Пастухи чудовищ - читать онлайн книгу. Автор: Антон Корнилов cтр.№ 9

И тут стрелок посмотрел на Бурова, усмехнулся и проговорил:

– Да не трясись ты… Пойдем, в самом деле, что ли, закусим.

Как будто прочитал, о чем Буров в тот момент подумал. Хотя тут и любой бы догадался – вряд ли, глядя на побледневшую физиономию Бурова, можно было предположить, что он вдруг принялся размышлять о смысле земного своего существования или, допустим, припоминать подробности встречи с одной из гостиничных «подруг».

Они пошагали в шалманчик. Буров, следуя своему плану, скривил лицо, пытаясь изобразить беззаботную улыбку. А длинноволосый стрелок, проходя мимо настороженно и хищно подобравшихся бандосов, окинул их легким, ничего не выражающим взглядом. Как будто смотрел не на людей, живых и опасных, а на груду неодушевленных предметов. Мебель, скажем, кучей сваленную.

Усевшись за столик (в тесноватом зале шалманчика, кстати, не было ни одного посетителя), Буров преувеличенно спокойным голосом попросил у громилы-шалманщика, безразлично возвышавшегося за стойкой, чего-нибудь на скорую руку.

– Зачем «на скорую»?.. – поднял брови стрелок. – Давай-ка, любезный, нам для начала первое. Что у тебя на первое? Борщ? Сойдет! На второе? Котлет не надо, черт знает, из чего ты их накрутил. И шашлык тоже не надо, факт. А вот яичницу с салом, любезный, пожарь. Мне – из пяти яиц. А тебе? – обратился он к Бурову.

А тому вдруг пришла в голову совершенно неожиданная мысль. «А как его зовут, кстати, этого волосатика? – подумал Буров. – Сколько уж времени вместе, а он мне даже имени своего не сказал… А я почему-то спросить и не догадался…»

– Так сколько?

– Три… из трех яиц, – выдавил из себя Буров, повинуясь настойчивому взгляду безымянного длинноволосого.

– Слышал, любезный? Действуй.

«Любезный», приняв заказ, скрылся на кухне. Тихо хлопнула за ним легкая дверца из обшарпанного фанерного листа.

И тотчас громыхнула дверь другая – входная, металлическая, с глазком на уровне человеческого лица и с бойницей на уровне живота. Вошел один из бандосов – немолодой мужик с изъеденным оспинами лицом, в длинной кожаной куртке, – вошел, огляделся, словно искал кого-то… Взгляд его скользнул по Бурову и стрелку как по пустому месту, не зацепившись. Бандос пожал плечами и вышел.

За стойкой снова появился шалманщик, в руках его был поднос с двумя глубокими тарелками, от которых поднимался пар. Он вознамерился было поставить поднос на стойку, но стрелок позвал его:

– Эй, любезный! Неси все сюда.

«Любезный» удивленно фыркнул, разворачиваясь к стрелку. И Буров увидел, как лицо шалманщика, на котором изначально ясно читалось выражение: «Чё ты сказал?» – вдруг разгладилось, став совершенно пустым. Молча «любезный» составил тарелки на единственный занятый в шалманчике столик. И так же молча удалился за стойку, забрав с собой поднос.

– Яичница! – напомнил ему стрелок.

Шалманщик вздрогнул, словно очнувшись от дремы, и заспешил на кухню.

Стрелок, чинно откушав пару ложек, причмокнул:

– Ничего так… – и поднял глаза на Бурова, который тупо глядел в свою тарелку. – Да ешь, о чем задумался-то?..

А Бурову было совсем не до еды. Во-первых, во дворе стоит фура с грузом. Конечно, дверцы кузова защищают три стальных засова, каждый из которых зафискирован массивным навесным замком… Так все равно же, и самый что ни на есть надежный замок можно вскрыть, если постараться. А во-вторых… вообще непонятно, что происходит.

Вновь бахнула входная дверь. На этот раз бандосов было двое. Давешний, с оспинами на лице, и еще один, невысокий, в добротном пуховике, примечательный тем, что вместо правого уха у него торчали какие-то коротенькие багровые лоскутки. Этот одноухий держался очень уверенно. Войдя последним, он с видимым раздражением толкнул в спину впереди идущего собрата по ремеслу, чтобы тот пошевеливался быстрее. Бандос с оспинами чуть не упал.

– Ну? – коротко и зло осведомился одноухий.

Бандос в кожанке потоптался на месте, оборачиваясь вокруг своей оси, развел руками и растерянно проговорил:

– Сам же видишь…

– Проверь везде, – приказал одноухий.

Бандос торопливым шагом направился к низкой двери, за которой, судя по уловимому аж с самого порога запаху, располагалось отхожее место. А одноухий тем временем призывно гаркнул:

– Хома!

Из кухни выбежал шалманщик, вытирая на ходу руки о фартук, из-за обилия разноцветных пятен напоминавший географическую карту.

– Где они? – спросил одноухий.

– Кто? – округлил глаза шалманщик.

– Как «кто»? Эти… Которые вошли – где?

Бандос в кожанке выбрался из туалета и рысцой просеменил за спиной у шалманщика на кухню.

– Никто не входил, ты чего… – покрутил головой Хома.

– Что значит «никто не входил»? – зловеще понизил голос одноухий, медленно и пружинисто идя к стойке. – Что значит «никто не входил»?!

Шалманщик Хома попятился. И наткнулся спиной на вышедшего из кухни бандоса в кожанке, который сообщил одноухому:

– На кухне тоже никого…

Стрелок с аппетитом ел борщ. Буров, даже не обмакнувший своей ложки, сидел, прилипнув задницей к стулу, пялясь то на спокойного длинноволосого, то на бандосов. К этому времени две вещи кое-как втиснулись в его сознание: бандосы, находящиеся на расстоянии в несколько шагов от них, в упор их не видят, и виной этому странному явлению, скорее всего, его длинноволосый сопровождающий.

Одноухий приблизился к стойке, мазнул пальцем по подносу и предъявил тот палец, с которого капнула розоватая влага, шалманщику.

– А это что? – с нехорошим присвистом поинтересовался одноухий. – Ну-ка, иди сюда… Это что?

Хома осторожно понюхал палец. И в полном недоумении прошлепал губами что-то невнятное.

– Ты же им подавал сейчас, падла! – констатировал одноухий.

– Я? Кому?

Одноухий скрипнул зубами. Стремительно перегнувшись вперед, он схватил здоровенного шалманщика обеими руками за крутой загривок и рванул на себя и вниз. Хома, впечатавшись лицом в дощатую поверхность стойки, распрямился, секунду обморочно покачался всем телом вперед-назад, фонтанируя кровью из перекосившегося набок носа, и обрушился на пол, скрылся за стойкой.

– Пошли, – сказал одноухий, мотнув головой бандосу в кожанке, – фура-то на месте…

– Там замки такие… – поскучнел тот.

– Какие замки! Автогеном бочину вырежем – всего и делов.

Тут Буров не удержался, вскочил, со скрипом своротив стул. Оба бандоса молниеносно обернулись к нему. В руках у одноухого тускло блеснул револьвер. Второй, с оспинами на лице, проворно вытащил из-за спины обрез охотничьей двустволки.

У Бурова горло стиснуло от мгновенного испуга, когда он понял, что натворил.