Роковая точка "Бурбона" - читать онлайн книгу. Автор: Анатолий Терещенко cтр.№ 64

* * *

Оперативники — шахтеры чекистского ремесла или искусства, как кто оценивает этот труд, понимали, для чего четырехзвездный генерал, промчавшись сквозняком по должностям, был поставлен Брежневым первым заместителем председателя КГБ.

Набирал обороты авторитет Андропова, а потому престарелому генсеку нужен был шептун, соглядатай на таком ответственном посту, какой длительное время занимал молчаливый Юрий Владимирович. Эту роль достаточно долго (с 1970 года — один из замов, а с 1982 года — один из первых замов) исполнял именно маленький, шустрый, говорливый бывший соратник Брежнева в качестве секретаря Днепропетровского горкома партии Георгий Карпович Цинев.

Накопать и накапать на Андропова его первый заместитель не мог, потому что он с ним был несравним. Андропов в оценке людей был человеком принципиальным. Он оценивал работников по деловым качествам и всегда руководствовался интересами государства. Эмоции в отношении принимаемых им решений отсутствовали, так как председатель КГБ исходил из справедливости и здравого смысла — любимцев у него не было и не могло быть в принципе. Он имел высокую нравственную планку. Но справедливости ради надо сказать, что Юрий Владимирович мечтал о власти. Сознавая неспособность тогдашних престарелых советских вождей вывести страну из состояния стагнации и застоя, он мечтал взять бразды правления страной в свои руки. Он намеревался стать не столько партийным функционером, политиком, сколько государственным лидером, осуществить перестройку (только не по горбачевским лекалам) и сохранить Советский Союз, включив Державе маршевые двигатели к благополучному полету в новое тысячелетие.

И надо прямо сказать, он не был жертвой иллюзий — он являлся чистейшим прагматиком, потому что любое поражение превращал в победу, извлекал из ошибок уроки, а поэтому был режиссером своей жизни. Неслучайно он так долго руководил чекистской империей. Помешали планам болезнь и недоброжелатели, а может, даже враги. Но об этом пусть скажут история и ее жрецы — только добросовестные историки.

«Знающих» исторические вехи Красной Империи мы уже наслушались и насмотрелись. Они просто были недоброжелатели прошлого, которого изменить было нельзя, а вот опошлить можно. Украшать его тоже не надо — оно должно быть нанесено на скрижали таким, как было.

Историю нельзя переписать!

* * *

Однако вернемся к Полякову.

Самое удивительное произошло после разоблачения шпиона «Бурбона». Тот же самый первый заместитель председателя КГБ обрушился с испепеляющей критикой в адрес военных контрразведчиков, допустивших возможность длительное время действовать агенту ЦРУ в Генеральном штабе ВС СССР.

Именно в то время среди военных чекистов, работавших по делу оперативной разработки на «Дипломата» и попавших в опалу, родилось четкое и емкое аллитерационное понятие — «циневский цинизм», о котором скоро забыли, как и забыли «маленького генерала армии без армии».

Чекистского «полководца», Героя Социалистического Труда (1977), генерала армии (1978) в 1985 году проводили на пенсию, определив его в Группу генеральных инспекторов Министерства обороны СССР.

Автору этих строк и его коллеге и другу по 1-му отделу З-го Главного управления КГБ В.Ф. Евсееву пришлось встретиться с Циневым, находившимся уже на пенсии.

Дело в том, что офицеры прибыли в Третий дом МО СССР, чтобы взять интервью у прославленного летчика-истребителя минувшей войны, трижды Героя Советского Союза, маршала авиации Ивана Никитовича Кожедуба. Он являлся земляком автора, которого знал давно. Он и решил пригласить его на встречу с коллективом Главка. В коридоре этого дома случайно встретился генерал армии в отставке Цинев. Он пригласил офицеров в крохотный кабинет для четырех генералов-пенсио-неров и открыто заявил:

— При мне военная контрразведка гремела, потому что я постоянно чувствовал руку поддержки своего земляка, уважаемого Леонида Ильича. Как только его не стало, недоброжелатели сделали объектом критики Третий главк. Тяжело смотреть на то, что недооценивается…

Конечно, правда в словах генерала была, но не вся.

— Какая операция по масштабности разоблачения из шпионов военными контрразведчиками вам больше всех запомнилась? — спросил автор его в надежде, что он должен будет назвать «Бурбона».

— Конечно, по Полякову. Мы выдернули тогда глубоко и долго сидевшую занозу из тела ГРУ. Но это нисколько не умаляет заслуг военных разведчиков, которым он мог бы принести еще много, очень много бед, — ответил голый, как бронзовый Бог, генерал, ничего не сказав о том, как ковалась победа над этим каином в красных лампасах.

Комментарии излишни.

«Никогда не бывает больших дел без больших трудностей».

Ф. Вольтер

Каждый человек — кузнец своего счастья или создатель своей беды. Все зависит от того, с каким материалом работает «гомо сапиенс», что он ищет и к чему хочет прийти.

Поляков искал счастье, а обрел беду, на которую сам себя и вывел. В охоте за деньгами его крючок поймал наконец тот кусок, который он проглотить не смог. Все было у человека: здоровая семья, любящая жена, милые дети, прекрасные хобби с охотой, рыбной ловлей и «деревяшками», хорошая квартира, приличная зарплата, но это добро его не устраивало — хотелось еще чего-то большего.

Наверное, не понимал он, что самое сильное ранение можно получить от осколков гипертрофированного собственного счастья. Когда много чего-то, людям со временем кажется, что еще мало, и в погоне за чем-то большим они попадают в капкан обстоятельств. Как говорится — всякое добро, посещающее тебя, человек, — приходит от Бога, а всякое зло приходит от себя самого.

Замышляя подлое дело предательства, Поляков не уразумел, что оно сопряжено с большими трудностями не столько в смысле исполнения этой самой пакости, сколько ее цены. Он также до конца не осознал, сколько потребуется физической, психологической и нравственной нагрузки на тело и душу. Да, он питал тело, но разрушал душу, которая несла его в полете, пораженная флаттером саморазрушения. Поляков надеялся на благополучное жизненное приземление, но увлекся, а скорее отвлекся, и свое внимание сконцентрировал на ненужном и опасном объекте, особенно в разведке, — корысти.

Торговля совестью в последние годы существования СССР приняла массовый характер, стала общенациональным бедствием и свидетельствовала о катастрофических масштабах деградации личности, приведшей к равнодушию общества при разрушении впоследствии и самого государства. Скольких таких искателей легкого счастья проглотила выгребная яма истории! Результат, как известно, — катастрофа.

Другого финала у этой омерзительной натуры не могло и быть. На следствии чекисты Ю. Колесников и А. Духанин задали Полякову вопрос:

— Дмитрий Федорович, а вам не было жалко тех преданных вами людей, наших нелегалов, которых вы сами же и готовили к этой сложной работе за рубежом? Сколько отдано сил, времени. И главное, не жалко было их судеб? Ведь их после этого ждало только «одно», и вы прекрасно понимали, что значит для них это «одно». Это же были легендарные люди, которые ради своей Родины шли на высочайшее дело. Никто и никогда им не завидовал. Перед ними склоняли головы. Они вызывали чувство высочайшего уважения и гордости. Вы же все это понимали, выдавая их?