Кибервойны ХХI века. О чем умолчал Эдвард Сноуден - читать онлайн книгу. Автор: Елена Ларина, Владимир Овчинский cтр.№ 66

Другой популярный в экспертном сообществе подход был предложен известным колумнистом, спикером и исследователем М. Хазиным. В статьях, написанных в 2013 году, он высказал гипотезу раскола элит на три составных части, а именно: так называемых «менял», «процентщиков» и «региональных процентщиков». Анализ публикаций, где изложена подобная позиция, позволяет сделать вывод о том, что менялы от процентщиков отличаются источником дохода финансовых институтов, находящихся под контролем соответствующих групп. В случае менял эти доходы связаны с извлечением прибыли из валютных и финансовых рынков. В случае процентщиков главные источники прибыли лежат в традиционном кредитовании и близости к источникам эмиссии — ФРС и проч.

Принципиально исследователь может строить любые классификации, которые помогают изучать реальные экономические процессы, и задают своего рода исследовательскую картину мира. Однако представляется, что в данном случае такая классификация скорее затемняет, чем проясняет экономические процессы. Поскольку предложенная классификация претендует на анализ финансовой элиты, то естественным будет рассмотрение балансов основных банков. Благо, что таковых немного.

Нельзя не согласиться с названием мирового экономического бестселлера «13 банков, которые правят миром» Саймона Джонсона, Джеймса Квака. Даже если анализ расширить с 13 банков до 29 основных финансовых институтов планеты, найденных исследователями из Цюрихского технологического университета в упомянутом выше исследовании, то обнаружится, что серьезных расхождений в структуре балансов, позволяющих группировать эти институты на указанные группы, в реальности не существует. Доходные части балансов основных мировых банков весьма схожи между собой.

В то же время подход М. Хазина имеет определенный смысл, если перенести его из финансовоэкономической сферы в политическую. Под таким углом зрения процентщики превратятся в политические элиты, делающие ставку на глобализацию, ориентированную не на какие-то конкретные страны, а, на мировое хозяйство и политическую структуру в целом. Менялы в этом смысле превращаются в часть элиты стран, так называемых региональных лидеров. Целью этих элитных групп становится поворот процессов глобализации вспять и членение единого мира на несколько зон, в которых может быть реализована автаркия, т. е. замкнутость зоны на саму себя при минимуме внешней торговли. И, наконец, региональные процентщики — это имперская политическая элита США, ставящая на глобальное и единоличное лидерство США в мире, либо поделенном на зоны, либо представляющим единое целое. Само по себе такое членение достаточно любопытно, однако не может выступить в качестве базисного. Ведь базисом, в конечном счете, всегда выступают технологии, организационные и финансово-экономические отношения, а не политические предпочтения.

В то же время, как показывает практика, наиболее эффективным способом осуществления исследовательских программ является, как убедительно доказал профессор А. Брушлинский, является метод анализа через синтез. А синтез, как справедливо отмечает Ю. Овчинников в своей пионерной работе «О природе случайности», обязательно предполагает наличие концептуальной схемы, которая имеется у исследователя еще до анализа эмпирического материала. Указанная схема помогает организовать эмпирический материал и в ходе исследования либо находит свое подтверждение, либо должна быть отброшена как не отвечающая фактологической картине мира.

Чтобы сформировать предварительную гипотезу относительно структуры основных элитных групп необходимо опереться на наиболее сильные, действительно привносящие новое в элитный анализ, работы, вышедшие в последнее время. Речь идет в первую очередь о цикле работ знаменитого социолога М. Манна о сетях власти «The Sources of Social Power: Volume 1–4» и работах А. Фурсова «Колокола истории» и «Глобальные игроки — за исключением Китая — не государства, а устойчивые сетевые структуры». Также нельзя не включить в этот ряд работу профессора Принстонского университета М. Гиленса «Testing Theories of American Politics: Elites, Interest Groups and Average Citizens», и исследование С. Витали, Дж. Гладфелдера и С. Биттистона «The network of global corporate control». Краткая выжимка из этой работы под названием «147 корпораций, которые контролируют мир» была перепечатана всеми ведущими научными и популярными электронными и бумажными изданиями во всех странах мира, в том числе и в России.

Между тем, несмотря на всю сенсационность исследования, оно отражает лишь часть картины. Более того, в определенной степени его результаты показывают весьма искаженную картину. Дело в том, что, как эмпирически показал Э. Маршалл из Института Хэмптона, и неопровержимо математически доказал российский математик В. Подиновский, элиты, даже в условиях существования сети перекрестного владения акциями не представляют собой однородной системы.

Для выделения крупных структурных блоков в сложной системе мировых элит лучше всего подходит, по нашему мнению, критерий деятельности элитных групп. Именно деятельность определяет, какие технологии и ресурсы используются, какова структура активов и пассивов элит, на какие политэкономические отношения и функции они опираются, в чем особенности их взаимосвязи с другими элитными группами и слоями общества и т. п.

В современном глобальном мире потребительского финансизма по критерию деятельности четко выделяются три элитных группы. Естественно, что такое выделение не абсолютно, группы переплетаются между собой, имеют зачастую общих представителей в структурах политической власти и т. п. Однако, при этом, способ их существования, экономические интересы, механизмы политического доминирования и т. п. существенно различаются.

Первая группа — это, несомненно, хозяева сегодняшнего мира, финансисты, или, как их недружелюбно называют в СМИ — банкстеры. Они являются не только в значительной мере хозяевами эмиссионных центров, но и получают и контролируют львиную долю доходов глобальной экономики. Например, в Соединенных Штатах доля прибыли финансового сектора в общем объеме выросла с 10 % до Второй мировой войны до более чем 50 % в настоящее время. Полное господство финансистов окончательно установилось с перестройкой в Советском Союзе, и многократно упрочилось после его распада.

Вторая группа — это транснациональные компании традиционных отраслей экономики, порожденные второй производственной революцией, а также международные торговые компании. Эту группу еще часто называют корпоратократией. Ее расцвет приходится на годы «холодной войны» с СССР, а конкретно со второй половины 50-х годов прошлого века до краха СССР в 1991 году. В последние 15–20 лет она перестала выступать конкурентом финансистов в борьбе элит и превратилась, по сути, в подчиненную им группу. Это, в частности, наглядно продемонстрировало упомянутое выше исследование «The network of global corporate control». В условиях перманентного снижения темпов экономического роста на протяжении последних десятилетий, падения нормы прибыли и действия мощных механизмов перераспределения прибылей, доходов и инвестиций из реального сектора в финансовую систему, у этого сектора фактически оказались исчерпаны внутренние драйверы и ресурсы развития. Его существование оказалось подчинено и с точки зрения формирования инвестиций, и с позиций владения капиталом, и по критерию обеспечения спроса на продукцию, финансовой элите глобального мира.