Осколки эпохи Путина. Досье на режим - читать онлайн книгу. Автор: Андрей Савельев cтр.№ 67

«Государственной программой приватизации государственных и муниципальных предприятий в Российской Федерации на 1992 год ограничений участия иностранных инвесторов в приватизации Калужского турбинного завода не предусматривалось. В связи с этим концерн «Сименс» был допущен к участию в этих конкурсах. Решением конкурсных комиссий он был признан победителем, с ним в установленном порядке заключены договоры купли-продажи акций. Предусмотренные условиями конкурсов инвестиционные программы выполнены концерном «Сименс» в полном объеме.

Вопрос о законности приобретения иностранным инвестором акций предприятия является предметом рассмотрения Арбитражного суда Калужской области по иску ЗАО «НПВП «Турбокон» к концерну «Сименс» и Фонду имущества Калужской области о признании заключенного между ними договора купли-продажи 9,8 % акций ОАО «Калужский турбинный завод» недействительным. В настоящее время иск судом не рассмотрен».

Круг замкнулся. Прихватизаторы получили в государственных органах надежную «крышу». Интересы национальной безопасности никого во власти не волновали.

Я еще немного побарахтался в теме. В новом запросе Фрадкову я попытался выяснить, сдвинулся ли вопрос с места по тому направлению, которое намечалось в первом ответе замминистра. А также задавал вопрос, планирует ли правительство использовать материалы Счетной палаты и отменять незаконную приватизацию КТЗ? Генеральному прокурору В.Устинову я прямо указал на выводы Счетной Палаты. И хоть бы что! Хотя бы опровергли эти выводы! Переписка зашла в тупик в силу круговой поруки бюрократии, которой не было дело до обороноспособности страны.

С течением времени проблема так и не была решена. В апреле 2008 года ОАО «Силовые машины» (плановоубыточное предприятие) консолидировало 50,32 % обыкновенных именных акций КТЗ (38,5 % уставного капитала). Цена сделки составила — 1 млрд 265 млн руб. Примерно в размер убытка этого предприятия двумя годами до того. Ранее КТЗ был выделен из «Силовых машин», поскольку холдинг «Интеррос» собирался продать «Силовые машины» концерну «Сименс», а оборонный характер КТЗ не давал возможности провести такую сделку.

Иностранный контроль над КТЗ, тем не менее, был сохранен. Планы формирования больших государственных холдингов в 2007 году и надежда продать одному из них — «Силовые машины» — настроили концерн на возвращение КТЗ. О реальном производстве в этих перетасовках, переписывании формальных собственников никто и не думал. Производство — само по себе, игры вокруг контрольных пакетов — сами по себе, а польза стране — вообще вне всякого внимания.

В конце 2006 года я получил зов о помощи от крупнейшей в России химической корпорации «Тольяттиазот» (ТоАЗ). Данное предприятие было крупнейшим в мире производителем аммиака. Для России «Тольяттиазот», безусловно, являлся значимым предприятием, одним из ведущих представителей на мировом рынке. С сентября 2005 года предприятие подверглось попытке силового захвата, но работники завода отбили нападение. Рейдеры перешли к планомерной осаде, используя административный ресурс. Полтора года предприятие бомбардировали исками и проверками. За 2006 года налоговики провели на предприятии четыре выездные и более ста камеральных проверок. Суды слышали только одну сторону. На руководителей предприятий было заведено уголовное дело, а когда им удалось скрыться за рубежом, их объявили в международный розыск. Заложниками рейдерской атаки стали не только четыре тысячи человек «Тольяттиазота», но и жители окружающих населенных пунктов. Поскольку предприятие с крайне опасным производственным процессом было лишено нормальных условий работы. Рейдеров интересовала только пожива, а система технологической безопасности стала распадаться.

Вопрос неоднократно поднимали депутаты регионального и федерального уровня, общественность, работники и акционеры самого предприятия. Привести ситуацию в спокойное русло пытался даже представитель Президента РФ в Приволжском федеральном округе. Но олигархам, положившим глаз на высокодоходное предприятие, на все это было наплевать. У рейдеров были самые высокие покровители. По мнению работников корпорации, в захвате предприятия был заинтересован В.Ф.Вексельберг, контролирующий ряд частных компаний, а через них некоторую долю акций «Тольяттиазота».

В депутатском обращении я попросил Генерального Прокурора сообщить мне о состоянии дел, причинах возбуждения этих дел и результатах следствия, а также о возможном давлении на следствие в связи с широким кругом заинтересованных физических и юридических лиц, заинтересованных в том или ином разрешении ситуации. Аналогичные запросы я отправил и в другие инстанции. Ответы были как будто написаны одной рукой. В них не было ничего по существу, но было общее утверждение, что уголовные дела возбуждены без нарушения законности, никакого «захвата рейдерами» не просматривается, все действия обоснованы. Мне так и не были сообщены основания для возбуждения уголовных дел, и даже круг возбужденных дел остался неясен.

Больше всего у меня вызывало в этой ситуации тревогу отсутствие гарантий безопасности на производстве. О чем я попытался поговорить на заседании фракции «Родина» — в один из последних дней 2006 года, когда все депутаты готовились завершить сессию и отправиться на зимние каникулы. Но оказалось, что и среди депутатов имеются представители различных групп интересов. Уж очень крупное предприятие. И «Родина» уже была фракцией прокремлевской «Справедливой России».

Так, оказалось, что «Тольяттиазотом» очень недовольны на Тамани, поскольку предприятие стоит базу для перевалки через территорию полуострова сжиженного азота, угрожая экологическим бедствием. Раз терминал опасен (или опасность придумана), то нетрудно найти и причины того, что приватизация корпорации была незаконной. Как будто проблема технологической безопасности связаны напрямую с тем, кто предприятием владеет, а не с тем, что оно делает. Выходило, что стремление смести действующее руководство корпорации поддерживалось надеждой вынудить новое руководство к отказу от перевалки именно через данную территорию. Эта же надежда (или что-то иное) закрывала глаза на беззаконие нынешнего дня.

Другой аргумент был связан с тем, что мы можем попасть в дурную ситуацию, поскольку наше обращение будет означать политическую поддержку нынешнего руководства, которое не выполнило условия инвестиционного контракта при приватизации. Ведь приватизация прошла по упрощенной схеме, что привело к ущемлению позиций государства. Этот аргумент меня удивил тем, что нынешние рейдерские атаки как будто могут оправдываться прежними нарушениями закона.

Третий аргумент против какого-либо участия депутатов в этом вопросе предполагал, что надо всё обобщить, и лишь потом куда-то обращаться. Я попытался напомнить, что полгода назад в Думе прошли слушания по проблеме рейдерства, на которых был сделан вывод о том, что борьба с ним носит политический характер, что означает необходимость замены не одного закона, а прямо-таки системного пересмотра законодательства. В ФСБ было создано даже специальное подразделение по борьбе с рейдерством. Правда, никто не слышал об успехах его работы.

В результате фракция поручила аппарату подготовить обращение к Президенту по поводу рейдерства вообще. На этом депутаты разошлись, а обращение по конкретному случаю так и не состоялось. Уже тогда, на излете 2006 года, фракция недееспособна. Новое руководство фракции, втайне сдавшая все ее позиции, сворачивало любые инициативы, а депутаты трусили действовать самостоятельно.