Солдат Красной империи. Гуру из Смерша - читать онлайн книгу. Автор: Анатолий Терещенко cтр.№ 12

Все дороги на войне, говорят фронтовики, опасны и страшны, но среди них выделились некоторые своей трагедийностью с огромными потерями из-за бездарности и некомпетентности некоторых руководителей.

Керченская трагедия на Крымском фронте, руководимом в 1941–1942 годах генерал-лейтенантом Д.Т. Козловым и представителем Ставки ВГК комиссаром 1-го ранга генерал-полковником Л.З. Мехлисом, – одна из таких дорог, и ею достойно прошел наш герой. Есть смысл кратко дать историческую справку тех событий, чтобы понять смысл обстановки на стратегическом участке нашей земли.

Обладание Крымским полуостровом для противника имело важнейшее значение. Может, даже главное – для дальнейших наступательных операций. Гитлер называл Крымский полуостров советским непотопляемым авианосцем, угрожающим румынской нефти. Топливо для него было важнее, чем судьбы своих и румынских солдат.

18 октября сорок первого 11 – я полевая армия под командованием генерала от инфантерии Эриха фон Манштейна начала операцию по захвату Крыма. После десяти дней упорных боев немцы вышли на оперативный простор. К 16 ноября 1941 года весь Крым, кроме Севастополя, был оккупирован. 26 декабря 1941 года началась Керченско-Феодосийская десантная операция. Войска советских 51-й и 44-й армий Закавказского фронта отбили Керченский полуостров, продвинувшись более чем на сто километров за 8 дней.

Советские войска остановились 2 января 1942 года на рубеже Киет – Новая Покровка – Коктебель. Нашим восьми стрелковым дивизиям, двум стрелковым бригадам и двум танковым батальонам противостояла одна немецкая пехотная дивизия, усиленная пехотным полком и румынскими горной и кавалерийской бригадами.

Манштейн в своих мемуарах писал:

«Если бы противник использовал выгоду создавшегося положения и стал бы быстро преследовать 46-ю пд (пехотная дивизия. – Авт.), а также решительно ударил по отходящим от Феодосии румынам, то создалась бы обстановка безнадежная не только для этого нового участка фронта 11 – й армии. Решалась бы судьба всей 11 – й армии. Более решительный противник мог бы стремительным прорывом на Джанкой парализовать все снабжение армии. Отозванные от Севастополя войска – 170-я и 132-я пд – могли прибыть в район западнее или северо-западнее Феодосии не раньше чем через 14 дней».

Но случилось то, что случилось. 1 января 1942 года план операции был доложен наркому обороны с общей задачей – уничтожение всех сил противника в Крыму. Начало операции намечалось на средину января. Однако в намеченный срок операция не была начата, а 15 января 1942 года немцы и румыны успешно нанесли контрудар.

В марте советские войска трижды предпринимали безуспешные попытки наступления. И тогда Кремль среагировал вполне грамотной, по оценке профессионалов, директивой Ставки ВГК № 170357 от 6 мая 1942 года. Предлагалось, а скорее приказывалось:

«Увеличение сил Крымского фронта в настоящее время произведено не будет. Поэтому войскам Крымского фронта прочно закрепиться на занимаемых рубежах, совершенствуя их оборонительные сооружения в инженерном отношении и улучшая тактическое положение войск на отдельных участках, в частности, захватом Кой-Асанского узла».

По количеству личного состава советские войска двукратно превосходили противника, но Манштейн решил численное превосходство обратить в свою пользу путем окружения огромной массы наших войск на малой территории. Для этого он решил максимально использовать артиллерию и авиацию. 8 мая 1942 года он приказал своим войскам перейти в наступление. Операция под кодовым названием «Охота на дроф» началась.

* * *

16 мая 1942 года немецкая 170-я пехотная дивизия взяла Керчь, а через трое суток боевые действия на Керченском полуострове прекратились, за исключением сопротивления остатков советских войск в Аджимушкайских каменоломнях. Из 250 тысяч бойцов и командиров Крымского фронта за 12 дней боев было потеряно безвозвратно 162 282 человека – 65 %. Немецкие потери составили 7,5 тысячи человек.

Командованию Крымским фронтом провести эвакуацию организованно не удалось. Противник захватил почти всю нашу боевую технику и тяжелое вооружение и позже использовал их в борьбе против защитников Севастополя. 4 июня 1942 года Ставка ВГК объявила виновными в «неудачном исходе Керченской операции» командование Крымского фронта. Разбор полетов был жесткий – руководство фронта лишилось должностей и понижено в звании. Командующий фронта генерал-лейтенант Козлов был снят с должности и понижен в звании до генерал-майора. Представитель Ставки армейский комиссар 1-го ранга Л.З. Мехлис был снят с постов замнаркома обороны и начальника Главного политуправления Красной армии и понижен в звании до корпусного комиссара. Другие руководители фронта тоже пострадали из-за некомпетентности Мехлиса и постоянных попыток руководить войсками, мешая это делать профессионалам.

Свидетелем тяжелой моральной обстановки, созданной в Крыму во многом усилиями представителя Ставки ВГК Мехлиса, стал в апреле 1942 года нарком ВМФ адмирал Н.Г. Кузнецов, который в своей честной книге, как и сам нарком, «Накануне» писал:

«И вот мы в штабе фронта. Там царила неразбериха. Командующий Крымским фронтом Козлов уже находился «в кармане» у Мехлиса, который вмешивался буквально во все оперативные дела. Начальник штаба П.П. Вечный не знал, чьи приказы выполнять – командующего или Мехлиса. Маршал Буденный (главком Северо-Кавказского направления, в чьем подчинении находился Крымский фронт) тоже ничего не мог сделать. Мехлис не желал ему подчиняться, ссылаясь на то, что получает указания прямо из Ставки».

Среди старших офицеров штаба фронта прижилась и ходила даже такая шутка, что Козлов боится Мехлиса сильнее, чем немцев. Боялся, так как знал, как он расправился с управлением Западного фронта и его командующим Д.Г. Павловым и теперь имел весьма веские основания полагать, что подошла в Крыму и его очередь.

* * *

Леонид Георгиевич прошел это крымско-керченское исчадие ада от его начала и до конца, тогда не верилось, что когда-то оно закончится, и остался живым. Живым для продолжения дальнейшей борьбы с ненавистным врагом. У него, старшего лейтенанта госбезопасности, свой взгляд на некомпетентность и бесчеловечность представителя Ставки Мехлиса.

Давайте вникнем в оценку, которую дал военный контрразведчик личности комиссара 1-го ранга:

«Мехлис не щадил людей, был известен среди командования как человек резкий, решительный, с неуравновешенным характером и почти неограниченными полномочиями, приобретший славу организатора скорых расправ, отчего некоторые офицеры и генералы его просто боялись… Не имея военного образования и слабо разбираясь в армейском руководстве, Л. Мехлис считал, что работоспособностью, жестокостью и волюнтаризмом можно решать даже стратегические задачи. Не считаясь с мнением специалистов и должностных лиц, зачастую требуя выполнения поставленных задач через головы прямых начальников, что создавало в работе неразбериху, он сводил на нет инициативу руководителей различных рангов, привносил своим появлением атмосферу подозрительности и нервозности.