Колокола тревог - читать онлайн книгу. Автор: Анатолий Терещенко cтр.№ 56

Андрей Дунаев, замминистра МВД РФ, сторонник Верховного Совета, так объяснил противоборство:

«Снайперов направляли из посольства США. Если бы мы хотели, продержались бы в Белом Доме и месяц, и два. Имелись запасы оружия и питания. Но тогда бы грянула гражданская война. Если бы вместо Хасбулатова был русский, возможно, все иначе бы повернулось. Ростовский ОМОН, приехавший в Москву, говорил мне: «Два мудака дерутся за власть. Один — русский, а другой — чеченец. Так лучше русского поддержим».

Другой омоновец заметил:

«Поддержали не закон, а «русского» человека по имени Борис, страдающим «пофигизмом» к судьбе простых граждан. А результат такой поддержки, — набили людей тьма тьмущая. В нормальном государстве такого «гаранта» швырнули бы моментально на нары, а мы ему молимся, и к его каменным изваяниям лбы будем прикладывать. Какой позор!

Политиканы обгадились сами и опозорили Россию».

Как в воду глядели стражи закона!

А вот глас из другого лагеря, — Ельцинского. Писатель Василий Аксенов из-за границы вещал:

«Этих сволочей надо стрелять…Чем больше (то есть убить — авт. Л тем лучше…»

Реакция Ельцина на свободу слова была «правовая». Приказ министра печати и информации РФ Шумейко № 199 от 14 октября 1993 года гласил:

«Руководствуясь Указом Президента РФ № 1400 от 21.9.1993 г., прекращается деятельность газет: «День», «Русское дело», «Русское воскресенье», «Русские ведомости», «Русский пульс», «Русский порядок», «За Русь!», «Наш марш», «Русское слово», «Московский трактир», «Русский союз», так как их содержание прямо направлено на призывы к насильственному изменению конституционного строя (вспомнил о Конституции!!! — авт. Л разжигания национальной розни, что стало одним из факторов, спровоцировавших массовые беспорядки, имевшие место в Москве в сентябре-октябре 1993 г…».

Как говорится, с больной головы на здоровую.

На ТВ по приказанию Ельцина сразу же закрыли передачи: «Парламентский час», «Политбюро» А. Политковского, «Красный квадрат» А. Любимова и другие. А потом прихлопнули и программу А. Невзорова «600 секунд».

* * *

К вечеру Белый дом сделался Черным от копоти пожаров. Выгорело полностью несколько верхних этажей. Сгорела большая библиотека, вся правительственная документация, направляемая на рассмотрение в законодательный орган. Дом стоял мертвый, глядя пустыми глазницами окон на кровавый закат…

Придя домой под впечатлением увиденного и пережитого, автор подготовил статью об этом апокалипсисе. Напечатать нигде в Москве не смог, помог случай. Гостил в столице родственник Олег Пащенко — главный редактор «Красноярской газеты» и друг Александра Проханова. Он и взялся опубликовать статью. Вот она:

Специально для «красноярской газеты»

Октябрьское

Безумие

«…Диктатуры Ельцина я боюсь давно, особенно с августа 91-го года…Люди, находившиеся в «Белом доме», имели свою точку зрения на развитие нашего общества. А за что же безоружные были расстреляны, утоплены в крови?! Это не победа. Это пиррова победа.

Сейчас я уже совсем не включаю телевизор, не читаю газет. Чудовищный поток лжи!»

Виктор Розов

Пишу эти строки, а перед глазами, полными слез от душевного шока из-за происшедшего, стоят картины кошмара после штурмового утра 5 октября 1993 года. Несмотря на погожесть, солнце мне показалось тоже прокопченным, как и Дом Советов, расстрелянный офицерами российской армии из танковых орудий специальными снарядами.

Навсегда, до «соснового сюртука», останется в моей памяти девчушка, лежащая в сквере с простреленной головой. Джинсовая куртка, на груди — коричневая, от запекшейся крови. Второе выходное отверстие — на спине. Рядом парень лежит 18 лет. А у киоска пять молодых людей, головы которых чуть прикрыты белыми полотнищами. Икона Св. Николая на груди одного. В окоченевшую руку другого, воздетую к небу, старушка вставляет свечку, как в подсвечник, и зажигает ее. Свеча горит упрямо, не затухая, ветер не сбивает. Горит, разгорается, как факел по убиенным.

Трупы не успевают вывозить из «Белого дома». Снуют санитарные машины. Спрашиваю у невдалеке стоящего мужчины, догадавшись почему-то по неуловимым почти признакам, что он хорошо знает обстановку:

— Как там было в парламенте?

— Насекли изверги не одну сотню. Я был там всю ночь… Спотыкался о тела на каждом этаже. Сегодня ночью вывозили самосвалами…Ссыпали трупы в трюмы подошедших по реке барж. Вывозят и сейчас, только теперь «санитарками».

— Куда?

— Никто не знает.

— А сам-то, как ушел?

— Удрал я вовремя. Сначала, когда выводили, основательно побили. Били всех. Я воспользовался суматохой у стадиона и сбежал.

Итак, великая провокация удалась темным силам России. Они празднуют победу над растерзанной пулями и осколками снарядов Конституцией, вешают награды — «Героев России» и «За личное мужество», присваивают досрочные воинские звания, выплачивают крутым омоновцам премии за пущенную кровь. Не страна, а дикий Абсурдистан. Разве это не абсурд, что исполнительная власть пошла на преступную «разборку» с применением танков и бронетранспортеров против представительной власти?

Погоду сделали военные. Милиция разбежалась, боясь народного булыжника. Но шок проходит, и многие военные — участники штурма — осознают, что по вине политиков они стали мишенями людского презрения. То ли еще будет. Ведь элитные дивизии — это не вся армия.

Указ президента № 1400 о роспуске парламента и запрете Съезда народных депутатов толкнул страну скорее к расколу, чем к консолидации. Следует заметить, что окружение президента тщательно готовилось к вероятным событиям, подталкивало их, просчитывая конкретные действия и готовя приманки для «беспризорных» вождей «Белого дома», попавших сразу на удочку кремлевских политиканов.

К сожалению, до последнего нардепы верили в добропорядочность вчерашних коллег по августовским событиям 1991 года, с которыми рушили Великую Россию — СССР. Они вместе объявляли суверенитет РСФСР, утверждали и одобряли Беловежский сговор, проигнорировав результаты Всесоюзного референдума 17 марта 1991 года о сохранении Державы, «защищали» Белый дом в августе того же года, которому, по существу, никто серьезно не угрожал. Их «инакомыслие» они посчитали изменой корпоративным идеалам. О государственности мыслей не было.

Дабы быстрее провести спектакль, исполнительная власть пошла на дикость. Даже гэкачеписты не позволили унизить себя отключением воды, тепла, канализации, а тем более блокировать Российский парламент плотным кольцом омоновцев и окружить его колючей проволокой типа «спираль Бруно», использование которой было запрещено сразу после окончания Второй мировой войны международной конвенцией. Запутавшийся в спирали рвал кожу, мягкие ткани, сосуды и истекал кровью.