Книга алхимии. История, символы, практика - читать онлайн книгу. Автор: Владимир Рохмистров cтр.№ 23

Что же касается обвинения алхимиков в затемнении смысла и символичности, которое могли бы возвести на них слишком усердные теологи, то мне кажется, что символы и странные фигуры, наполняющие их сочинения, могли бы больше всего служить к обвинению в магии. Роджер Бэкон, Альберт Великий, Арнольд из Виллановы не избежали обвинения в магии и безбожии. А между тем алхимики были весьма набожны: в их писаниях постоянно попадаются воззвания к Богу. Они делили свое время между изучением, работой и молитвой. Некоторые думали даже, что тайну изготовления философского камня люди получили от самого Бога.

Ранее, чем объяснить символы, относящиеся к Великому Деланию, мы укажем, какие средства употреблялись алхимиками, чтобы скрыть от профанов науку священного камня.

Прежде всего, установлены знаки. Они появились вместе с алхимией. Греки ввели их первыми, получив свою науку от египтян, где она изображалась с помощью иероглифов. Знак воды одинаков с иероглифом воды, подобно другим, например золота и серебра (см.: Hoeffer. «Histoire de laChimie». V.I и Berthelot. «Origines de l’Alchimie»). Алхимические знаки весьма многочисленны в некоторых трактатах, например, у Кунрата (Khunrath. «Confessio de chao-physico-chimicorum»[97]), где он заменяет ими названия химических тел и стадии операции.

Символы имели такое же большое применение; так, например, взлетающие птицы означали отделение пара, а птицы опускающиеся, наоборот, – поспешность, стремительность, опрометчивость. Феникс был символом камня совершенного, способного обращать металлы в золото и серебро. Ворон символизировал черный цвет, который принимает материя в начале процесса Великого Делания, когда ее нагревают. Странная герметическая книга «Liber Mutus», или «Книга без слов», в сущности, содержит только одну строчку текста. Она состоит из символических рисунков, иллюстрирующих процесс Великого Делания.

Мифологические имена были в большом ходу. Марс обозначал железо, Венера – медь, Аполлон – золото, Диана, Геката или Луна – серебро, Сатурн – свинец; золотое руно обозначало философский камень, а Бахус – материю земли. Это греко-египетский символизм; в Средние века мифологическими именами пользовались для обозначения металлов, но в конце XVI века они так усложнились, что бенедиктинец дон Иозеф Пернети должен был написать два толстых тома («Fables grecques et égyptiennes devoilées»[98]), чтобы объяснить их смысл и происхождение.

К мифологическим именам присоединилось большое количество иностранных слов: еврейских, греческих и арабских. По происхождению алхимии, в ней должны встречаться греческие слова, каковы: hyle – первичная материя, hypoclaptique – сосуд для отделения летучих масл, hydrooleum – эмульсия масла и воды и т. д.

Арабские слова там еще более многочисленны, как то: эликсир, алкоголь, алкали, боракс, кроме не дошедших до нас, забытых, но находящихся в герметических трактатах, каковы: alcani, etain, alafar, matras и т. д. Что касается еврейских названий, то их можновстретить только в алхимически-каббалистических трактатах. Для изучения всех этих названий мы попросим читателя обратиться к «Dictionnaire mytho-hermetique»[99] Пернети и «Lexicon chimicum»[100] Джонсона.

Очевидно, что эта специальная терминология должна быть достаточна для устранения профанов, но алхимики пользовались еще и другими средствами. Они часто употребляли анаграммы. В конце «Зеленого сна» находится несколько, и вот объяснение двух из них: «Seganissegede» означает гения мудрости, a «Tripsarecopsem» – дух, тело, душу.

Они пускали в ход притчи. Вот одна, легко объяснимая. «Весь мир знает камень, а я клянусь Богом живым, что все могут иметь материю, которую я ясно назвал в книге: „vitrium“, для невежд, но надо к нему прибавить l и o; вопрос в том, куда надо поставить эти буквы» (Helios. «Miroir d’Alchimie»). Искомое слово есть «vitriol» (купорос).

Любопытная загадка, хорошо известная алхимикам, находится на стр. 744 третьего тома «Theatrum chimicum», сопровождаемая комментариями Николая Барнольда (Nicolas Barnauld). Вот она: «„Aelia Laelia Crispis“ есть мое имя. Я ни мужчина, ни женщина, ни гермафродит, ни дева, ни юноша, ни старуха. Я ни развратница, ни девственница, но все это взятое вместе. Я не умирала ни от голода, ни от железа, ни от яда, но от всех этих вещей сразу. Я не покоюсь ни на небе, ни на земле, ни в воде, но повсюду. „Lucius Agatho Priscius“, который не был ни моим мужем, ни моим любовником, ни моим рабом, без горечи, без радости, без слез велел меня похитить, не зная и не ведая, для кого этот монумент, представляющий ни пирамиду, ни мавзолей, но оба вместе. Вот могила, не вмещающая в себя трупа, и труп, не заключенный в могилу. Труп и могила составляют одно». Барнольд устанавливает в своем комментарии, что эта выдержка касается философского камня. Другой ребус, не менее знаменитый, заимствован из греческих авторов. «Во мне девять букв и четыре слога; помни обо мне. – Первые три имеют каждый по две буквы. – Другие имеют остальные пять согласных. – Узнай меня, и ты будешь обладать мудростью». Разгадка, по-видимому, будет «Arsenicon».[101]

Имеется еще способ затемнения смысла; это акростих. В нем начальные буквы слов какой-либо фразы или надписи составляли слово, скрываемое герметическими философами <…>. Вот средства сокрытия слов. Укажем теперь, как алхимики скрывали идеи.

На первом месте стоят легенды, заимствованные из греческой, латинской и египетской мифологии. Их находят у позднейших алхимиков в эпоху Возрождения. Мифами пользовались не только для сокрытия Великого Делания, но, напротив, старались доказать, что Гомер, Вергилий, Гесиод, Овидий были адептами и учили практике камня. Наиболее странное мнение приписывало Адаму знание камня. Пернети в своем словаре, не колеблясь, дает герметическое объяснение «Илиаде» и «Одиссее». Ни один миф не ускользает от его объяснения. Его работа очень любопытна, но утомительна. Пернети был последователем Либуа, написавшего «Энциклопедию богов и героев» (Libois. «Encyclopédie des dieux et des héros, sortis des quatre éléments, et de leur quintessence, suivant la science hermétique»,[102] V. 2).

Аллегорические истории применялись алхимиками также во все времена. Грек Зосима делает об этом довольно типический доклад, сообщаемый Хёффером в «Histoire de la Chimie». В одной более современной книге указаны цвета, принимаемые материей во время Великого Делания: черный, серый, белый, желтый, красный: «Так, когда я намеревался путешествовать, то встретился между двумя горами с важным господином и скромным и серьезным крестьянином, одетым в серый плащ и черную шляпу; на шее его был повязан белый шарф, а талия стянута желтым поясом; на ногах его были красные сапоги» («Cassette du petit paysan» par Ph… Vr…[103]). Аллегория продолжается на нескольких страницах. Много любопытных аллегорий можно встретить в этой литературе, каковы: аллегории Мерлина и Хёффера или в историческом очерке Фигье «Алхимия и алхимики». Эти авторы дают им весьма забавные толкования; так, Хёффер видит в аллегории Мерлина указание химического анализа, произведенного как сухим, так и сырым путем.

Теперь остается сказать о криптографии, то есть об искусстве секретного письма при помощи специальных букв и знаков или иносказательной передачи истинного значения. Алхимики употребляли специальные азбуки, составленные из герметических знаков, иногда с примесью цифр. Иоганн Третгейм в своей «Полиграфии» («Polygraphia») приводит несколько азбук, составленных из особенных знаков.