Тайна переписки - читать онлайн книгу. Автор: Валентин Маслюков cтр.№ 50

Выпили, не вспоминая закуску.

— Ты писатель… — начал Жора, возвращаясь как будто на прежний круг.

— А ты вице-президент, — подхватил Саша.

Жора досадливо его остановил:

— Ты писатель, — с нажимом повторил он, настаивая на ином смысле сказанного. — Я читал твои письма. Алка показывала.

Они посмотрели друг на друга, меряясь взглядом, словно в словах Жоры заключалось нечто такое, что побуждало их хорохориться. Снова Саша не стал переспрашивать, и Жора резко переменился:

— Ты зачем пришел?

Он не шутил. И Саша тоже не стал шутить.

— Я хочу ее видеть. Адрес ее хотел найти у Трескина.

— Не ищи, — сказал Жора. — Люда Арабей. Вот, двести метров спуститься от гостиницы — проектный институт. Седьмой этаж… комнату забыл, не важно. Спросишь Люду Арабей. Девочка архитектор. Люда Арабей. Запомнишь?

— Запомню.

— Седьмой этаж. Архитектор, зодчий то есть. Девочка. Славная девочка. Люда Арабей. Не забудь. А-ра-бей. Люда. Людочка. Людмила. Люся, если хочешь.

Саша слушал внимательно, но ничего не пытался уточнить.

— Спасибо, я тогда пойду, — скромно сказал он.

— Как? — с театральным изумлением встрепенулся Жора. — А душа? Душу мою ты так и не понял. Нет, садись!

Женщина на диванчике измученно и протяжно вздохнула, ворочаясь так, будто совершала тяжкую, невыносимо нудную работу. Она спала, не раздеваясь, в джинсовом костюме: объемистая юбка и куртка с нашивками. Неудобно ей было на диванчике, слишком коротком и узком, жалобно поскуливая, она сучила ногами. Саша подумал, что хорошо было бы поставить ей под ноги стул. Однако не сделал этого.

Он старался не пить, поднимал лишь к губам стакан и прислушивался вполуха к болтовне Жоры, подгадывая момент улизнуть.

— …Чтобы на себя не тянули, — самозабвенно долдонил Жора, — соблазн большой — он обещает тебе процент от прибыли, процент от сделки, которую ты заключаешь от лица фирмы. Но не было еще человека, который бы уцелел, когда напомнил ему об этом проценте. Я напомнил. А прибыль, Саша, это священная корова, покушений на прибыль Трескин не прощает…

— Ты вице-президент, — рассеянно возразил Саша.

— Верный признак, что Трескин скоро уволит. Примета такая. Тем более, что фирма накануне банкротства. А если фирма накануне банкротства, значит, Трескин сорвал большой куш. Сечешь?

— Сколько ты получаешь?

— Коммерческая тайна! — прошипел Жора, прикладывая к губам палец. — Но я вижу, душа моя — не слишком увлекательный предмет для тебя.

— Я в этом ничего не понимаю, — возразил Саша, имея в виду не душу, но коммерческие тайны. Нельзя исключить, впрочем, что он не понимал ни того, ни другого.

— Ну иди. Иди, раз не понимаешь. Приятно встретить непонимающего человека. Порядком поднадоели те, которые слишком уж хорошо все понимают, — сказал Жора, имея в виду сразу и душу, и коммерческие тайны. — Иди, раз неймется. Как ты сюда попал?

— По балконам, — признался Саша. — По балконам, — он кивнул, показывая, с какой стороны.

А Жора, видимо, не считал нужным удивляться даже из вежливости.

— На посошок? — предложил он.

— Нет, спасибо.

Гостеприимный хозяин проводил до порога, высунулся в общий коридор и напомнил с заботливостью поистине примечательной:

— Арабей! Архитектор она! Люда! Очень хорошая девушка. Без вопросов! Только не перепутай!

Саша раскланивался, прижимая руку к груди, и каждый миг ожидал появления сонма любопытных, которых, конечно же, не могло не привлечь громогласное перечисление достоинств хорошенькой девушки, умнички Люды Арабей. Однако все оставалось тихо.

Стремянку Саша нашел на балконе, где оставил. Сдерживая сбитое после быстрого подъема дыхание, он огляделся. Внизу, на улице, сохранялся ничем не нарушенный покой, пятна неяркого света под разбросанными фонарями открывали случайную скамейку, пустой асфальт, темную зелень газона. Особенно не мешкая, Саша приладил лестницу, перелез через ограждение наружу, в пустоту — пустоту ощутил он спиной, и начал спускаться, с замиранием сердца ожидая, когда это кончится, кончатся наконец один за другим балконы, и он почует землю…

И с легкой оторопью обнаружил под собой голову. А потом и человека, который высунулся за перила.

Это был Жора. Он сделал ручкой, приветствуя верхолаза, и проницательно заметил:

— Торопишься?

— Холодновато, свежеет к утру, — неопределенно отозвался Саша, зависнув на лестнице.

— А про пари хочешь спросить?

— Про пари?

— Хочешь. Спроси у Трескина. Трескин больше всех знает. А меньше всех знает хорошенькая девочка Люда. Обстоятельство немаловажное. Спроси у Трескина, он здесь. В восемьсот втором номере. Допоздна работал и, может быть, еще не ложился. В восемьсот втором номере. Случай едва ли повторится. Загляни. В восемьсот второй номер. — Жора кивнул и еще несколько раз покивал, как бы увеличивая тем самым убедительность сказанного. Потом, не дожидаясь окончательного ответа, он удалился. По некотором размышлении Саша перелез на балкон — это был, похоже, шестой этаж, втянул за собой лестницу и, убедившись, что Жора, отомкнув изнутри дверь, не запер ее за собой, задумался.

Спросонья Трескин не мог разобрать, почему телефон, а под боком Люда, нельзя это было совместить: трезвонящий среди ночи телефон и Люду. Она спала, сбросив с себя простыню, теперь он не только вспомнил, но и увидел ее: уткнулась лицом в подушку, круглый затылок. Телефон дребезжал. Она спала на боку, подобрав ноги; спина ее, заметно суживаясь к талии, как будто переламывалась перед крутым подъемом бедра. Там матово белела незагорелая полоса. Под бездушный трезвон телефона Трескин смотрел. Позже он осознал свое смятение в этот миг как предчувствие. Однако выразить себя сумел он лишь самым привычным способом: какого черта!

Вздрогнула и живо повернулась Люда:

— Что, милый?

Позже (если только он не придумал это позже) припомнилось Трескину, что ощутил он в этот миг побуждение стиснуть девочку и оставить в своих объятиях. Он не сделал этого, а соскочил с кровати, чтобы схватить трубку:

— Да! — рявкнул он.

Хотя имел в виду, разумеется, «нет!».

— Спишь? — послышался безмятежный голос.

Трескин издал невнятный звук, который сильно смахивал на придушенный мат. Мелькнуло у него соображение, что звонок — всего лишь дурная гостиничная шутка, но иллюзия эта распалась, едва родившись.

— Я, собственно, уточнить хотел: ты Александера, как его там… этого… Красильникова, на праздник приглашал?

Трескин зыркнул на Люду.

— Это ты, Жора? Кто говорит? — спросил он, по возможности, сдерживаясь.