Игра в марблс - читать онлайн книгу. Автор: Сесилия Ахерн cтр.№ 34

– Иногда вы вспоминаете, и это прекрасные дни, – возражает она. Великодушная женщина, она цепляется за любую надежду.

– Иноземный брильянт, – неожиданно для самого себя выговорил я вслух, и она тихо вскрикнула. – Так этот шарик называется.

– Так ты порой называл меня, Фергюс, – шепчет она. – Что это с тобой сегодня? Просто чудо.

И мы оба на миг умолкаем.

– Я тебя любил, да? – спрашиваю я.

Глаза ее вновь наполняются слезами, она кивает.

– Почему я ничего не помню? – Голос сорвался, я разнервничался, места себе не нахожу. Хочется вскочить с инвалидного кресла и бежать, шагать, прыгать, двигаться, и пусть все снова станет как прежде.

Она поворачивает мое лицо к себе, обхватив одной рукой за подбородок, и смотрит на меня с нежностью, а я вспоминаю лицо мамы в тот день, когда меня привели к ней, когда она думала, что я мертв, и я вспоминаю вышибалу, и лондонский паб, и парня по имени Джордж, который подарил мне чешскую пулелейку, и мертвого Хэмиша – все в один миг.

– Фергюс! – зовет она, и ее голос возвращает меня в настоящее, успокаивает. – Меня не пугает, что ты многое забыл. Я не стараюсь о чем-то тебе непременно напомнить. Прошлое в прошлом. Я прихожу к тебе в надежде, что мне посчастливится – и ты снова полюбишь меня, во второй раз, как в первый.

Я улыбнулся ей, и волнение тут же улеглось, потому что это и правда прекрасно. Я ничего не знаю об этой женщине и в то же время знаю о ней все. Я хочу любить ее и хочу, чтобы она меня любила. Я беру ее за руку, за ту руку, на которой кольцо, и держу крепко.

Я вернулся домой после перелета, уставший, но радостно взволнованный, все еще в состоянии кайфа, когда адреналин несется по венам и только и требует: «Еще!» Ночью гуляли, рано утром я помчался в аэропорт, чтобы успеть на день рождения Сабрины, ее тринадцатилетие. Девочка становится тинейджером, и по этому случаю Джина заказала большой шатер и еды на сорок человек, главным образом собственных родственников – из моих, слава богу, ни один не смог явиться. Вернее, так я сказал Джине, маму я приглашал, но Мэтти недавно сделали операцию на сердце, и она сидит при нем. Джина ничего против не имела, мне кажется, она только рада, что никто из моих не придет, и не удивилась – это для нас не новость. Мы с братьями не очень близки, были когда-то, пока я не повстречал Джину, а потом я постарался оградить ее от моих родичей, мне казалось, для них она чересчур хороша. Теперь, четырнадцать лет спустя, я понимал, как это было глупо, и бывали такие случаи, ситуации, когда я хотел бы их видеть. Например, Сабрина что-то скажет или сделает, и мне хочется, чтобы они об этом знали. Или на семейном ужине, когда официант спотыкнется, или когда умные приятели Джины несут свою чушь и нет никого рядом со мной, кто тоже понимал бы, какие это, в сущности, придурки. Братья бы поняли, и было бы здорово, окажись они тут. Шуточки Дункана, внимательный взгляд Энгюса, который старался защищать меня после ухода Хэмиша, словно он что-то знал, знал, что нужно меня беречь. И маленький Бобби, очаровательный, ни одна женщина мимо не пройдет, пока в детстве он жрал червяков, мы звали его «Наживка», а потом переделали в «Наживчика». А Томми все время присматривал за ним и до сих старается убрать с пути младшенького всяких слизней и мокриц, и наш Джо, родившийся спустя много времени после того, как мы лишились Виктории, пугливый крошка Джо, меня, Энгюса и Дункана он не считал за родных, мы все съехали из дома прежде, чем он подрос. Наслушавшись от соседей побасенок о Хэмише, он представлял его каким-то чудовищем, букой, который унесет его, если Джо не будет себя хорошо вести; хуже того, если Джо не будет себя хорошо вести, станет как Хэмиш. Этот призрак так и остался жить с нами, спал в нашей постели, ел за нашим столом, в каждой комнате слышались отголоски его голоса, его энергия впиталась во все здесь, в каждого из нас.

И все же мы никогда о нем так не говорили, и мама тоже не говорила. Хэмиш был веселым, Хэмиш был сильным, Хэмиш был храбрым. Лучший способ стать лучшим – умереть. Мама баловала Джо и немного его изнежила, но от этого он стал не трогательным, как бывают маленькие, а нервным, тревожным, все ему казалось, что о нем мало заботятся. Мама боялась, как бы он не поранился, как бы не потерялся, не заболел, не помер ни с того ни с сего. На улице всегда было слишком темно, слишком влажно, слишком жарко, слишком далеко идти, слишком поздно, слишком рано, лучше оставайся с мамочкой, Джо, и будешь в полном порядке. Вот и вышел парень серьезный, напряженный, сто раз подумает, прежде чем что-то сделать. Главное – безопасность. Обзавелся дружком и живет с ним в новом доме на набережной, перед нами делает вид, будто ничего такого, взял моду ходить на работу пешком, кейс под мышкой, в руке стаканчик кофе – я порой вижу его, проезжая утром по городу. Джина его одобрила бы, парень хорошо работает, что-то связанное с компьютерами, вот только Джо меня вовсе не любит. Порой мне недостает братьев, причем в самые неожиданные моменты, но сегодня я рад, что их тут не будет.

Сабрина встретила меня на пороге, счастливая, чересчур сильно накрашенная, в чересчур короткой юбке и впервые в жизни на каблуках. Она спустила блузку с плеча, выставляя напоказ лямочку только что купленного матерью лифчика. По мне, так выглядит ужасно – даже на мой взгляд, а ведь я ее отец, мне ли не считать ее совершенством во всем. Родительская любовь ослепляет, но на этот раз не сработало. Нам предстоит угощаться в шатре, погода не по-летнему скверная, день сумрачный, а Сабрина вырядилась, точно на праздник под небом Испании. Юбчонка тонкая, почти прозрачная, сквозь это дешевое подобие шелка я отчетливо различаю мурашки на ее коже.

А потом она улыбнулась мне, и сердце растаяло при виде множества металлических пломб. Моя смешная, неуклюжая, славная дочурка в пижамке с размазанным по лицу кремом, валяющаяся на диване перед телевизором, по которому показывают «Семейное счастье», куда красивее этого… пугала.

– Фигово выглядишь, – сказала она, обнимая меня.

Я замер. Если уж Сабрина это заметила, от Джины тем более не скроешься. Она примется анализировать мое состояние, разбирать по косточкам, задаст тысячу параноидальных вопросов, впустит в меня когти, не отобьешься. Нужно быстренько принять душ, пока я не попался ей на глаза. Голос жены доносится из кухни, перекрывая все прочие голоса. Шатер полностью накрыл наш крошечный задний двор, прижался к стене, крыша сарая углом воткнулась в него, как бы не проткнула (и чей-нибудь череп заодно). Джина давно одета, готова, красива, как всегда, как прежде, после стольких лет, говорит без умолку и строит всех, словно живет на Голливудских холмах. Но мы не живем в сериале. Не получилось. Я не смог дать ей то, чего она ждала, к чему ее готовили с детства. Теперь, когда Сабрине исполнилось тринадцать, Джина поговаривает, не выйти ли ей на работу, но не думаю, что это всерьез, она блефует, тычет меня носом: «Ты не дал мне того, что мне нужно. Ты мало зарабатываешь».

Ближайшие часы мне предстоит провести в этом шатре с людьми, которые будут спрашивать: «Чем ты сейчас занимаешься, Фергюс?», как будто я меняю работу чаще, чем нижнее белье. Да, я долго на одном месте не засиживаюсь, но как раз сейчас я, кажется, кое-что нашел. Признаюсь, я не очень умело распоряжался деньгами, но я это понял и научился. Я хороший продавец, даже замечательный, все началось еще у Мэтти в мясной лавке, когда я искал способа увильнуть от промывки кишок и другой работы такого рода, за которую никто не брался. Я занялся поисками хорошего мяса и советовал Мэтти, как лучше наладить торговлю, – и это сработало. Очень быстро я выбрался из заднего помещения мясной лавки наверх, в офис, занимался продажами. А потом, женившись на Джине, понял, что настала пора уходить от Мэтти, применить свои навыки в другом месте, и у меня все получалось: мобильные телефоны, ипотека, а теперь друг звал меня в новую компанию. Мне только и требовалось разобраться в этом рынке. Я и вникаю. Если я не всегда правильно распоряжаюсь собственными деньгами, из этого отнюдь не следует, что я не умею зарабатывать их для других. Нужна только бумажка, чтобы мне больше доверяли, – так что я записался на вечерние курсы, занятия два раза в неделю, и скоро стану дипломированным венчурным капиталистом.