Шок и трепет. Война в Ираке - читать онлайн книгу. Автор: Сергей Лойко cтр.№ 14

Этот проект — настоящий строительный coitus interruptus для наших компаний и специалистов. Контракт подписали в 88-м году. Строительство начали в 89-м. В 91-м прервались из-за войны. Потом санкции. Потом с разрешения ООН возобновили строительство в марте 2000-го. Уже готовы были сдать первую очередь, первый котел (из четырех), в этом году в сентябре, и опять облом.

Сейчас на строительстве заняты 438 специалистов, рабочих, инженеров. В основном из России, но есть украинцы и белорусы. Сегодня рейсом МЧС улетают первые 134 из этого проекта.

В зале ожидания аэропорта настроение препаршивейшее. Матерятся. Ругают Буша. И Путину тоже достается. Отъезд, как сказал Галаджев, дело добровольное, «Технопромэкспорт» приказал, и они собрались за 10 часов.

Их можно понять. Ребята получали от 600 до 1000 долларов в месяц. Строили жизненные планы. Многие были здесь с женами. Но жен эвакуировали еще в декабре.

Николай Шубаев, 53 года, машинист башенного крана из Курской области: «Буш разбушевался. Рвет и мечет. Сомнений нет, что будет война. Обидно, такая богатая страна и так бедно живут.

Обидно. Хотел помочь детям купить квартиру. Американцы нас сюда назад не пустят».

Виктор Косенко, 59 лет, мастер по сварке, родом из Грозного: «Арабы плакали, когда прощались с нами. Они понимают: это конец. Это война. И я тоже с ними заплакал. Жалко их стало. Боюсь отпуск затянется надолго. При Советском Союзе американцы бы такого не посмели».

Владислав Саранцев, 65 лет, старший инженер проекта: день рождения завтра: «Вернулся в 2001-м как в другую страну. Обеднели ужасно. Люди стали хмурыми, подавленными, отрешенными. Вторая попытка достроить эту станцию тоже не удалась. Надеюсь, что мы вернемся. Электричество этой стране необходимо. Да, сделал мне папа-Буш подарок на день рождения, нечего сказать. Сынок-Буш не дал мне закончить проект в 91-м, теперь же папа вмешался».

Летят в Москву. В Москве холодрыга. Ни у кого нет теплых вещей. Сразу траты. В России с работой за такие деньги туго, а на Украине и особенно в Белоруссии вообще работы нет, жалуются мужики.

Геннадий Колесников, 37 лет, из Липецкой области, мастер по сварке: «Нельзя нападать на другие страны только потому, что кому-то кажется, что там хреново с демократией. Иракцы сами выбрали себе такого президента. Они его любят. Так пусть и живут с ним».

Лица усталые, злые, бесцветные несмотря на загар. Глаза несчастные, растерянные. Обидел Буш людей. Заступиться некому. Прошли те времена.

Бизнемен Махмуд Саморай: «Жаль, что они уезжают. Нам ехать некуда. Мы остаемся здесь воевать одни».

Саддам Хусейн встречался с кабинетом министров. Репортаж по телевидению. Все в военной форме. Хуссейн сказал: «Если американская администрация примет решение напасть на Ирак, то это будет актом абсолютной глупости».

8 марта

Международный женский день отмечается здесь тоже, но как-то еще вялее, чем у нас. Хилая демонстрация возле миссии ООН. По наводке ребят с телеканала «Московия» едем в одну деревню посмотреть на настроения в крестьянской среде. Конечно, не находим ту деревню. Здесь вообще ничего нельзя найти по чьим-то объяснениям. Конкретный адрес ничего не значит. Название деревни не значит ровным счетом ничего. Таких деревень может быть сотни. И оказывается, что это не название деревни, а название района. Если кого-то спрашиваешь, где вы живете, получишь в ответ название района.

Иракцы в провинциях живут большими семьями в трех-четырех домах, образующих такие небольшие хутора. Так вот надо спрашивать, как называется вот это место, где стоят вот эти ваши дома. Тогда получишь точное название. Но этого названия все равно ни один водитель не знает и никогда этого места не найдет.

Так что мы попали в другую деревню.

Сначала заехали в местную мечеть, где вполне презентабельного вида мулла по имени Доктор Хамед Абдул-Азиз Эль-Шил Хаммад заявил верующим, что «американцы и евреи — это внуки обезьян и свиней» и так далее в таком духе. Речь свелась к тому, что надо воевать до победного конца или умереть на своей земле.

Как же американцы думают тут воевать, если почти все, с кем мы общаемся, готовы умереть? В этом случае, даже если американцы победят, мировое сообщество вынуждено будет обвинить их в массовом убийстве. Надеюсь, что американцы будут умнее и не будут заезжать в деревни, а прямо по дороге поедут в Багдад.

Десятки мужчин, в основном крестьян из окрестных деревень уезда Мешахде, что в 35 километрах к северу от Багдада, заполнивших до отказа небольшую мечеть, пришли, чтобы, может быть, в последний раз попросить Аллаха отвести от них войну или, если это уже невозможно, даровать им победу в битве с «американцами и евреями, внуками обезьян и свиней», как образно и неполиткорректно вещает местный мулла.

Для Нахсана Халифы Джамила, крепкого, по-доброму грубоватого мужика, с обязательным немного выпирающим животом — извечным первичным признаком скупого восточного мужества, — победа, о которой говорит мулла, имеет вполне отчетливые и внятные очертания — это победа Нахсана и его семьи над «шайтаноподобными» американцами, которые, не дай бог, сунутся завоевывать их маленький клочок унылой коричнево-серой земли.

«Они придут сюда с севера, и моя задача остановить их здесь и не дать им войти в мою деревню и мой дом, — говорит Нахсан, гордый отец семерых сыновей и двух дочек. — Моя защита — это мой автомат Калашникова и мой бог — Аллах. Партия (местная ячейка правящей партии — по-нашему райком. — С. Л.) обещала мне выдать еще автоматов и патронов до того, как начнется сражение. Мои сыновья и я умрем здесь, но не пропустим американцев».

Такая решимость бороться и не сдаваться со стороны обыкновенного сельского водителя грузовика из деревеньки Абу-Суиль — не просто бравада или спонтанный эмоциональный бред. Боевой энтузиазм сельских масс тщательно контролируется местным райкомом, руководители которого указывают селянам, где копать окопы и когда являться на стрельбы, которые проводятся два раза в неделю под руководством военного инструктора из партийного комитета.

Одетый в новую черную выходную рубаху до пят и красно-белую куфию (традиционный арабский мужской головной убор. — С. Л.), Нахсан довольно улыбается, когда у него появляется возможность продемонстрировать гостям, как его юные отпрыски умеют обращаться с оружием.

12-летний Хатем с румяными от волнения щеками пулей летит в дом и через долю секунды вылетает обратно с семейным сокровищем — АКМ-47, магазин полон и пристегнут. Отец, интуитивно оценив ситуацию, мгновенно разворачивается и, совершив невероятный для своего грузного телосложения прыжок, успевает вовремя выхватить смертельное оружие из рук мальчишки, еще до приземления отсоединяет магазин, опускает предохранитель, перещелкивает затвор, поднимает ствол вверх и, уже твердо стоя на ногах, прячет магазин в бездонный карман рубахи, делает контрольный беззвучный выстрел в небо и возвращает оружие не успевшему понять, что произошло, сыну.