Если копнуть поглубже - читать онлайн книгу. Автор: Тимоти Финдли cтр.№ 25

Дети актеров — особая порода. В глазах других детей актеры ведут шикарную, блистательную, недоступную для остальных жизнь — их портреты печатают в газетах и журналах, часто выставляют в разных общественных местах: в маленьких лавках, в витринах больших магазинов и в ресторанах. Совсем не редкость вопросы вроде: «А правда, что твой отец гомик?» Или такие безапелляционные утверждения, как: «Все говорят, что твоя мать — алкоголичка». В подобных делах дети редко проявляют деликатность. Им просто хочется узнать, что происходит в том, другом мире. А потом они начинают, причем с изрядной долей драматизации, рассказывать о своем: «Вчера папаша скинул мамашу с лестницы» — и это означает, что мать всего лишь споткнулась на ступеньках.

Дети актеров наблюдают уникальный распорядок дня родителей и прислушиваются к полуночным застольям на кухне, когда один, срываясь на крик, вопрошает: «Господи, и как же, по-твоему, я должен это произносить?», а другой столь же громко отвечает: «Надо вопить, словно тебе оторвали яйца!» То, что все это не имеет никакого отношения к настоящей жизни, должно быть усвоено, понято и принято чуть ли не с колыбели.

Напряжение в их семьях ощущается сильнее, чем в обычных: дают себя знать постоянно поджимающие сроки или скрываемые результаты успехов и провалов — что может случиться когда угодно. И вечеринки по воскресеньям и понедельникам совсем не такие, как в других домах. Хотя актеры вовсе не предаются «разгулу пьянства и похоти», как ошибочно когда-то писали в прессе. Их вечеринки — веселье и «выпуск пара», когда можно на время расстаться со сценическими волнениями и насладиться едой, вином и хорошей компанией.

Уилл принимал свое положение театрального ребенка с удовольствием и чувством ответственности. Его интриговало то, что делали родители. Наблюдая за игрой отца на сцене, он всегда погружался в мир непостижимых тайн. Откуда взялся этот другой человек? Почему я раньше никогда его не видел? Почему волосы у него светлые? Зачем он целует эту женщину? И почему мама не возражает? Но Уиллу даже не приходило в голову задавать подобные вопросы. Их нельзя было сформулировать.

А мать не допускала его к себе, когда работала — делала наброски, придумывала дизайн или рисовала. И в студию не разрешала входить — только вместе с собой. В остальное время она запирала дверь. Это тревожило Уилла. Что за секреты? Неужели она занимается чем-то дурным? (Он боялся, если плохое всплывет, ее могут арестовать. И в пять лет спросил об этом Мерси.)

Но вообще-то он гордился ими обоими. У родителей было много хороших друзей, которые нравились Уиллу: Клэр и Хью, Найджел и Сьюзен, Роберт, Оливер и другие.

Суббота одиннадцатого июля выдалась, как говорила Мерси, «погожей» — безоблачное небо и только легкий ветерок.

Пока шли по парку, Уилл молчал. Теперь они сидели на скамье в своем так называемом секретном местечке у реки в тени ветвистого дерева. Мерси налила себе и Уиллу по кружке лимонада. Редьярд отправился к воде и, припав на передние лапы и задрав зад, наклонился, чтобы попить. Берег был крутой, и пес совсем не хотел свалиться в воду.

Наблюдая за Редьярдом, Уилл спросил:

— Что случилось с мамой?

Мерси вздохнула, отвернулась и вытащила сигарету и несколько спичек, которые взяла у Джейн.

— О чем ты, дорогой? — Она хотела казаться непринужденной, но сломала первую спичку — пришлось зажигать вторую.

— Мама больше не приходит пожелать мне спокойной ночи, — ответил мальчик. — И почти не разговаривает. Вот сегодня, за обедом, не сказала ни одного слова. — Уилл осуждающе посмотрел на Мерси, словно виновата была она, и уперся ладонями в скамью, будто собирался подняться и уйти.

— Она немного расстроена, вот и все, — осторожно объяснила Мерси. — В воскресенье приезжал один человек и привез плохие новости: умер кто-то ей близкий.

— А почему она не сказала мне?

— Ну… она горюет… и потом, этого ее близкого человека никто из нас не знал. Они учились вместе в школе в Плантейшне — задолго до того, как у твоей мамы появились мы.

Уилл задумался.

— Ее убили?

— Это был мужчина, дорогой, — ответила Мерси. — Он погиб. Какой-то несчастный случай. И к тому же, твоя мама сейчас очень занята, — добавила она. — Спешит закончить окна для спектакля. Их надо сделать к репетиции, которая будет через неделю — такие репетиции называются «техническими» — актеры играют на сцене с декорациями, реквизитом и всем прочим. И вечеринка в понедельник, когда справляли день рождения папы, ее тоже вымотала. — Мерси улыбнулась. — Знаешь, каково это — устраивать вечеринки? Совершенно выкладываешься.

— Она слишком много пьет, — сощурившись, Уилл продолжал следить за Редьярдом, и вид мальчика встревожил Мерси. Вот теперь надо быть вдвойне осторожной, решила она.

Давая себе короткую передышку, она вздохнула, выпила лимонаду и затянулась сигаретой.

— Знаешь… так иногда случается с людьми, когда на них давят обстоятельства. Твой отец тоже перебирает — иногда. В этом нет ничего необычного.

— Но ты-то не пьешь!

— И я пью — еще как! Но, конечно, не при тебе — в свободное время. Не прочь побаловаться бутылочкой-другой вина. Но только дома, где меня видят одни кошки.

Уилл немного подумал, а потом сказал:

— Может, я тоже буду это делать. Иногда.

Мерси рассмеялась. Вот хитрюга — за словом в карман не полезет и ни за что не уступит. Она похлопала по его прижатой к скамейке руке.

— Не уверена, что тебе понравится.

Уилл отнял руку, поднялся и пошел к Редьярду.

Ого, подумала Мерси. Похоже, серьезно.

Вернувшись в помещение, Джейн сразу услышала голос Гриффа.

— Молю, покинь меня, — сказал по трансляции муж, когда она переступила порог.

Джейн улыбнулась. И сразу последовала еще одна фраза:

— Иначе оставлю тебя я.

— Вы что, слушаете эту муть? — спросила она, подходя к своему рабочему столу. — Ведь идет уже больше месяца. Не опротивело?

Мери Джейн Рэлстон, худая, хищного вида женщина, оторвалась от бусин, которые делала из папье-маше, и подняла голову. Бусины были ее главным талантом. И на сей раз предназначались для огромных четок — их будут держать в руках герцогиня Йоркская и королева Елизавета в «Ричарде III». Сами бусины изображали гигантские жемчужины и соседствовали с тяжелым распятием из имитации слоновой кости. Роберт просил, чтобы весь реквизит и эмблемы были нарочито большими и тяжелыми, дабы подчеркнуть отчаяние жертв тирана.

Дженис О’Коннор, неплохо относившаяся к Джейн, встала и выключила трансляцию.

— Хотите музыку? — спросила она.

Послышалось всеобщее бормотание: Давай, конечно, без проблем.

Дженис поставила диск со своей любимой певицей Энни Леннокс.