Сталин и контрразведка - читать онлайн книгу. Автор: Анатолий Терещенко cтр.№ 47

– Порядок немец любит, – заметил с ухмылкой Сталин. – Еще наши бомбардировщики не сказали слово.

– Скажут.

– Да, со временем скажут.

– А как нацисты ведут себя с евреями?

– Евреи в Берлине обязаны носить на левой руке желтую повязку с черной буквой «Y» (юде. – Авт.). В такси можно увидеть таблички «Евреев не обслуживаю». Имеют место еврейские погромы. В магазинах, где владельцы евреи, разбитые витрины или облитые желтой краской двери.

– Мне известно, что гитлеровцы готовят согласно «Плану Ваннзее» полное истребление еврейского населения не только в Германии, но и в оккупированных странах.

– А почему немцы так ненавидят евреев? – спросил Яковлев.

– Дело в капиталистической конкуренции. Рурские магнаты прибирают к рукам капитал евреев-капиталистов в Германии.

– Какая на ваш взгляд, Александр Сергеевич, отличительная черта у немцев? – неожиданно спросил Сталин.

– Самоуверенность…

– Ну, этого им всегда хватало и губило их, – произнес хозяин кабинета. – Они нас, россиян, всегда считали недочеловеками. Нет, мы правильно поступаем, что так сурово караем националистов всех мастей. Они лучшие помощники наших врагов. Из националистов влупятся нацисты…

* * *

Жукова Сталин уважал за смелость, искренность и решительность. Во время обсуждения первых итогов войны в кабинете Сталина Жуков объективно оценил противника – сильного, мощного, нахрапистого.

– Из этого по-вашему выходит мы должны все время отступать?

– Товарищ Жуков переоценивает противника и недооценивает наши силы, – вставил подхалимски Ворошилов.

– На войне все бывает, товарищ Сталин. Я же всегда привык готовиться к худшему – тогда не бывает неожиданностей. Что же касается замечаний товарища Ворошилова, то его недооценка противника уже однажды дорого обошлась нашим вооруженным силам во время финской кампании.

Сталин поднял руку и остановил Ворошилова, который хотел чем-то возразить, перейдя в наступление очередной колкостью.

Но Жуков бывал и неправ, и ошибался.

После войны, как он считал, был несправедливо «обижен» Сталиным и поэтому оказал решающую помощь в 1956 году на посту министра обороны Никите Хрущеву в развенчании «культа личности» вчерашнего Верховного Главнокомандующего, а до этого в 1953 году в борьбе с Берией. Осознает маршал свою ошибку только в 1957 году и оценит Сталина по-другому – объективно, как когда-то воспринимал:

«Близко узнать Сталина мне пришлось после 1940 года, когда я работал в должности начальника Генштаба, а во время войны – заместителем Верховного Главнокомандующего. О внешности И.В. Сталина писали уже не раз. Невысокого роста и непримечательный с виду, И.В. Сталин производил сильное впечатление. Лишенный позерства, он подкупал собеседника простотой общения. Свободная манера разговора, способность четко формулировать мысль, природный аналитический ум, большая эрудиция и редкая память даже очень искушенных и значительных людей заставляли во время беседы со Сталиным внутренне собираться и быть начеку…

Русский язык знал отлично и любил употреблять литературные сравнения, примеры, метафоры…

Писал, как правило, сам от руки. Читал много и был широко осведомленным человеком в самых разнообразных областях. Его поразительная работоспособность, умение быстро схватывать материал позволяли ему просматривать и усваивать за день такое количество самого различного фактологического материала, которое было под силу только незаурядному человеку. Трудно сказать, какая черта характера преобладала в нем. Человек разносторонний и талантливый, он не был ровным. Он обладал сильной волей, характером скрытным и порывистым.

Обычно спокойный и рассудительный он иногда впадал в раздражение. Тогда ему изменяла объективность, он буквально менялся на глазах, еще больше бледнел, взгляд становился тяжелым и жестким. Не много я знал смельчаков, которые могли выдержать сталинский гнев и отпарировать удар…

Работал много, по 12 – 15 часов в сутки».

Даже лютый враг Советского Союза английский премьер-министр У. Черчилль подметит уникальность личности Сталина:

«Я прибыл в Кремль и впервые встретился с великим революционным вождем и мудрым русским деятелем и воином… У меня сложилось впечатление, что Сталин умеет глубоко и хладнокровно взвешивать все обстоятельства и не тешить себя никакими иллюзиями».

Помощник президента США Рузвельта Гарри Гопкинс:

«Его (Сталина. – Авт.) вопросы были ясными, краткими и прямыми…Его ответы были быстрыми, недвусмысленными, они произносились так, как будто они были обдуманы им много лет назад… Кажется, что у него нет сомнений. Он не признает пустой болтовни. Его юмор остр и проницателен…»

То, что репрессии были – это факт. То, что пятая колонна действовала заодно с врагами нашего государства – это тоже не подлежит сомнению. Действовала она по принципу – неприступные крепости легче всего берутся изнутри.

Доверившись «информации» руководителя НКВД Ежова, Сталин имел отношение к увольнению перед войной около 40 тысяч опытных командиров, якобы по причине политической неблагонадежности. Количество уволенных и причины их увольнения докладывалась ему Ежовым.

Правда, к январю 1938 года в армию и флот было возвращено 11 тысяч ранее уволенных опытных командиров, наверное, не по указанию Ежова, а кого-то выше. Со слов Сталина при наркоме обороны Ворошилове был взят неправильный, поверхностный крен в сторону наказания командиров в армии.

Сталин после ареста и расстрела 4 апреля 1940 года Ежова и его заместителя Фриновского потребовал от нового руководителя НКВД Берии дать ему раскладку по репрессиям 1937 – 1938 годов.

И вот, что он мог прочесть в статистике:

За контрреволюционные преступления в 1937 году судебными органами был осужден 841 человек. Из них расстреляно 121.

В 1938 году, в пик ежовщины, по статьям о контрреволюционных преступлениях органами НКВД было арестовано 52 372 человека. При рассмотрении их дел в судебных органах осуждены были 2731 человек, из них расстреляно 89 человек и 49 641 человек оправдан.

Сталин понял, что такое количество оправдательных приговоров говорило о том, что Ежов арестовывал многих граждан без достаточных к тому оснований.

В разговоре с соратниками по Политбюро Сталин по-другому оценил работу органов госбезопасности в деле разоблачения «высокопоставленной» агентуры противника:

«Наши враги за рубежом в провокационных целях распространяют слухи о массовых расстрелах, которые якобы имели место в Советском Союзе, проливают крокодиловы слезы по разоблаченным нами и расстрелянным своим агентам, по всем этим Тухачевским, Егоровым, Якирам. Утверждают, что разоблачение иностранной агентуры в СССР якобы понизило боеспособность советских вооруженных сил, а число расстрелянных в Советском Союзе чуть ли не перевалило за миллион человек. Это провокационная клевета…»