"Снег", укротивший "Тайфун" - читать онлайн книгу. Автор: Анатолий Терещенко cтр.№ 45

Вооруженность группировки:

– от 8 до 16 тыс. орудий и минометов,

– свыше 2 тыс. танков и самоходных артиллерийских установок (САУ),

– от 3 до 4 тыс. боевых самолетов,

– более 100 боевых кораблей основных классов.

По официальным данным, в общей сложности эти войска составляли в разные периоды войны от 1 5 (в начале войны) до 30 % (в конце войны) боевых сил и средств всех Советских Вооруженных Сил.

Надо сказать, что перегруппировка войск стратегического значения с Дальнего Востока к западным границам Советского Союза была проведена еще накануне вероломного вторжения вермахта на нашу территорию. Как бы ни пытались некоторые писаки утвердиться во мнении, что советская разведка не сработала в начале Великой Отечественной войны, – это элементарная ложь. Да, элементы шапкозакидательства были. Многажды советские воинские гарнизоны по всей огромной территории СССР оглашались глотками солдат в песне со словами:

Но от тайги до британских морей

Красная Армия всех сильней…

Да, Сталин не мог допустить, чтобы Красная Армия могла быть признана слабее какой-либо другой армии мира. Подобную информацию он не хотел ни видеть, ни слышать.

Но объективные данные были другими. Гитлер, поставив на колени почти всю Европу, взял курс на Восток. На Третий рейх теперь работала вся Европа, а мы по воле политиканов заявляли, что наша армия «всех сильней». Для поддержки штанов – это нужное идеологическое мероприятие, а вот для трезвой оценки и выработки конкретных упреждающих мер – нет. Первыми опровергли слова модной строевой песни С.К. Тимошенко и ГК. Жуков. Они обращаются 15 июня к Сталину с просьбой дать санкцию на приведение войск в боевую готовность. В докладной на имя вождя честно говорилось:

«Мы не можем организованно встретить и отразить немецкие войска, ведь Вам известно, что переброска войск к нашим границам при существующем положении на железных дорогах до крайности затруднена».

Получив докладную и прочитав ее, он резко встал со стула, а скорее, вскочил. Раскурил трубку и стал мерить шагами кабинет. Желваки заходили за скулами его желтоватого, побитого оспинами лица. Мысль тут же написать отповедь бросила его вновь к столу. Размашистым почерком он быстро набросал эмоциональный текст:

«Вы что же, предлагаете провести мобилизацию, сейчас поднять наши войска и двинуть их к западным границам? Это же война! Понимаете вы оба это или нет?»

Данные нашей разведки, в том числе и перепроверенные, порой жестко отвергались Сталиным. Немаловажную роль в этом подлом деле неверия сыграли, конечно, и кремлевские шептуны, вращающиеся возле уха Хозяина, и в первую очередь Берия. Он всегда держал свой массивный нос по ветру, зная, что хочет в нужный момент услышать от него Иосиф Виссарионович. Недостатка в подпевалах среди партийных чиновников тоже не было.

И все же настойчивые потоки информации от зарубежной агентуры нашей разведки серьезно повлияли на выработку скорректированных планов советского военно-политического руководства по переустройству стратегии развертывания войск.

Так, во второй половине апреля 1941 года в связи с резким обострением военно-политической обстановки в Европе и прямой подготовкой фашистской Германии к нападению на Советский Союз Кремль принял ряд срочных решений. Предполагалось в незамедлительном порядке значительно усилить за счет войск внутренних военных округов, а также Дальнего Востока и Забайкалья западную группировку войск Красной Армии.

К 22 июня 1941 года с Дальневосточного фронта и Забайкальского военного округа туда прибыли полевое управление 16-й общевойсковой армии, 2 стрелковых и механизированный корпуса, в том числе 4 стрелковые, 2 танковые, моторизованная дивизии и 2 отдельных полка, а также 2 воздушно-десантные бригады – всего свыше 57 тыс. человек.

С ними в эшелонах было доставлено на фронт более 670 орудий и минометов, 1070 легких танков.

Эти войска участвовали в оборонительных операциях на Западном и Юго-Западном стратегических направлениях в первый месяц Великой Отечественной войны.

Часть из них полегла на полях сражений родины появления нашей гвардии – на Ельнинской земле. Во время пребывания автора в Ельне на открытии часовни в честь павших советских воинов в 1941 году, в том числе и десантников, он обратил внимание на памятные доски. Они были поставлены на полях сражений с немцами. Воевала там и дальневосточная воздушная пехота. О павших воинах меткими словами в то суровое время сказал Михаил Исаковский. Они высечены на скрижалях памяти:

Вечная слава и вечная память

Павшим в жестоком бою!

Бились отважно и стойко с врагами

Вы за Отчизну свою.

Пусть же проходят за годами годы, —

Вас не забудет страна:

Свято и ревностно память народа

Ваши хранит имена.

Большие потери в людях и военной технике заставили, не дожидаясь окончательного развертывания новых формирований, снять с южных и дальневосточных границ некоторые кадровые соединения и части.

По другим данным, в летне-осеннюю кампанию 1941 года из состава войск, находящихся на Дальнем Востоке и Забайкалье, Ставка использовала: 12 стрелковых, 5 танковых и моторизированную дивизии. Общая сила войск составляла более 12 тыс. человек, свыше 2 тыс. орудий и минометов, 2209 легких танков, свыше 1 2 тыс. автомашин, 1 500 тракторов и тягачей.

В годы войны дальневосточная группировка не только выполняла свою основную функцию – прикрывала наши рубежи на Дальнем Востоке, но и внесла достойный вклад в разгром немецко-фашистских полчищ в европейской части СССР. Кроме того, она явилась одним из главных источников пополнения стратегических резервов Ставки, особенно в битве под Москвой.

Блестяще проведенная органами госбезопасности операция «Снег» позволила Сталину смелее принимать решения на усиление истощенной тяжелыми, изнурительными боями обороны столицы Красной Армии свежими частями с Дальнего Востока. Конечно, это был риск, но он оказался оправданным.

«Сибирские дивизии», как тогда называли дальневосточников, шли и шли не только в первый год войны. Большой поток войск с берегов Тихого океана и Амура шел и в 1942 году, в период второй главной битвы – за Сталинград. Дальневосточники и сибиряки там тоже показали примеры мужества, стойкости и героизма.

Писатель Петр Андреевич Павленко в статье «Сибиряки» вспоминал:

«Они прибыли в разгар великой битвы за Москву. В вагонах, запорошенных снегом, звучало неторопливо:

На тихом бреге Иртыша

Сидел Ермак, объятый думой…

Из вагонов на жесткий мороз степенно выходили в распахнутых ватниках, в гимнастерках с раскрытыми воротами, деловито умывались на ледяном ветру…

В эту же ночь зазвучал сибирский говор на дорогах по направлению к западу от Москвы. По деревням Подмосковья разнеслось сразу: