Командир Разведгруппы. За линией фронта - читать онлайн книгу. Автор: Анатолий Терещенко cтр.№ 37

— Хайль Гитлер! — первым поприветствовал вскинутой кверху рукой Штенк своего встречающего.

— Хайль Гитлер! — вяло и даже небрежно, как показалось обер-лейтенанту, ответил Аккардт.

«Ох, эти гестаповские выскочки! — размышлял Штенк. — Надутые, как индюки у моей тётушки в Баварии. Куража больше, чем сути. Самое вредное — это чурбан, которому власть вскружила голову. Мне говорили, что он доктор права и еще специалист в каких-то науках. Неудивительно, что большое количество знаний, не будучи в силах сделать человека умным, часто делает его тщеславным и заносчивым, а потому до глупости смешным. Именно из этого гнезда сей птенец, возомнивший себя чуть ли не местным божком. С такими амбициями недолго и наломать дров».

Рядом с самолетом почти у самого трапа стоял, отливая иссиня-черным цветом, надраенный по этому случаю до блеска, бронированный автомобиль марки «Опель-Капитан», рядом с которым нетерпеливо переминался водитель. Когда он заметил приближающихся пассажиров, любезно открыл дверцы кузова. Два офицера небрежно плюхнулись в машину на задние мягкие сиденья, обшитые матово-черным хромом. Захлопали дверцы, и автомобиль, вырулив за пределы взлетно-посадочной полосы, стремительно помчался по автобану в сторону города. Вскоре автомашина остановилось у серого двухэтажного здания, напоминающего небольшой замок. Это был главный корпус Люблинской разведшколы.

— Я должен вас покинуть, — неожиданно заметил Аккардт. — У меня сегодня срочная встреча. Завтра мы обговорим подробности моего плана.

Аккардт действительно спешил на встречу с начальником военной разведки и контрразведки 24-й дивизии, уполномоченным шефа абвера адмирала Канариса гауптманом Вальтером Файленгауэром, обладавшим важными данными о подготовке диверсантов в разведшколе.

Встреча назначалась на одном из секретных полевых аэродромов 8-го авиационного корпуса 4-го воздушного флота люфтваффе…

Что же касается битого фашистского генерала Р. Гелена, то он после войны был обласкан руководством ФРГ и вскоре возглавил разведывательную службу со штаб-квартирой в Пулахе.

* * *

У крыльца мрачного здания Вальтера Штенка встретил начальник школы гауптман Пауль Критц. После традиционного рейховского приветствия во славу фюрера он провел берлинского гостя в кабинет и усадил в низкое и неудобное, как показалось берлинскому гостю, кресло. Он в самолете насиделся в таком же положении. Они знали друг друга уже несколько лет.

— Дорогой Пауль, — обратился Штенк к начальнику школы с длинным и нудным монологом, — я приехал не инспектировать твою работу и не контролировать тебя, а помочь твоему, так необходимому сегодня нам всем — фюреру, рейху и вермахту, — заведению в выработке новой тактики. Стратегия у нас остаётся прежняя, хотя и она несколько корректируется с учетом складывающейся обстановки на Восточном фронте. И должна претерпеть существенные изменения с учетом происходящего на фронтах.

Думаю, ты уже знаешь, что Гиммлер объявил тотальную войну Советам на незримом поле битвы. Нам надо сегодня, как никогда в прошлом, серьёзно помочь солдатам и офицерам вермахта, которые теряют драгоценную арийскую кровь. Тысячи наших героев погибают ежедневно на полях Восточного фронта, в том числе и по причине слабости работы нашей агентуры.

Именно сегодня мы должны прибегнуть к массовости, широкой масштабности применения наших кадров, обучающихся в школе. Нам необходимо здесь готовить не только «глаза и уши» — разведчиков, но, прежде всего, диверсантов и террористов — это наши специфические танки, наши орудия и наши самолеты, а может, даже посильнее оружия вермахта.

Наша задача — максимально увеличить количество и качество акций за линией фронта. Надо разрушать железнодорожные пути и взрывать воинские эшелоны, идущие к фронту, подрывать железнодорожные мосты и другие военные объекты на железных дорогах, выводить из строя паровозный парк, организовывать вооруженные налёты на автотранспорт, промышленные и военные объекты в районе действий наших групп.

При отступлении нашу агентуру следует использовать как факельщиков и подрывников по поджогу населенных пунктов и подрыву советских коммуникаций. Агентуру разведывательно-диверсионных команд — ягдкоманд надо смелее использовать с целью разложения и склонения военнослужащих Красной Армии к измене Родине. Это надо делать через распространение антисоветских листовок, проведение устной агитации на переднем крае обороны при помощи радиоустановок. Максимально активизировать борьбу с партизанами. Тыл советский должен гореть. Для этой цели надо закладывать базы и хранилища оружия, боеприпасов и продовольствия для оставшейся нашей агентуры за линией фронта.

Принимать в школу следует проверенных людей со знанием немецкого, польского, русского и украинского языков. В то же время надо всячески обеспечить безопасность участников операций. Не гнушайтесь подростков — это дополнительный элемент самосохранения.

— Вальтер, ты прав. Несколько недель тому назад мы выбросили в районе Смоленска десяток наших «малышей» с новейшими портативными фугасами. В школе мои специалисты создали угольные мины-камуфляжи. Адские машины, вмонтированные в ком антрацита или торфяного брикета, не вызывают подозрения. Их трудно распознать даже специалисту.

Уголь и брикет воруется в России на железнодорожных складах местными жителями. Топливо крадут для топки в домах, поэтому его таскают в сумках и ведрах, мешках и даже в портфелях, что создает положительный фон для конспирации. Мы это приняли во внимание и прекрасно используем. Кусочек такого «уголька», заброшенного на тендер паровоза, — и дело сделано — локомотив с гарантией окажется под откосом вместе с составом. А в перевернутом эшелоне — танки, пушки, боеприпасы, бензин и личный состав… Каково? А на поле боя, чтобы уничтожить эту боевую технику, сколько надо потратить бомб, снарядов и мин!

— Прекрасно, прекрасно… Я об этом «изобретении» обязательно доложу в Берлин, — вскинул потеплевшие глаза Штенк на начальника школы…

Когда Пауль Криц на минуту отлучился по просьбе шифровальщика, у гостя появилась пауза, которую он заполнил тут же раздумьями.

Одиночество в кабинете бросило Штенка в философию. По радио звучала бравурная музыка. Неожиданно поплыла знакомая «Песня о свастике»:

Свастика в белом круге

На огненно-красной основе

Освобождает весь мир…

Шенк любил внутренние монологи. Сегодня берлинец почему-то стал рассуждать о борьбе людей за власть, за место под солнцем:

…

«Большинство людей слишком увлечено сталкиванием вниз своих братьев, чтобы затем по их трупам взбираться повыше. И делают это они с настоящим каннибализмом и варварством в современной промышленной и торговой жизни. И всё для того, чтобы следовать по иному — своему пути. В спецслужбах такая же картина.

Таким образом, люди будут продолжать поедать других и быть поедаемыми. Они будут убивать и сами падать жертвами убийства, угнетать и быть угнетаемыми, ненавидеть и быть ненавидимыми.