Смерш. Один в поле воин - читать онлайн книгу. Автор: Николай Лузан cтр.№ 59

Штайн еще раз прошелся внимательным взглядом по подчиненным.

«Бокк? Опытный. В сорок первом спешно работал в тылу русских. Но сейчас не сорок первый, да и Бокк уже не тот. Засиделся на штабной работе и потерял нюх…»

«Райхдихт? Черт его знает, что ты там на меня накопал. Да, неплохо бы тебя спихнуть. Но тут могут упереться Гемприх и служба собственной безопасности. А с ними бодаться нет ни времени, ни сил».

«Остается Рейхер! Настоящий ариец! Воля тверже, чем сталь Круппа. Силы, хоть отбавляй. Любого паникера в бараний рог согнет, чтоб другим не повадно было, а главное — удачливый, а удача нам всем, ох, как нужна. Смел до безрассудства, может, оно и к лучшему? В последний момент не дрогнешь, других и себя положишь, а задание выполнишь», — сделал Штайн окончательный выбор и объявил:

— Господа, я вам благодарен за участие в совещании и высказанные предложения. Честь этого, безусловно, ответственного задания, которое на нас возложили адмирал и сам фюрер, я поручаю исполнить лучшему из лучших, храбрецу — лейтенанту Рейхеру!

Слабый выдох прошелестел в кабинете, и все взгляды сошлись на Рейхере. Его каменная физиономия дала слабую трещину. Но он тут же взял себя в руки, тяжело поднялся с жалобно пискнувшего под тяжестью могучего тела стула и глухо произнес:

— Благодарю за доверие, господин обер-лейтенант! С нами фюрер и честь!

Этот девиз группы поднял всех на ноги. Кабинет наполнился шумом, и, когда он стих, Штайн продолжил:

— Заместителем к вам, Кенак, назначается господин Петренко.

— Есть! — коротко ответил тот и занял место рядом с Рейхером. На смуглом лице Петренко трудно было прочесть какие-либо чувства, но во взгляде читались решимость и готовность выполнить приказ.

— Я горжусь вами господа! — с неожиданной теплотой в голосе отреагировал Штайн на их мужественное поведение и, заканчивая совещание, распорядился: — Все свободны. А вы, Кенак, и вы, Петр, задержитесь.

Райхдихт, Бокк, Самутин и Коляда, будто освободившись от невидимого груза, все это время давившего на плечи, распрямились и, наступая друг другу на пятки, поспешили покинуть кабинет. Проводив их взглядом, Штайн, кивнул на стол, предложил Рейхеру и Петренко:

— Господа, подсаживайтесь ближе!

Но они так и остались стоять, внимательно следя за его движениями. Штайн прошелся по комнате, ненадолго остановился у окна, словно пытаясь разглядеть за закопченными потрескавшимися от бомбежек стеклами ответ на свои мысли, затем возвратился к столу и заговорил лишенным всякой казенщины тоном:

— Кенак! Петр! Я всегда ценил вас как лучших профессионалов группы. Вы не раз доказали это делами и заслуживаете самых высоких наград. Я… — голос Штайна дрогнул, и его холодное лицо согрели искренние человеческие чувства.

Петренко подался к нему, и, казалось, всем своим существом рвался немедленно выполнить приказ. Рейхеру изменила железная выдержка — каменная физиономия пошла изломами, а с губ сорвалось:

— Бруно, для меня твое слово дороже всяких там жестянок!

Штайн был окончательно растроган и, обняв его, продолжил:

— Господа, я горжусь вами! Для меня вы были и остаетесь самой надежной опорой. Но сегодня для группы наступил час испытаний. Адмирал полагается на нас, и мы не можем и не должны его подвести. Все мы — солдаты нашего великого фюрера. Своей железной рукой он ведет Германию к победе над большевизмом. Путь к ней труден и опасен, но я не сомневаюсь, что на этот раз успех и удача будут сопутствовать нам…

— Ганс, не сомневайся, мы сделаем все, чтобы русская нефть залила Черное море! — прорычал Рейхер.

— Дружище Кенак, другого ответа я и не ожидал! Пусть Господь, а с ним гений нашего великого фюрера помогут вам с Петром выполнить задание! — не удержался от пафосного тона Штайн.

— Мы выполним задание! — в один голос воскликнули Рейхер с Петренко.

— Я верю в вас и в твою удачу, Кенак! Пока она не изменяла тебе…

— И не изменит! Не баба.

Штайн хмыкнул, а затем, согнав с лица улыбку, заговорил деловым тоном:

— Времени у нас мало. Поэтому попрошу отложить в сторону все другие дела и сосредоточиться на отборе кандидатов в группу. В двенадцать представьте окончательный список. После утверждения получите на складе все необходимое и затем перебазируетесь в станицу Абинская. Там у ефрейтора Шойриха проведете подготовку. Вопросы?

— Ганс, но в Абинской полигон еще не оборудован?! — напомнил Рейхер.

— Знаю! — согласился Штайн и пояснил: — Секретность операции важнее! Я не исключаю, что предыдущие провалы групп были связаны с тем, что среди нас действует шпион большевиков. Поэтому чем меньше инструкторов и курсантов будет знать о вашей миссии, тем лучше. Технические проблемы, если они возникнут по ходу подготовки, устраните на месте с помощью Шойриха. Поддержка с моей стороны вам обеспечена. Все разумные предложения будут удовлетворены немедленно. Еще вопросы?

— Пока нет. Если будут, то уже по ходу подготовки, — не стал вдаваться в детали Рейхер.

— В таком случае, господа, приступайте к выполнению задания! Первое, чего я жду, так это предложений по составу группы, — закончил инструктаж Штайн.

Спустя несколько минут Рейхер и Петренко сидели в соседнем кабинете и листали тонкие дела на курсантов учебного центра. Материала в них оказалось немного, так как основные архивы находились в Темрюке у обер-лейтенанта Краузе. Учетный лист, в котором содержались установочные данные курсантов, обстоятельства сдачи в плен и вербовки, в общих чертах Рейхеру и Петренко были известны. Особенности психологии и деловые качества многих кандидатов также не составляли большого секрета — в ходе занятий каждый показал, чего на самом деле стоил. Особый интерес вызвали сообщения внутренних агентов Райхдихта. В их доносах Петр нашел немало интересного и для себя.

В редкие минуты откровения одни курсанты кляли на чем свет стоит Штайна, Райхдихта и их «прихвостней» — Самутина, Коляду и Петренко. В основе этого лежала обычная бытовуха. Они были недовольны тем, что им не давали покоя ни днем, ни ночью. До седьмого пота гоняли в гимнастическом городке и требовали до одури давить на ключ радиопередатчика. В ненастье и по ночам вытаскивали из теплых бараков и заставляли наматывать десятки километров по непролазной грязи. С ними все было понятно: муштра даже у оловянного солдатика ничего, кроме зубовного скрежета, не вызывает.

Другие, а таких оказалось немало, в редкие минуты отдыха, забившись в дальние углы казармы, тихо скулили и жаловались на то, что жизнь под Гитлером оказалась не лучше, чем со Сталиным в колхозах. И там и здесь их держали за скотину. Таких кандидатов Рейхер сразу отметал в сторону.

Третьи — здесь Петр терялся в догадках: с какой целью Штайн и Райхдихт держали их в группе? Им место скорее было на виселице. Эти откровенно материли Гитлера и склоняли курсантов к побегу. Из чего напрашивался вывод: они числились в стукачах-провокаторах у Райхдихта.