СМЕРШ - Чистилище Красной Армии. Сталинские "волкодавы" - читать онлайн книгу. Автор: Анатолий Терещенко cтр.№ 86

На основании документов, вещественных доказательств, свидетельских показаний, заключения экспертов и признаний подсудимых в ходе процесса вина военных преступников была доказана.

На Хабаровском процессе впервые прозвучало признание, что Токийское руководство планировало в случае высадки и захвата американскими войсками Японских островов перебраться в Маньчжурию и, опираясь на Квантунскую армию, продолжать сопротивление с целью добиться заключения более выгодного мира.

Комитет начальников штабов США пришел к выводу, что в этом случае пришлось бы воевать не менее одного года, и потери союзников, по их расчетам, могли бы составить более одного миллиона человек. Только вступление в войну Советского Союза против Японии и быстрый разгром Квантунской армии сорвали эти планы японских милитаристов и позволили предотвратить массовое применение биологического оружия против советских войск и, главным образом, населения.

— Разыскная работа, — говорил ветеран СМЕРШа полковник в отставке Николай Васильевич Левшин, — это что-то наподобие чтения мудрой, а потому довольно-таки сложной для быстрого понимания сюжета и действий персонажей детективной книги. Ее узелки можно распутывать долго.

В связи с этим он привел несколько примеров из его разыскной практики, когда после соответствующих ориентировок еще СМЕРШа государственных преступников — шпионов и пособников немецких оккупантов — вылавливали много лет спустя. В частности, он рассказал об удивительной чекистской удаче участника Великой Отечественной войны, бывшего сотрудника СМЕРШа подполковника Артемия Георгиевича Акинфеева — разыскиваемом с конца войны и выявленном через двадцать пять лет японском шпионе.

Какое же было удивление автора, когда он прочел очерк Тараса Рудыка об этом военном контрразведчике и его четких и выверенных действиях по разоблачению предателя. Это произошло с тем самым офицером-чекистом — Акинфеевым, о котором рассказывал Левшин. И надо же такому случиться, он на последнем году службы выявил агента японской разведки.

Но все по порядку. Ориентировка по этому шпиону была разослана 2-м отделом УВК НКО СМЕРШ еще в победном сорок пятом году.

Надо отметить, что 60—70-е годы — это были годы становления нашего ракетного щита, поэтому призывников, особенно в ракетные войска стратегического назначения, отбирали почти что «поштучно». Обязательной процедурой для таких кандидатов было собеседование с офицером военной контрразведки. В ходе такой беседы с молодыми солдатами офицер особого отдела ракетной дивизии старший лейтенант Александр Шлыков обратил внимание на одного новичка. Молодой военный контрразведчик удивился месту его рождения — город Харбин. Ведь расположен этот населенный пункт на территории другого государства. С руководителями Китая в то время рассорился Никита Хрущев.

Шлыков поделился сомнениями со старшим товарищем, ветераном ВКР Артемием Георгиевичем Акинфеевым. Надо отметить, что в тот период в Управлении КГБ по Хабаровскому краю существовала картотека под названием «БРЭМ» — «Бюро русских эмигрантов в Маньчжурии».

Артемий Георгиевич посоветовал коллеге побеседовать с молодым солдатом и выяснить подробно о семье, где живут родители, кем работают, и доложить ему. Подчиненный выполнил указание старшего товарища и через некоторое время принес ему собранные установочные данные родителей и других родственников солдата. Подполковник Акинфеев решил всех их проверить через коллег в Хабаровске по картотеке «БРЭМ». С ответом ха-баровчане не задержались.

В ходе проверки выяснилось, что на дядю — брата отца этого воина имелось разыскное дело, хранившееся в 1-м Главном управлении (ПГУ) КГБ СССР. Акинфеев отправил в Москву шифровку и в ответ получил выписку из показаний двух арестованных агентов японской военной миссии на дядю этого солдата.

Как уже упоминалось выше в этой книге, военные японские миссии порой не только активно сотрудничали со своими разведорганами в работе против советских войск, расположенных на территории Маньчжурии, но сплошь были укомплектованы военными разведчиками. Эта миссия предметно работала по тылам наших войск. Ее сотрудники вербовали и засылали свою агентуру для ведения разведки, опрашивали местных жителей о местах дислокации арсеналов и ангаров с нашей боевой техникой, расположения домов офицерского состава (ДОСов), руководили осуществлением диверсионных и террористических актов.

Судя по показаниям арестованных японских разведчиков, дядя этого солдата «славно поработал» на Страну восходящего солнца, а теперь, легализовавшись в Советском Союзе, безбедно и спокойно проживал в Томске. Больше того, государство еще платило предателю — он получал солидную зарплату.

Артемий Георгиевич связался с начальником Управления КГБ СССР по Томской области, которого хорошо знал до этого, и попросил установить наличие этого человека.

Задание военного контрразведчика территориалами было аккуратно выполнено. После чего началась совместная разработка бывшего шпиона, который еще не ответил за свои грехи предательства…

Закончилась работа быстро — предателя изобличили и осудили ровно через 25 лет после того, как он был завербован японской разведкой и активно несколько лет работал на нее.

★ ★ ★

Как классический пример разыскной работы Левшин назвал действия военных контрразведчиков по поиску начальника японской военно-морской миссии капитана 1-го ранга Минодзумы Дзюндзи.

Сначала оперативники не нашли никаких улик в ходе обыска в помещениях миссии. Однако при осмотре квартиры Дзюндзи среди мусора было обнаружено несколько частных писем, в том числе своей сотруднице, работавшей у Минодзумы официанткой. Установили даму, она показала, что в миссии работали радистами русские (из числа белоэмигрантов). Указала их данные и места проживания. Вскоре их задержали вместе с хранившимися в тайниках радиоприемными устройствами.

В ходе дальнейших агентурно-оперативных мероприятий удалось установить еще одну сотрудницу — секретаршу Дзюндзи, знавшую практически всех сотрудников миссии. На уровне руководства отдела КР СМЕРШ ТОФ было принято решение завербовать ее в качестве аген-та-опознавателя для розыска самого начальника миссии, его шифровальщицы и других сотрудников. Одновременно проводилась работа по квартире Дзюндзи и местам проживания его родственников с внедрением туда агентов-сторожевиков. Но шло время, а Минодзума не появлялся. Вместе с тем за это время армейским контрразведчикам удалось арестовать еще несколько сотрудников миссии, часть из которых использовалась затем в качестве агентов-опознавателей.

На розыск Дзюндзи и шифровальщицы посылались специальные опергруппы в населенные пункты Расин, Сейсин и Гензан, места вероятного появления разыскиваемых и лагеря военнопленных и другие фильтрацион-но-перевалочные пункты. Через несколько дней от агентуры была получена информация, что начальник миссии со своей шифровальщицей, возможно, находятся в Ген-зане. Туда бросили дополнительную спецгруппу сотрудников СМЕРШа, которые на самолете с агентом-опозна-вателем срочно прибыли в город. И вот в одном из лагерей беженцев агент опознал в человеке, переодетом в поношенное гражданское платье, своего руководителя. Он тут же был арестован. На следствии он, торгуясь, заявил: