этрускологии? Откуда такая прозорливость? Не оттого ли, что на самом деле какие-то надписи они все-таки ПРОЧИТАЛИ? И ужаснулись. И тут же сказали: ЧИТАТЬ ИХ НЕЛЬЗЯ. Ни в коем случае. Изучать — можно. Читать — нельзя. С тех пор так и живут.

«Для объяснения надписей прибегали к помощи языков Еврейского, Эфиопского, Египетского, Арабского, Коптского, Кельтского, Кантабрского, Тевтонского, Англо-Саксонского, Рунического И ДАЖЕ КИТАЙСКОГО. И все это вопреки положительных свидетельств всех древних историков и географов» [956], с 4.

А.Д. Чертков продолжает: «Ученый Чьямпи (в своих Osservazioni intorno ai moderni sistemi sulle antichita Etrusche, etc.) — предлагал вместо Греческого и Латинского языков обратиться, для объяснения Этрусских надписей, к древле СЛАВЯНСКОМУ (l'antico linguagio Slavo). Он убеждал итальянских ученых: зная по опыту, что ни Греческий, ни Римский языки не могут объяснить Пелазгийских надписей Италии, — должно обратиться к другим древним языкам… именно к СЛОВЕНСКОМУ (Ingh. Monn. Etrus. II 233, 468)… Это было в 1825 году; тогда Ciampi (Чьямпи) только возвратился в Италию из ВАРШАВЫ, где он был несколько лет профессором и знал отчасти ПОЛЬСКИЙ ЯЗЫК» [956], с. 13.

Все ясно. Итальянский этрусколог попал в Польшу, выучил там польский язык и с удивлением обнаружил, что с его помощью стал читать и даже кое-что понимать в этрусских надписях. Обрадовался и, вернувшись в Италию, поспешил поделиться своим открытием с другими учеными. Но не тут-то было. Ему сурово указали, что немцы, — как самые авторитетные ученые в Европе, — уже давно доказали, что славяне появились на сцене истории не ранее VI века н. э. Или даже еще позже. А этруски, — как ты и сам должен хорошо знать, сказали ему — были еще до Рима. То есть, ранее VIII века до н. э. О каких славянских корнях ты тут разглагольствуешь?! Чьямпи сник.

И это — не наша фантазия. Мы просто чуть более откровенно пересказали А. Д. Черткова, который пишет буквально следующее. «Но ученые изыскания в отношении к древле Словенскому языку, невозможны в Италии. Там никто не знает нашего церковного языка… Конечно… стоило бы труда выучиться Словенскому языку, дабы хотя несколько рассеять мрак, покрывающий и до сих пор ВСЕ ПАМЯТНИКИ ДРЕВНЕЙ ИТАЛИИ. Но в Германии… уже давно ПРОВОЗГЛАСИЛИ, что Словене… явились в Европе… не ранее VI века по Р.Х. Вследствие этого в Италии не обратили должного внимания на слова Чьямпи» [956], с. 13.

Далее Чертков пишет: «Первый договор между Римом и Габиею был писан Пелазгийскими буквами… Поливий (сегодня обычно пишут „Полибий“ — Авт.) свидетельствует, что в его время ученейшие из Римлян уже не разумели мирного договора, заключенного между Карфагеном и Римом в первые годы после изгнания Тарквиния. Этот договор был написан языком СТОЛЬ ОТЛИЧНЫМ ОТ ЛАТИНСКОГО, что даже сам Поливий едва мог его перевести. Следовательно, Римляне… совершенно забыли первоначальный свой Пелазгийский язык и уже превратились в позднейших Латин» [956], с. 4.

Чертков абсолютно прав. «Античный» Полибий, живший, по нашей реконструкции, в XVI–XVII веках, уже плохо знал славянский язык, бытовавший в Италии в XIV–XVI веках. Славянский язык в Италии стал вытесняться латинским языком после изгнания ЦАРЕЙ Тарквиниев, то есть, после освобождения от власти Великой Русской Средневековой Империи в XVI — начале XVII веков. Как мы понимаем, в значительной степени власть Империи была властью славян и турок. Согласно нашей реконструкции «Царей Тарквиниев» изгоняли из Западной Европы в эпоху Реформации XVI–XVII веков.

«Но народ и после этого всегда говорил на языке, весьма отличном от письменного (Maffei, Stor. di Verona, XI, 602). Оски и Волски, даже в цветущую пору Латинского языка, сохранили свое наречие, которое очень хорошо понимали ПРОСТОЛЮДИНЫ РИМА, — доказательство, что ученый Латинский язык был нечто, составленное искусством и отличное от народного говора всех Пелазгийских племен» [956], с. 5.

Все ясно. Когда гуманисты эпохи «Возрождения» наконец научились писать на недавно придуманной ими «античной» латыни, им, видимо, приходилось плотно закрывать окна, чтобы не слышать грубых простолюдинов Рима, которые все еще позорили «древний» Рим своим вульгарным славянским языком. Продолжалось это «безобразие» достаточно долго, вероятно, вплоть до XVIII века. Потом, наконец, переучили.

«В конце XV века во ФЛОРЕНЦИИ (то есть в столице ТОСКАНЫ [797], с. 1338 — Авт.) появился ряд трактатов об этрусках, написанных уроженцами Тосканы, представителями католической церкви. Кардинал Эгидио из Витербо характеризует Этрурию не только как ОЧАГ ДРЕВНЕЙШЕЙ В ИТАЛИИ КУЛЬТУРЫ, но и как „ВЕЧНУЮ ПОКРОВИТЕЛЬНИЦУ И ХРАНИТЕЛЬНИЦУ РЕЛИГИЙ“. Таким образом, христианский писатель НЕ ОЩУЩАЛ РАЗНИЦУ МЕЖДУ ЭТРУРИЕЙ ЯЗЫЧЕСКОЙ И ТОСКАНОЙ СВОЕГО ВРЕМЕНИ» [574], с. 4.

Таким образом, в конце ПЯТНАДЦАТОГО века (а по нашему мнению, здесь идет речь, скорее всего, о конце ШЕСТНАДЦАТОГО века) тосканские кардиналы прекрасно помнили об ЭТРУСКАХ. Зря А.И. Немировский старается «оправдать» высших иерархов католической церкви того времени, поясняя: такова была, мол, причудливая «форма тосканского патриотизма». Как мы теперь понимаем, иерархи говорили ПРАВДУ и в оправданиях не нуждаются.