Подлинная история графа Монте-Кристо. Жизнь и приключения генерала Тома-Александра Дюма - читать онлайн книгу. Автор: Том Рейсс cтр.№ 59

Менее чем за год – с февраля по декабрь 1793 года – призыв Карно увеличил численность французских войск [557] с 178 тысяч до приблизительно одного миллиона человек. Чтобы защитить каждый сантиметр своих границ или расширить их, Франция выставит пятнадцать отдельных армий, или в общей сложности 800 тысяч боеспособных солдат.

Такую массу новобранцев нужно было чем-то вооружить, и Карно вернул в строй старое оружие – пику. В последний раз французские солдаты брали пики на вооружение в 1703 году. Но это было культовое оружие Революции. Еще во времена битвы при Вальми Карно убеждал ассамблею, что пика должна быть у каждого солдата и гражданина страны. Он приказал местным кузнецам бросить все другие работы и ковать больше длинных, острых копий. «Пика, – провозгласил Карно, – есть оружие свободы» [558] .

Его коллега Бриссо пошел даже дальше. «Пики начали революцию [559] , пики ее и закончат», – твердил он, пока не влюбился в другое культовое и острое оружие Революции – гильотину.

Ностальгия по пикам [560] существовала задолго до Революции, сторонники этого средневекового боевого оружия восхваляли его силу в руках якобы неистовых французских солдат как способ войти в контакт с изначальным, племенным прошлым Франции и сделать воина инициативным и стремительным в битве [561] . Залп из мушкетов, наоборот, требовал от солдат высокой слаженности действий и единства. Более того, пика была по преимуществу антиаристократическим оружием. На исходе Средних веков пики помогли покончить с господством аристократов-рыцарей. Толпы пехотинцев из числа представителей низших классов выбивали их из седел и побеждали при помощи смертоносного частокола из пик.

Наконец, в соответствии с неоклассическим духом того времени, пики считались возвращением к отваге древнегреческих воинов, которые противопоставляли превосходящему по численности противнику сомкнутый строи ощетинившейся копьями фаланги. «Если мы – не спартанцы [562] или афиняне, нам следовало бы стать ими!» – вспылил один разгоряченный депутат, когда кто-то усомнился в полезности затеи с пиками.

Идеализация примитивного холодного оружия при наличии огнестрельного была странной стратегией для нации, способной производить лучшие ружья и пушки в мире. Но вместо них французская армия 1793 года получила сотни тысяч свежевыкованных пик. Если какой-либо генерал жаловался на бесполезность этого оружия, комиссары могли включить его имя в список подозреваемых в симпатии к контрреволюции. Он мог получить из Комитета общественной безопасности письмо с вызовом в Париж.

Наряду с выпуском пик Карно добился того, что производство всех видов французского оружия стало расти по экспоненте: главный военный завод Франции, который в 1793 году произвел 9 тысяч мушкетов, год спустя выдаст на-гора 145 тысяч мушкетов.

Французские рекруты из levee en masse были неопытны и плохо обучены. Чтобы избежать повторения паники и буйных мятежей, омрачивших первые несколько месяцев войны, власти распорядились постоянно исполнять для солдат революционные песни и мелодии, чтобы поддерживать в них боевой дух. Карно и Комитет издали бесконечную череду декретов. Многие из них повторяли очевидное, причем с очевидным раздражением, как, например: «Бейте всей массой [563] и всегда – в атакующем строю».

* * *

До падения Комитета в 1794 году Дюма придется регулярно переписываться с ним практически по всем вопросам логистики, тактики и стратегии. За неделю он получал множество писем, завизированных Карно [564] и другими членами Комитета.

Принимая свое назначение, Алекс Дюма наверняка знал о положении дел в столице, но он был отважен, самоуверен и упорен. Кроме того, его революционный пыл давал ему ощущение собственной неуязвимости, характерное для истинно верующих людей. Дюма вложил всю свою жизнь и душу в дело Революции, пусть даже по сути своей не был политиком. Для него пути назад не было. В отличие от многих других он не мог эмигрировать, если бы дело зашло слишком далеко: куда бы он отправился? В мире, где чернокожие были рабами, революционная Франция стала его землей обетованной, даже если ее приходилось делить с некоторыми отвратительными персонажами.

В любом случае общие политические взгляды Алекса Дюма не слишком отличались от воззрений инквизиторов политики, так что он чувствовал себя вправе не поддаваться запугиванию. Военный герой считает себя выше страха перед убийцами, присланными политиками, – история, обычная для многих революций и войн, хотя она далеко не всегда оканчивается хорошо для героя.

Вовсе не случайность, что на тот момент еще никто ничего не слышал о блестящем капитане артиллеристе по имени Наполеон Бонапарт, хотя Революция упростит его военную карьеру почти в такой же степени, как это случилось с Дюма. Если бы Старый порядок не пал, энергичный молодой курсант с Корсики наверняка бы окончил службу младшим офицером с множеством наград – на очень хорошем счету в Военном министерстве, но не больше.

Революция предоставила молодому Бонапарту огромные возможности. Но до лета 1793 года он умышленно сторонился происходящих в Париже событий. Это позволило ему держаться подальше от столицы во времена, когда изумительные военные свершения в правление одной политической группировки могли плохо сказаться на судьбе полководца после прихода к власти другой группы революционеров. Кроме того, в 1791–1792 гг. он был отчислен из французской армии за то, что вовремя не вернулся из трехмесячного отпуска: он был на Корсике, где участвовал в местных революционных делах как доброволец. (В документах Военного министерства имеется отметка о том, что лейтенант Бонапарт «бросил свою профессию [565] и был заменен 6 февраля 1792 года») [566] .