Тайна фамильных бриллиантов - читать онлайн книгу. Автор: Мэри Элизабет Брэддон cтр.№ 59

Приехав домой, банкир написал одному из модных ювелиров Вест-Энда, прося прислать в Модслей-Аббэ искусного художника с новейшими рисунками ювелирных украшений. Но когда явился художник, то мистер Дунбар забраковал все рисунки, и он должен был вернуться в Лондон, не только не получив заказа, но даже не увидев самих бриллиантов.

— Передайте хозяину, что я задержу два или три рисунка, — сказал мистер Дунбар, откладывая рисунки, — и если они окажутся подходящими, то напишу ему. Если же нет, то поеду в Париж и закажу там.

Ювелир попытался сказать, что парижская работа уступает английской, но мистер Дунбар даже не обратил внимания на слова молодого человека.

— Я напишу вашему хозяину, — повторил он. — А теперь прощайте.

Майор Вернон, вернувшись из Лондона, поселился снова в «Розе и Короне». Вскоре все нужные формальности были исполнены, и он вступил во владение Вудбин-Коттеджем. Он оставил в доме старых слуг, которые жили при прежнем владельце; их было двое — старушка-экономка и молодой ее племянник, исполнявший в доме все службы.

Из нового своего жилища майор Вернон мог отлично следить за всем, что делалось в соседних Модслей-Аббэ и Джослин-Роке. Сельские жители страшные сплетники и всегда знают все о своих соседях; к тому же миссис Мандерс — так звали экономку — имела постоянные сношения с Аббэ и Роком: в первом служила ее племянница, во втором — внук. Конечно, ничто не могло принести большего удовольствия майору, как это счастливое обстоятельство, и потому он оказывал ей всякого рода любезности и вскоре снискал ее полное расположение. От нее-то он и узнал о приезде в Модслей агента лондонского ювелира с портфелем различных рисунков.

— Говорят, — продолжала миссис Мандерс, — что мистер Дунбар купил бриллиантов на полмиллиона и хочет сделать из них своей дочери такое ожерелье, какого и королева никогда не видывала. Но должно быть, он ужасно капризен и требователен, потому что агент ювелира, уходя, сказал миссис Грумбльтон: «Вашему хозяину ничем не угодишь». Из этих слов миссис Грумбльтон поняла, что, вероятно, он не получил никакого заказа от мистера Дунбара.

Майор Вернон только присвистнул, услыхав эту новость; но, когда экономка вышла из комнаты, он зажег сигару и промолвил сквозь зубы:

— Ты, брат, умница, что и говорить, голова; но поверь, старина, меня не надуешь этими бриллиантами. Нечего сказать, важно придумано, и я тебе, любезнейший, желаю полного успеха, только прежде заплати мне.

На следующий после этого разговора день было воскресенье; погода стояла холодная, зимняя; снег покрывал землю толстым слоем и висел прихотливыми узорами на обнаженных деревьях. Когда загудели колокола к обедне, майор Вернон вышел из своего хорошенького садика на большую дорогу. Но он пошел не в церковь, а в противоположную сторону, к модслейскому парку. Он вошел в него через низенькие железные ворота и повернул на ту самую тропинку, по которой сэр Филипп Джослин ездил всегда в Лисфорд.

Идя по чьим-то следам, ясно видневшимся на рыхлом снегу, майор вскоре достиг Аббэ, ибо это была самая короткая дорога. В доме банкира царило безмолвие, и слуга, отворивший дверь, казалось, сомневался, пустить ли его далее.

— Мистер Дунбар встал, — сказал он, — и, кажется, уже закончил завтрак, хотя прибор еще не убран.

— Тем лучше, — ответил сухо майор. — Принесите мне, Джон, чашку кофе, и я скажу вам большое спасибо, если прикажете повару пожарить крыло индейки; да смотрите, чтоб он положил побольше перца и выжал лимон. Не беспокойтесь. Я сам знаю дорогу.

И без дальнейших церемоний майор вошел в роскошную столовую, где застал банкира за завтраком. Перед ним стоял серебряный сервиз, фарфоровая чашка и два или три накрытых блюда.

Холодное мясо, пироги и еще несколько других кушаний стояли в стороне, на буфете.

Майор остановился на пороге и пристально глядел на своего старого друга.

— Вот так хорошо! — воскликнул он наконец. — Уж скажу, что хорошо, ай-да старина!

Старина не очень обрадовался гостю и, медленно подняв голову, произнес:

— Я думал, что вы в Лондоне.

— Это доказывает только, как мало вы заботитесь о своих соседях, — ответил майор. — Потому что если бы вы удостоили осведомиться о том, что делает ваш скромный друг, то узнали бы, что он купил маленькое поместье по соседству и намерен играть роль джентльмена-землевладельца до конца дней своих, то есть, само собой разумеется, если щедрость его почтенного друга доставит ему на то средства.

— Вы хотите сказать, что купили поместье в нашем соседстве?

— Да. Мне теперь принадлежит Вудбин-Коттедж, близ Лисфорда и Шорнклифа.

— И вы намерены навсегда поселиться в Варвикшире?

— Да.

— Милости просим, — улыбнулся Дунбар, — насколько это меня касается.

Майор подозрительно взглянул на него.

— Вы — олицетворенная щедрость, любезный друг, — сказал он. — Но я должен напомнить вам, что мне очень дорого стоило обзавестись новым хозяйством или, говоря попросту, та малая толика, которую вы мне дали в виде начала будущих щедрот, совершенно исчезла, как снег в оттепель. Мне нужна еще малая толика, друг моей юности и благодетель старости. Что значит одной тысячей более или менее старшему товарищу богатой фирмы «Дунбар, Дунбар и Балдерби»? Удвойте куш на этот раз, и ваш покорный слуга будет вечно молить Бога за вас. Удвойте куш, владыка Модслея!

Разговор старых знакомых продолжался долго, ибо майор любил поговорить и молчал, только когда знал, что слушатели не могли его оценить. Он оставался в Модслее, пока не достиг цели своего посещения, и, действительно, уходя, он сунул в карман чек банкира на две с половиной тысячи фунтов.

«А я попал как раз вовремя, — думал майор по дороге домой. — Клянусь Богом, мой друг намерен улизнуть. Он улизнет, я в этом уверен, и я в последний раз сорвал с него денежки». Не успел еще майор выйти из Модслея, как Генри Дунбар позвал слугу, который носил громкое звание камердинера банкира, хотя тот очень редко прибегал к его услугам.

— Я нынче вечером выезжаю в Париж, Джефриз, — сказал банкир. — Я хочу переговорить с парижскими ювелирами, прежде чем отдать мои бриллианты лондонским мастерам; к тому же я нездоров и перемена воздуха мне будет очень полезна. Уложите все, что нужно, в маленький чемодан, но, пожалуйста, не кладите ничего лишнего.

— Прикажете мне ехать с вами, сэр? — спросил слуга.

Дунбар посмотрел на часы и задумался.

— В какие часы ходят поезда в воскресенье? — спросил он.

— Скорый поезд останавливается в Ругби в шесть часов, — ответил слуга, — и вы поспеете туда, если отправитесь из Шорнклифа с поездом, отходящим в четыре часа тридцать пять минут.

— Конечно, успею, сейчас еще только три часа. Уложите поскорее вещи, Джефриз, и велите, чтобы карета была готова к четырем без четверти. Нет, я не возьму вас с собой. Вы отправитесь в Париж дня через два после меня и привезете мне те вещи, которые не войдут в мой маленький чемодан.