Смерш. Без легенд и мифов - читать онлайн книгу. Автор: Николай Лузан cтр.№ 46

Нет, не угроза собственной жизни, как утверждал Стариков в своих предварительных показаниях, вынудила его дать Паацила подписку о сотрудничестве с финской разведкой, а банальное желание сытой жизни толкнуло на путь предательства. За месяц до встречи с Паацила, в июле 1942 г., он обратился к командованию лагеря с заявлением о своем желании «добровольно служить в немецкой армии». Оно было положительно рассмотрено, и уже в августе Стариков щеголял в новеньком мундире, хлебал не лагерную балладу, а ел от пуза в столовой с такими же, как и он, отщепенцами. Там его нашел и затем завербовал Паацила.

С учетом вновь открывшихся данных Махотин и старший следователь отдела контрразведки Смерш по Ивановскому гарнизону капитан Андрей Залунин принялись дальше распутывать запутанный шпионский клубок Старикова. Вскоре они выяснили, что агент «Сергей» являлся не просто рядовым доносчиком, а выполнял более важную задачу — вербовал из числа бывших красноармейцев кандидатов в шпионы и диверсанты. Вместе с Паацила он разъезжал по концентрационным лагерям военнопленных, втирался к ним в доверие, выискивал павших духом или таких, как он сам, перебежчиков, а затем где щедрым посулом, где угрозой склонял к сотрудничеству с финской разведкой. Только в одном паркинском лагере военнопленных в ноябре 1942 г. Стариков завербовал 22 человека, которых потом направили на учебу в петрозаводскую разведывательно-диверсионную школу.

Захваченные архивы финской разведки и показания других ее агентов, разоблаченных советской контрразведкой, уже не оставляли шансов Старикову вырваться из петли предательства, которая все туже затягивалась вокруг него. На допросах он еще продолжал изворачиваться и лгать, но Махонин с Залуниным не теряли терпения и настойчиво собирали доказательства совершенных им преступлений. А их на счету предателя оказалось предостаточно. Он не только склонил несколько десятков слабых духом военнопленных к сотрудничеству, но и успел еще изрядно нагадить в тылу советских войск.

Следствием было установлено, что 6 сентября 1942 г., уже после окончания разведывательно-диверсионной школы в Петрозаводске, Стариков в составе группы лейтенанта Линдимана, насчитывавшей в своем составе пятнадцать человек, совершил рейд в район Мурманска.

Эта разведывательно-диверсионная группа в течение семи дней осуществляла разведку позиций частей Красной армии и провела ряд диверсий на железной дороге. При возвращении, во время перехода линии фронта, диверсанты попытались захватить «языка», но безуспешно: завязалась перестрелка, и Линдиман получил ранение в ногу. Старикову вместе с другими агентами пришлось выносить его на руках.

Первый «экзамен» на предателя Стариков сдал успешно. Хозяева это оценили, и перспективный агент «Сергей» в феврале 1943 г. был направлен повышать свой «профессиональный» уровень в школу разведчиков-диверсантов, располагавшуюся в окрестностях города Рованиеми. Там под руководством опытного мастера шпионажа и диверсии оберлейтенанта Койла, прошедшего одну из лучших спецшкол абвера в лагере «А» в Латвии, Стариков усиленно занимался лыжной подготовкой, учился стрелять из всех видов стрелкового оружия и осваивал минно-взрывное дело.

В апреле 1943 г. после сдачи экзаменов Стариков уже не рядовым агентом, а инструктором в составе разведывательно-диверсионной группы перешел линию фронта. В течение нескольких недель она совершала поджоги, подрывы и убийства в тылу частей Карельского фронта. После успешного выполнения задания он получил очередное повышение — был назначен инструктором в петрозаводскую разведывательную школу. С учетом богатого практического опыта ему поручили проведение начальной подготовки с будущими шпионами и диверсантами.

Так продолжалось до лета сорок четвертого года. К тому времени обстановка на Восточном фронте радикально изменилась, и изменилась не в пользу Германии и ее союзника Финляндии. Для спецслужб этих стран наступил новый период в разведывательно-подрывной деятельности. Они стали готовиться к затяжной тайной войне.

В этой связи из числа наиболее подготовленных, надежных и хорошо проявивших себя в деле предателей подбирались агенты на «глубокое оседание». В их числе оказался и Стариков. Ему пришлось сменить добротный мундир на лагерную робу, чтобы с приходом советских войск легализоваться в новом качестве и продолжить заниматься шпионажем и вербовать себе подобных из числа красноармейцев.

Все дальнейшее уже было известно Махотину и Залунину. У них на руках находилось заявление Володина, разоблачавшее Старикова как изменника, показания пойманных агентов петрозаводской разведывательной школы, подтверждавших его службу в ней в качестве инструктора, и часть финского шпионского архива. Несмотря на неопровержимые улики, Стариков продолжал упорно отрицать свою причастность к диверсиям и террористическим вылазкам, совершенным под Мурманском. Но и здесь его постигла неудача.

29 января 1945 г. Махотин получил долгожданный ответ на свой запрос в Управление НКГБ СССР по Мурманской области. В нем сообщалось о «…фактах совершения диверсий на железной дороге и крушения одного эшелона в районе станции Пояконда». Произошло это в то самое время, когда там орудовала группа лейтенанта Линдимана.

Круг предательства Старикова замкнулся. Теперь ему оставалось ждать решения военного трибунала. Его заседание состоялось 30 марта 1945 г. Рассмотрев материалы, представленные следствием по уголовному делу № 19950, он признал бывшего военнослужащего Красной армии Старикова виновным в совершении преступления по статье 158 части 1б УК РСФСР и приговорил к 20 годам лишения свободы. Умер он в 1948 г. в воркутинском лагере.

Поражение гитлеровских войск под Курском окончательно похоронило надежду руководства рейха на скорый успех в войне с Советским Союзом. Она приобретала все более затяжной характер и безжалостно пожирала материальные и людские ресурсы фашистской Германии. Ее военная промышленность работала на пределе своих возможностей. Каторжный труд миллионов восточных рабов был не в состоянии компенсировать огромные потери, которые нес вермахт на Восточном фронте.

Гитлеровская верхушка лихорадочно искала выход из сложившегося положения. Лучшие научные и инженерные умы фашистской Германии бились над созданием нового сверхмощного оружия — «оружия возмездия». Оно, по замыслу Гитлера, должно было остановить советский «военный каток», который безжалостно плющил одну за другой дивизии вермахта и, набирая скорость, все ближе подкатывал к границам Третьего рейха.

Перед лицом этой угрозы не знали покоя и гитлеровские спецслужбы. Абвер и «Цеппелин» лезли из кожи вон, чтобы оправдаться за предыдущие провалы в работе. Прежняя ставка на массовую заброску разведывательно-диверсионных групп во фронтовую полосу и ближайший тыл Красной армии на третий год войны полностью себя исчерпала. Головорезы из дивизии специального назначения «Бранденбург-800» (до ноября 1942 г. полк), батальона «Бергман» («Горец») и диверсионных команд абверкоманда-2А, — 2B, — 2C, чувствовавшие себя в первые месяцы войны как рыба в воде, все чаще терпели поражение в схватках с советской контрразведкой.