Колокола тревог - читать онлайн книгу. Автор: Анатолий Терещенко cтр.№ 42

В общем Раиса Максимовна на протяжении многих лет правила не только домашним хозяйством, но и всем балом перестройки. Она участвовала в формировании политики, где это, разумеется, было возможно, и в расстановке кадров. Но главное — она формировала характер генсека-президента, помогала ему искать путь в бурном море политических течений…»

Находила, подсказывала, наставляла, но нередко и подставляла своего муженька. Хороший знакомый автора, киевлянин, в прошлом административный работник Верховного Совета УССР несколько лет тому назад рассказал забавную историю со скандальным сюжетом в отношении поведения Раисы Максимовны Горбачевой в Киеве.

— Это было в конце восьмидесятых, — рассказывал он. — Приехала к нам чета Горбачевых. Сопровождать Раису партийцы выделили Валентину Семеновну Шевченко — председателя Верховной Рады (Совета — авт.) Украины. Человека культурного, вежливого и определившего себе такое жизненное кредо: «Во мне всегда жил и живет здоровый страх не подвести людей». Она была подвижницей в работе.

Валентина Семеновна ознакомила Раису Максимовну с программой визита. И вдруг московская леди спрашивает:

— А где находится Михаил Сергеевич?

— Он будет присутствовать на заседании Политбюро ЦК компартии Украины. Сейчас готовятся к этому совещанию, — ответила Шевченко.

— Я обязана сопровождать супруга всюду. Значит и мне надо быть на Политбюро.

— Как?! — вскрикнула Шевченко.

— А так, — последовал ответ. — Я должна быть рядом с ним.

Валентина Семеновна потом вспоминала:

«Честно признаюсь, я не нашлась, что и чем возразить. Ведь до этого не было случая, чтобы чья-нибудь супруга принимала участие в работе Политбюро. Существовали нерушимые законы партийной этики. На Политбюро обсуждались вопросы государственной важности, которые часто не подлежали разглашению. Это не кухня, где жена может чувствовать себя хозяйкой…

В глубине души я, и мысли не допускала, что он позволит Раисе присутствовать на Политбюро. Но когда через некоторое время уже вместе с М. Горбачевым, В. Щербицким и другими мы вернулись к обсуждению программы, Раиса Горбачева повторила со свойственной ей безапелляционностью:

— Я вместе с Михаилом Сергеевичем иду на Политбюро!

В.Щербицкий просто в лице изменился…

Однако он смолчал. Только нервно достал сигарету, закурил и очень выразительно на меня посмотрел. Мол, что же вы не могли объяснить?..

Смотрю на Михаила Сергеевича.

А Михаил Сергеевич — не иначе, как воды в рот набрал. Взяла его Раиса Максимовна под руку, и отправились Горбачевы на заседание Политбюро.

Когда государственная чета ушла, Владимир Васильевич дал волю эмоциям…

Потом обернулся к своей супруге и с несравненным сарказмом спросил:

— Может, и ты собираешься мне Политбюро проводить?»

Не знаю, связаны ли слова В.В. Щербицкого с тонко уловленными им признаками проявления беспардонности Раисы Максимовны, но он прямо заявил:

«Мы дали своим женам огромную власть. А теперь они сели нам на шеи и вертят нами, как хотят».

Горбачев в это время уже находился в составе членов Политбюро ЦК КПСС. Если это так, то каким наблюдательным был Владимир Васильевич!

Это тоже звон колокола по нам.

* * *

То, что К.У. Черненко скоро уйдет из жизни, знали многие, а вот когда? — располагал такой информацией в первую очередь только Е.И. Чазов, а через него и М.С. Горбачев. 10 марта 1985 года это было воскресенье. Жена К.У. Черненко Анна Дмитриевна в очередной раз пришла навестить больного мужа и поговорить с ним, но теперь по вызову. В субботу и сейчас он находился в сознании, но в этот раз весь был опутан проводами и трубками. Е.И.Чазов почти целый день простоял у постели больного. Ему постоянно с какой-то комариной назойливостью названивал Горбачев, интересовался состоянием генсека, словно спрашивал, когда точно он покинет этот мир, но разговор, как потом скажет Е.И. Чазов «никак не клеился…» Нетерпеж у Горбачева был болезненным.

Как писал Александр Островский:

«…получается, что Анну Дмитриевну специально пригласили в больницу, чтобы она могла проститься с мужем. В связи с этим напрашивается предположение, что консилиум принял решение прекратить борьбу за жизнь генерального секретаря и отключил систему поддержания его жизнеобеспечения».

Е.И. Чазов называет время, что больной потерял сознание «в три часа дня». Д.А. Волкогонов, знакомясь с материалами президентского архива, нашел, что это случилось в полдень, то есть в двенадцать дня.

Ответ на этот вопрос имеет немаловажное значение. Если К.У. Черненко умер днем, тогда получается, что лейб-медик задержал информацию о кончине генсека на несколько часов, давая тем самым кому-то возможность использовать в борьбе за власть такой важный фактор как время. Как говорится: всякому дню подобает забота своя. Для Горбачева основной заботой того дня было получение первым информации о кончине Черненко.

Интересно, что на следующий день после смерти генсека Е.И. Чазову со своей машины рано утром неожиданно позвонил М.С. Горбачев.

«Он начал с того, — вспоминал доктор, — что поблагодарил меня за все, что я искренне и бескорыстно делал для него за годы дружбы и особенно в последнее время. Помолчав, добавил, что, уверен, как бы не менялось наше положение, мы и в будущем останемся верными друзьями».

Звонок этот интересен, прежде всего, тем, что Горбачев был совершенно безразличен к тем, кто его окружает. Для подтверждения этого тезиса есть смысл послушать его соратников и сослуживцев.

Н. Бикенин:

«Что меня поражало в Михаиле Сергеевиче, так это его безразличие к людям, которые были к нему дружественны, лояльны, если хотите, преданны, и потому, как, видимо, он считал, во внимании не нуждались».

A. Громыко называл его «человеком с ледяным сердцем».

B. Суходрев:

«Переводчики для него были своеобразной частью обстановки, как столы, стулья, карандаши…За период деятельности Горбачева на высшем уровне, вряд ли кто из его окружения слышал от него слово «спасибо».

В. Мусаэльян:

«От Михаила Горбачева вообще никогда «спасибо» не слышал».

Поэтому этот утренний звонок Е.И. Чазову с благодарностью в проделанной работе «особенно в последнее время» говорит о многом.

Горбачев спешил с избранием себя на пост генсека. Целую ночь с 10 на 11 происходил обзвон членов ЦК.

Случайно или закономерно четверо из десяти членов Политбюро оказались за пределами Москвы: В.И. Воротников в Югославии, Д.А. Кунаев был у себя в Алма-Ате, Г.В. Романов отдыхал в Литве (в Паланге), В.В. Щербицкий возглавлял делегацию Верховного Совета СССР в США. Он ехал туда без желания, но его подталкивал Кремль.