Террор - читать онлайн книгу. Автор: Дэн Симмонс cтр.№ 213

Он может спуститься туда, знает Крозье, и попросить обитателей деревни помочь ему найти путь к лагерю Спасения, а потом отыскать своих людей. Он знает, что здесь живет община шамана, который спасся бегством во время жестокой расправы с восемью эскимосами на противоположной стороне острова Кинг-Уильям, и что они приходятся дальними родственниками Безмолвной, как и все восемь убитых мужчин и женщин.

Он может спуститься вниз и попросить эскимосов о помощи, и он знает, что Безмолвная последует за ним и переведет его слова, прибегнув к помощи говорящей веревки. Она его жена. Он знает также: если он не сделает того, что они попросят его сделать там, на льду, вполне вероятно, эскимосы — с каким бы почтением, благоговением и любовью они ни относились к Безмолвной, мужем которой он является, — поприветствуют его доброжелательными улыбками, кивками и смехом, а потом, когда он будет есть или спать или потеряет бдительность, свяжут ему руки кожаными ремнями, наденут кожаный мешок на голову, а затем станут по очереди — и мужчины, и женщины — наносить ножом удар за ударом, покуда он не умрет. Он видел сон о том, как истекает кровью на белом снегу.

Или, возможно, нет. Возможно, Безмолвная ничего не знает. Если она и видела во сне такое будущее, она не поделилась с ним и не рассказала, чем все закончилось.

Он в любом случае не хочет ничего выяснять сейчас. Эта деревня, эта ночь, завтрашний день — пока он еще не принял решение касательно другой вещи — не являются его ближайшим будущим, каким бы оно ни было, если оно вообще у него есть.

Он кивает Безмолвной в темноте, и они поворачивают прочь от деревни и тащат сани на север вдоль побережья.

В течение долгих дней и ночей похода — на ночь они сооружают только навес из оленьей шкуры, подвешенной к оленьим рогам в задней части саней, и спят под ним, тесно прижавшись друг другу и накрывшись меховыми полостями, — у Крозье полно времени для раздумий.

За последние несколько месяцев — вероятно, потому, что у него не было собеседника (по крайней мере, способного общаться посредством обычной речи), — он научился разговаривать с разными частями своего ума и сердца так, словно они разные души со своими собственными мнениями. Одна из них, самая старшая и самая усталая его душа знает, что он оказался несостоятельным во всех отношениях. Его люди — люди, доверившие своему командиру дело спасения своих жизней, — все умерли или заплутали во льдах. А в сердце своем, в душе сердца своего Крозье знает, что все люди, заплутавшие здесь, уже мертвы и кости их лежат на каком-нибудь безымянном берегу или среди пустынного ледяного поля. Он подвел всех их.

Он может, по крайней мере, последовать за ними.

Крозье по-прежнему не знает своего местоположения, хотя с каждым днем все сильнее подозревает, что они перезимовали на западном берегу большого острова где-то к северо-западу от Кинг-Уильяма, почти на той широте, где находятся лагерь и сам «Террор», хотя на расстоянии сотни или более миль от них. Ему пришлось бы двинуться на запад через замерзшее море и, возможно, пересечь еще несколько островов, а потом всю северную часть самого острова Кинг-Уильям и преодолеть еще двадцать пять миль по льду, чтобы достичь корабля, покинутого более десяти месяцев назад.

Или, возможно, он ошибается.

Но в последние месяцы Крозье достаточно хорошо освоил искусство выживания, чтобы полагать, что он в состоянии найти путь обратно к лагерю Спасения и даже добраться до реки Бака при наличии достаточного времени, охотясь по дороге и строя снежные дома или палатки из шкур при приближении неминуемых снежных бурь. Он может последовать за своими людьми этим летом, спустя десять месяцев после того, как покинул их, и найти какие-нибудь следы, пусть даже на это уйдут годы.

Безмолвная пойдет с ним — он точно знает, — даже если это будет означать смерть для нее и для всего, ради чего она живет сейчас.

Но он не попросит Безмолвную идти с ним. Он пойдет один, так как подозревает, что — несмотря на все свои новые знания и опыт — погибнет в ходе такого путешествия на юг. Если он не умрет на льду — наверняка получит какое-нибудь серьезное повреждение на реке, по которой придется подниматься. Если его не убьют река, тяжелая травма или болезнь, он наверняка встретится с какими-нибудь враждебно настроенными эскимосами или с еще даже более свирепыми индейцами дальше к югу. Англичане — особенно бывалые арктические исследователи — склонны считать эскимосов варварским, но миролюбивым народом, в высшей степени добродушным и не воинственным. Но Крозье видел правду в своих снах: эскимосы — обычные люди и берутся за оружие, совершают убийства, а в трудные времена даже предаются каннибализму с такой же легкостью, как некоторые члены его английской команды.

Гораздо короче и безопаснее похода на юг, знает Крозье, другой путь: если он двинется отсюда прямо на восток по замерзшему морю, прежде чем паковый лед вскроется летом (если вообще вскроется), а потом пересечет полуостров Бутия и, оказавшись на восточном побережье оного, повернет на север и доберется до Фьюри-бич или места стоянки прошлых экспедиций и просто дождется там какого-нибудь китобоя или спасательного корабля. В таком случае шансы выжить и спастись представляются превосходными.

Но что, если он вернется в цивилизованный мир… обратно в Англию? Он навсегда останется капитаном, который бросил всех своих людей умирать. Его неизбежно предадут морскому суду. Какой бы вердикт ни вынес суд, позор станет для него пожизненным наказанием.

Но не это удерживает Крозье от похода на восток или на юг.

Женщина рядом с ним носит под сердцем его ребенка.

Сильнее всего Френсис Крозье мучается сознанием своей несостоятельности в этом отношении.

Ему почти пятьдесят три года, и до сих пор он любил лишь однажды, когда сделал предложение избалованной девочке-женщине, которая заморочила ему голову, а потом использовала его для своего удовольствия, как матросы используют портовых шлюх. «Нет, — думает он, — как я использовал портовых шлюх».

Теперь каждое утро и часто по ночам он просыпается рядом с Безмолвной с сознанием, что видел ее сны, а она, он точно знает, видела его сны. Просыпается, согретый теплом ее тела, и чувствует реакцию своего тела на это тепло. Каждый день они выходят на холод и борются за жизнь вместе, используя опыт и знания Безмолвной, чтобы охотиться на другие души и поедать другие души, дабы две их преходящие, смертные души могли прожить дольше.

«Она носит нашего ребенка. Моего ребенка».

Ему почти пятьдесят три года, и теперь его просят поверить в нечто столь абсурдное, что одна мысль об этом должна вызывать у него смех. Его просят (если он правильно понимает говорящую веревку и сны, а он полагает, что наконец научился понимать их правильно) сделать нечто столь ужасное и мучительное, что если он и не умрет, то наверняка лишится рассудка.

Он должен поверить, что такое безумие, против которого все в нем восстает, является верным поступком. Он должен поверить, что сны — простые сны — и любовь к этой женщине заставят его отказаться от здравого смысла, чтобы стать…