Время побеждать. Беседы о главном - читать онлайн книгу. Автор: Михаил Делягин cтр.№ 11

В силу этого человек эпохи разрушения — герой не нашего времени.

А вот у Сталина совершенно другая историческая функция. Он человек, который карал и созидал, — делал то, в чем наиболее нуждается современная Россия.

Причем карал он не только и не столько, выражаясь современным языком, «начальство», сколько народ. Но, поскольку жаловалось на него именно «начальство» в лице интеллигенция и руководителей разных сортов, в общественном сознании зафиксировалось, что он карал именно «начальство».

Зафиксировалось, что Сталин наказывал руководителей разного рода за преступления против своей страны, своего народа. Он выступил своего рода Воландом, который наказывает по заслугам, но вне права, потому что права нет. Ведь начало эпохи Сталина — это принципиальный отказ от права в нынешнем его понимании. Нам не нравится председатель Центризбиркома, ничего не смыслящий в избирательном законодательстве, а в то время, по инерции гражданской войны нарком юстиции (!) просто говорил, что факт или отсутствие факта преступления не важно, а важно социальное происхождение. И ведь порожденный этой логикой термин «социально близкий» держался очень долго — до эпохи Хрущева, — а в 2000-е годы был вновь введен в оборот практикой пришедших к власти «юристов».

Но наказание «начальства» в Сталине как фигуре современного общественного сознания не главное. Главное, что он был строитель. Это очень важно. Посмотрите: Лужков — строитель современной Москвы, и ему за это (и, конечно, за то, что он не отдал Москву либералам на поток и разграбление) прощают буквально все.

У грузин самый великий во всей их истории царь — Давид Строитель, на него до сих пор буквально молятся.

Но был ведь еще один грузин — строитель, правда, в значительно больших масштабах. При Сталине построены не только до сих пор комфортные и престижные дома — при нем построены промышленность, инфраструктура и практически все остальное. Кстати, масштаб домостроения за пределами Москвы был при позднем Сталине выше, чем при раннем Хрущеве.

Я плохо отношусь к Сталину, потому что он сделал многие непозволительные вещи. Но нелепо отрицать его историческое значение, особенно на фоне нынешнего урководства.

Его жестокость — следствие того, что он был в прямом смысле слова исчадием гражданской войны. Но он очень сильно старался, и более добросовестного руководителя у нас, увы, не было.

Поэтому общество, глядя на многих других руководителей, в том числе современных, и соотнося их деятельность с деятельностью Сталина, творит о нем в буквальном смысле слова легенду. И сейчас именно Сталин — единственная фигура, которая в общественном сознании выиграла бы выборы в Российской Федерации, причем без всяких вопросов, в первом же туре. И ответственные, честные демократы проголосовали бы тоже: ругались бы, кляли на чем свет стоит, но одна мысль о том, что нужно бороться с коррупцией, вернула бы их к здравому смыслу, и они проголосовали бы за Сталина.

Что касается Ленина, то на его долю выпала совершенно иная историческая функция — разрушения.

С другой стороны, очень многое из того, что скрывала о нем советская история, выяснилось совсем недавно. Про Сталина ведь нехорошие вещи были известны давно: XX и XXII съезды КПСС не замолчишь.

И, когда сегодня либералы требуют осуждения Сталина, приходится им напоминать, что сильно мною не любимая Коммунистическая партия Советского Союза товарища Сталина уже осудила — за полвека до их истерик. Причем осудила по полной программе, в выражениях совершенно не парламентских. И вся антисталинская деятельность либералов — это традиционная для них попытка ввергнуть страну в прошлое и превратить в первоочередную новость события полувековой давности.

Так вот, возвращаясь к Ленину: общество узнало о нем много плохого, много аморального. Сталина ведь советская пропаганда выводила за скобки, чтобы не подставляться, а Ленин рисовался пряничным добрым дедушкой.

А он совсем не был добрым дедушкой. Он тоже был исчадием, и не только гражданской войны 1918–1921 годов, но и восстания 1905 года, и террористической войны, которая шла все первое десятилетие XX века и, по сути дела, тоже была гражданской войной. Наконец, старший брат Ленина был казнен.

А на войне как на войне — была и жестокость, и беспринципность. Причем с обеих сторон.

Когда мы говорим, что империя загнивала, это правда: загнивание было всеобъемлющим. И Ленин как продукт этого гниения, как инструмент этого разложения не может сегодня вызывать большой моральной поддержки.

Кроме того, Сталин, воплотив мечты «кремлевского мечтателя» в жизнь и развив их дальше, тем самым затмил Ленина как творца. Это просто аберрация исторического зрения. Если мы сейчас перенесемся в 1918 год, даже в 1920–1921 годы, в отмену военного коммунизма, то мы фигуру Ленина должны воспринимать как совершенно титаническую.

С введением нэпа, например, он совершил колоссальный разворот к здравому смыслу, причем внезапный и враждебный для его соратников. Мандельштам писал по другому поводу: «Огромный, неуклюжий, скрипучий разворот руля. Мы будем помнить и в летейской стуже, что десяти небес нам стоила земля».

Ведь все соратники Ленина в кровавой горячке гражданской войны требовали давить крестьянские восстания, убивать негодяев-контрреволюционеров. А он осознал, что большевики — и в первую очередь он сам — увлеклись, что человеческая, а значит, и историческая правда на стороне этих контрреволюционеров, которых большевики травили газами. И он тех, кто сопротивлялся с оружием в руках, добил, потому что ничего не сделаешь, а всю политику государства развернул в соответствии с их требованиями.

Это истинное величие.

А сегодня тема выноса Ленина из Мавзолея педалируется не только ненавистью к нашей истории, не только стремлением отомстить мертвым за собственное убожество, не только страстным желанием поплясать на костях, но и мелкими тактическими интересами.

Е. ЧЕРНЫХ: — Как разменная монета.

М. ДЕЛЯГИН: — Как только нужно что-то получить от господина Зюганова — нажимается кнопка, и пара-тройка дежурных подрабинеков, которые всегда на подхвате, начинают петь свои песни про «вынос тела». Как только зюгановская КПРФ идет на попятную, и договоренность достигается, — клоуны прячутся: их дело сделано, тема закрыта.

Честно говоря, намерение разрушить Мавзолей и надругаться над могилой Ленина — это еще и стремление надругаться над историей и культурой. Потому что Мавзолей — это часть культуры нашей страны, ансамбль Красной площади неповторим. Единственный способ перезахоронения Ленина, о котором можно говорить, — это выставить вместо его тела голографическое изображение, которое ничем не будет отличаться от подлинного. Но зачем?

Е. ЧЕРНЫХ: — Говорят, большие расходы на лабораторию.

М. ДЕЛЯГИН: — А вы воруйте чуть поменьше, на полпроцентика, и денег на все хватит. Генпрокуратура посчитала, что масштабы коррупции по величине сопоставимы с федеральным бюджетом. Так что даже крошечного убавления воровства хватит не только на лабораторию, но и на многое другое.