Сталин и контрразведка - читать онлайн книгу. Автор: Анатолий Терещенко cтр.№ 74

18.08…из Москвы в Севастополь прилетел на С-47 Главком И.С. Юмашев, а при разговоре с ним… позвонил из Ливадии товарищ Поскребышев и передал, что сейчас с вами будет говорить И.В. Сталин. Я спокоен, но чуть-чуть все-таки волнуюсь, ведь не часто бывают такие разговоры… Разговор состоялся короткий, как я и ожидал:

– Ну, здравствуй, хозяин.

– Здравствуйте, товарищ Сталин.

– Как дела? Будете готовы? Когда сможете прибыть за мной в Ялту?

– Так точно, товарищ Сталин, будем готовы сегодня к вечеру и могу утром 19.08, как мне приказано предварительно, прибыть в Ялту.

– А на чем вы думаете доставить меня в Сочи?

– На крейсере «Молотов», товарищ Сталин.

– И сколько будет кораблей?

– Два, товарищ Сталин…

– Два. Хорошо. А какой скоростью думаете идти?

– 24–26 узлов, товарищ Сталин.

– Я прошу вас, приходите к 4:00, не торопитесь с ходом, я никуда не спешу, я в отпуске. Пойдем потише. Все. До встречи…

Переход до Ялты прошел хорошо. Правда, мне пришлось бдительно смотреть самому за ходом и временем… В 3 часа 45 минут мы бросили якорь на ливадийском рейде. На борт крейсера подошел на СКА ген. – лейт. Власик. Как оказалось, начальник личной охраны вождя… передал, что Сталин ждет нас…

Сталин находился на балконе дворца за пышно сервированным столом. Было около 5:15 утра.

– Товарищ Сталин, прибыли адмиралы, – доложил генерал Власик.

– Хорошо, мы их давно ждем, а они немного опоздали, – беря за руку И.С. Юмашева, затем меня, сказал Сталин…

– Как ваше мнение, товарищ Октябрьский, можно ли взять на ваш корабль женщину с нами в поход? Я говорю: «можно» и приглашаю ее, а мой главком (так он в шутку называл Поскребышева) говорит нельзя, что это противоречит морским традициям.

– Что же, товарищ Сталин, по старым морским традициям действительно не положено, но я считаю, что можно взять.

Настроение у Сталина было замечательное… Сталин предложил тост за Юмашева и за меня, при этом дважды спрашивал Главкома:

– А как Октябрьский – хороший командующий, хороший адмирал?

– Безусловно, товарищ Сталин, – хороший. За плечами имеет хорошо проведенную войну на театре.

– Ну, вот и выпьем за его здоровье.

Выйдя на улицу, минут пять подождали, вышел Сталин во френче, в брюках на выпуск и в плаще генералиссимуса.

Рассвет, тихое августовское утро 19.08.47 г… проезжаем по набережной Ялты… Выйдя из машины, Сталин указал мне, чтобы я шел первым. Быстро дошли до КР «Молотов», хорошо отшвартовались… Я проводил Сталина до салона, где оставил его с Косыгиным и Юмашевым, и ушел на мостик сниматься с якоря…

За 13 часов плавания Сталин 6 часов отдыхал, а остальное время… вел беседы компанией за столом…

Я, как обычно, стоял на мостике, когда Сталин вышел из салона, подозвал меня и спросил:

– Желаете выпить стакан чаю?

– Благодарю, товарищ Сталин, с удовольствием.

– Пойдемте, – и первым прошел в салон…

Когда стаканы были наполнены, Сталин… начал свою беседу с вопроса:

– Как ваше мнение о главкоме Юмашеве?

После моего положительного ответа… детально разбирали вопросы строительства кораблей… Сталин считал, что авианосцы для Черноморского театра не нужны..

Подошли к пристани Сочи, Сталин тепло пожал мне руку, сказав:

– Все хорошо, спасибо, – сел в машину, и вместе с (встречавшим его. – Авт.) Вячеславом Михайловичем они уехали…»

Наверное, Сталин хорошо запомнил то, что видел, проезжая по дорогам России и Украины и проплывая мимо побережий Крыма и Кавказа. Севастополю, как форпосту морских границ юга СССР, он уделил после войны большое внимание. При неимоверных трудностях страны после военного лихолетья городу были выделены необходимые средства. Им была поставлена задача в короткий срок восстановить Главную базу флота со всем необходимым содержанием. И Севастополь восстал из пепла, как сказочная птица Феникс.

Потом был хрущевский волюнтаристский взбрык: в 1954 году он незаконно, игнорируя конституционные положения, передал Украине Крым. С 1991 года власти «незалежной» вообще забыли о Севастополе.

Дочь бывшего командующего ЧФ Римма Октябрьская писала:

«Распад Советского Союза губительно отозвался на судьбах многих миллионов людей, на состоянии промышленности и сельского хозяйства, на положении армии и военно-морского флота. Не стал исключением и Севастополь. Давно не слышно над бухтами перезвона корабельных склянок, звуков горна. У причальных стенок, на бочках присутствие двух флотов обозначено весьма скромно…»

Но вот пришло время, крымчане не захотели гнить под властью бездарных президентов Украины, и из-под пера Риммы Октябрьской зазвучала другая тональность:

«Сегодня, когда военно-морской флот России вновь осенен крестом Андреевского флага, полезно помнить, что Севастополь являлся Главной базой Черноморского флота со дня его основания, оставался ею во все времена и является таковой поныне.

Предать забвению решение вождя о восстановлении Севастополя в короткий срок было бы черной неблагодарностью по отношению к памяти самого Сталина, а главное – многих тысяч военнослужащих, строителей всех профессий, минеров, погибших при разборах завалов, транспортников, доставлявших стройматериалы, инженеров, архитекторов, озеленителей и еще многих причастных к воплощению сталинского указания в жизнь».

Как видим, последний круиз Сталина благотворно повлиял на активизацию строительной индустрии.

* * *

Но вернемся к воспоминаниям Гармаша:

«После обеда по кораблю прозвучала команда: «Свободному от вахты личному составу собраться на юте». Товарищ Сталин откликнулся на просьбу адмирала Юмашева сфотографироваться с командой крейсера. День выдался солнечным и безветренным. Появление генералиссимуса среди экипажа было встречено аплодисментами, аплодировал и он морякам.

Сталин был в фуражке с околышем. На сером френче, застегнутых на пять пуговиц, золотые погоны и Звезда Героя. Когда крейсер сбавил ход, моряки стали собираться вокруг него. Для вождя и адмиралов принесли скамеечку. Расстановкой руководил генерал Власик, он же и фотографировал…

Он (Сталин. – Авт.) воспринимался как самый обыкновенный человек – пожилой, невысокого роста, усатый, с приятной улыбкой на добродушном лице.

Не зная, кто это, вряд ли можно было угадать в нем тирана, на совести которого миллионы искалеченных человеческих судеб.