Переводы с языка дельфинов - читать онлайн книгу. Автор: Юлия Миронова cтр.№ 8

Дальше все было просто. Алина и Анастасия окончили свой экономический факультет и с удовольствием воспользовались намеком, что в «Норме», кровь из носу, нужны две бухгалтерши. Долго убеждать Романа в этом не пришлось, хотя до этого их старенький главбух один вполне справлялся с работой. Однако главбух давно просился на пенсию, и ему пообещали отвальную с почетом, как только он поднатаскает очаровательных молодых сотрудниц. Семен и Алина стали коллегами. Тут уж он развернул широкомасштабные ухаживания. Надо сказать, что он не любил ни клубы, ни дискотеки, сам не танцевал, стоять в прокуренном помещении и смотреть на веселящихся людей не любил. Так что танцы, которые обожала Алина, оставались ее и Анастасии мероприятием. Но он и не возражал: девчонки — подружки, у них и должны быть девчачьи развлечения. Но все остальное Семен взял на себя. Часто после работы он организовывал для нее настоящий петербургский досуг. Иногда интересный интерьерный ресторан, иногда Мариинка, особенно балеты, их Алина обожала больше всего. Семен не оставлял Алину в одиночестве и по субботам. Зимний дворец, Петропавловка, весной и летом — Гатчина и Пушкин. Обязательно. Или, на крайний случай, Кронштадт, который только-только открыли.

Между ними ничего не было, первые полгода они даже не целовались, так что у нее не было шансов ему отказать. Он стал ей другом, надежной жилеткой, крепкой опорой. Он знал о ее жизни все. Теперь было пора переходить ко второй части.

Решающий шаг он сделал в сентябре, почти через год работы в «Норме». Он пригласил ее к себе. Жил он по-прежнему у мамы, но в тот вечер все было готово к ужину на новой квартире: шампанское, креветки в кунжуте, сырное ассорти, фрукты, мороженое. После волшебного ужина он предложил Алине посмотреть квартиру, повел ее в спальню и там, упав на колено, сделал предложение, эффектно открыв лежащую на кровати бархатную коробку с колье из белого золота.

Она не устояла. Сначала ахала и охала, потом воскликнула: «Семчик, милый, конечно я согласна». Надела колье, бросилась к зеркалу. Он уже не мог больше сдерживаться. Почти на законных правах он схватил Алину жадными руками так крепко, что она ойкнула, и повалил на кровать. Потом он узнал, что от крепких мужских пальцев у нее на коже остаются противные синячки, и научился быть аккуратнее. А тогда он ни о чем не думал, он хватал ее всю и целовал, всю целовал, спину, ладошки и ступни. Вроде даже срывал одежду, хотя этого он не помнил, но зато помнил, как увидел Алину обнаженной и замер. Ему хотелось, чтобы этот миг продолжался вечно. Каждая линия ее тела была безупречной. Груди, смело торчащие остренькими сосками, абсолютно плоский живот, плавные бедра, и там, куда наконец опустился его восторженный взгляд, все было гладко и открыто. До сих пор почему-то все женщины, которых он так или иначе видел голыми, имели какую-то растительность, скрывающую лобок и все остальное самое интересное. Но Алина была как мраморная статуя, безукоризненно гладкая и молочно-белая. У него не было опыта с женщинами, он даже не мог представить себя с кем-то кроме нее. И он набросился на завоеванную Алину, забыв про заранее приготовленные презервативы, и вообще про все на свете…

По заметным признакам через несколько минут он понял, что она тоже была девственницей. И этот факт поднял его на немыслимую вершину блаженства, и гордости, и признательности ей. Он, и только он обладал ею! Так часто он видел взгляды, которые бросали на Алину другие мужчины, жадно ощупывающие, тайные или, наоборот, неприкрытые. А она его, только его, теперь уже навсегда. Только он может каждый день целовать этот сосок, ощупывать губами натянутую кожу живота, гладить безупречные ноги.

Алина переехала к нему до свадьбы. Семен взял на себя все свадебные хлопоты. В ноябре они поженились и уехали в Испанию — классический медовый месяц. Вот оттуда Алина и привезла в животике Вовку.

Мысли Семена снова вернулись к сыну. Не стоит откладывать визит к врачу, нужно узнать, все ли в порядке с малышом. Хотелось надеяться, что все обойдется. Но надо пойти уже и к Роману, предупредить, что сегодня после обеда дела.

Зубов записал последнюю кроличью температуру и с задумчивой улыбкой пошел к кабинету Галля. Яночка, сидевшая за секретарским столом, являлась скорее первым и главным помощником Романа, чем секретаршей, посмотрела на него серьезно и молча мотнула головой в сторону двери. Семен заподозрил неладное: обычно Яна была куда разговорчивей, но спрашивать ничего не стал, сразу прошел в кабинет.

— А, Зубов, наконец-то! — Роман поднял голову от огромной кипы бумаг. Кипы эти были повсюду, сколько Семен помнил. Хотя надо думать, что старые документы время от времени разбирались и отправлялись в архив или попросту выбрасывались, но на их месте нарастали новые. Иначе уже скоро было бы нельзя даже зайти в кабинет, не ступив на очередную бумажную кучу.

— Патент на женьшень станет с первого мая открытым. Больше мы с него ни копейки не получим, — с места в карьер объявил Роман.

Семен остолбенел. Он уже привык к безбедной жизни и не мог вспомнить, как оно было тогда, до женьшеня. Да и кредит на квартиру еще не выплачен.

— Как? — выдавил наконец он.

— Так, — бросил Роман, — что-нибудь другое давай думай. Идеи, нужны идеи!

— Но… почему? — Семен никак не мог поверить в происходящее.

— По решению суда. Ладно, вопрос закрыт. Иди работай!

Семен побрел в лабораторию, стал дергать дверь, которая почему-то оказалась закрыта, стал рыться в карманах в поисках ключа, опять дергать дверь, пока проходившая мимо уборщица баба Таня не сняла ключ с гвоздика рядом с косяком и не отперла ему дверь. Он сел за стол и уставился на кроликов. Случившееся никак не укладывалось в голове. Надо было что-то делать, но он не мог. Ему казалось, что голова его протекла сквозь руки на стол и поэтому этой головой так трудно думать. Он смотрел в стол в надежде разглядеть там, в уплывшей голове, какие-нибудь умные мысли. Как-то надо было выкручиваться, что-то делать. Второго женьшеня уже не создать, понятно, сейчас уже лавочка прикрыта. Но суд? Что с ним? Может, нужно что-то опротестовать? Почему он не был на суде? Да он даже не знал о нем! Так, нужно срочно выяснить все детали. Семен вскочил из-за стола и вылетел из лаборатории. Надо срочно все узнать, все до мельчайших деталей.

Предполагаемый визит с женой к врачу ему даже не вспомнился.

Роман знал, что Семен сейчас мечется по фирме, дергая вопросами и прожженного юриста, и надменную начальницу отдела маркетинга, и Анастасию, оказавшуюся прекрасным главбухом, заменившую подслеповатого старичка, и даже лаборантку Лену. Семен дергал бы и самого Романа, но директор предусмотрительно строго-настрого запретил Яне пускать его в кабинет. Он и так тянул до последнего с этой информацией, опасаясь, что Семен ринется очертя голову отстаивать свои права и сведет всех с ума. Пусть уж привыкает теперь задним числом. Конечно, Роман с удовольствием работал бы по женьшеню и дальше, но вопрос стоял всерьез: если бы патент признали незаконным, бюро пришлось бы закрыть по процедуре банкротства из-за гигантских долгов фармацевтическим заводам. Ловкий адвокат, нанятый «Медифармом», поправлял галстук и вещал убедительно: «Патентовать спиртовые настойки — это все равно что патентовать строительные каски или коробки спичек!» Чудом удалось прийти к соглашению о добровольном открытии патента. «Норма» была спасена, а вот личные доходы отдельных сотрудников теперь сильно упадут. И главным образом пошатнется финансовое благополучие Семена.