От Нефертити до Бенджамина Франклина. Эксклюзивные биографии самых интересных исторических персонажей - читать онлайн книгу. Автор: Наталия Басовская cтр.№ 43

Ричард нетипичен для своего времени — много читает. Тогда далеко не все умели читать, хотя Чосер, самый знаменитый поэт английского Средневековья, «отец английской поэзии», уже написал свои «Кентерберийские рассказы», на английский язык переведена Библия. Это была переломная эпоха в Англии, начало Возрождения, намечалась тенденция к абсолютизму. Но Ричард слишком юн. Реальную власть у «великого государя» взял его старший дядя — Джон Гонт (1340–1399), герцог Ланкастерский.

Обратите внимание — у покойного Черного Принца три брата: герцог Ланкастерский, герцог Йоркский и герцог Глостер. Они и их потомки — это все персонажи будущей страшной войны Роз. Тридцать лет Англия будет истекать кровью в этой междоусобной войне. Но пока Ричард II обольщается мыслью о том, что его дядюшки не навсегда будут править, вот подрастет он — и все наладится. Хотя раздражение у него накапливается, особенно против Джона Гонта.

А герцог Ланкастерский — фигура яркая и заметная — был искренне убежден в том, что настоящий король — это он. Когда в начале правления Ричарда II церковники устроили суд над Виклефом, английским реформатором, теологом (это он выполнил перевод Библии на английский в полном издании), и обвинили его в ереси, Джон Гонт явился на этот суд. Он шел по проходу собора, нарочно задевая мечом скамьи, чтобы обратить на себя внимание и произвести впечатление смелого и независимого человека. Звеня шпорами, он повернулся к судьям и сказал: «Ну что? Есть еще к профессору какие-нибудь вопросы?» Те ответили: «Вопросов нет». «Пошли ко мне», — сказал Джон Гонт Виклефу. Они оба удалились. Так, своей решительностью и откровенным покровительством, он, возможно, спас Виклефа от костра. Вот такой дядя был у малолетнего государя! И конечно, мальчика обуревают зависть, чувство неудовлетворенности, он страдает от вынужденного смирения и повиновения. Ричард начнет править, когда ему исполнится 21 год. Призовет своих дядюшек и спросит: «Как по-вашему, мне сколько лет?» — «Двадцать второй, сир». — «В таком случае в ваших услугах я больше не нуждаюсь, милорды». Характер у него был. Но пока он еще не у власти.

Критической точкой в его судьбе оказывается крестьянский бунт. Грандиозный по масштабам бунт начинается с частного случая, которого никто и не заметил бы, не всколыхни он все крестьянство.

Что же происходит? В 1381 году, в третий раз от имени Ричарда II было объявлено о повышении подушных налогов. Первый раз налог (он взимался с каждого человека, достигшего 14-летнего возраста) был введен в 1377 году, в год его воцарения, затем в 1379 году. И вот опять неприятная новость! Объяснение простое — денег в казне мало. И все — от имени Ричарда.

Народ — он сер, но не туп, это отмечали еще Стругацкие. Люди начинают винить во всем окружение юного короля. Ну не может ребенок с такой ангельской внешностью быть таким жестоким — таково было мнение большинства. И когда подушный налог был введен в третий раз, многие ухитрились не попасть в списки налогообложения. А с одним из них, с Уотом Тайлером произошел натуральный казус. Он был кровельщиком в деревне, что видно из его фамилии, а до этого, возможно, наемником, участником Столетней войны. Когда пришли сборщики налогов, его дома не было. Их встретили его жена и дочь 14 лет. Женщина попыталась убедить визитеров, что дочка еще совсем ребенок. Но, как описывают хронисты, сборщики в грубой форме, по-мужски стали объяснять ей, что девушка уже вполне взрослая и за нее надо платить! И тут врывается отец, который видит, что над его дочерью едва не совершили насилие и большим тяжелым молотком убивает наиболее ретивого сборщика налогов. Все! После этого происшествия крестьяне обречены на бунт.

Недовольных было много, и все они присоединяются к Уоту Тайлеру, хотя понятно, что он вожак поневоле, а вовсе не вождь. Идейного лидера они найдут в лице бывшего священника Джона Болла, человека с наивными коммунистическими устремлениями, убежденностью, что «дела в Англии никогда не будут идти хорошо, пока имущество не будет общим, пока будут вилланы и дворяне». И очень скоро крестьянское восстание приобретает такой масштаб (в небольшой Англии к нему присоединяются многие тысячи крестьян), что власти совершенно растеряются. Надо еще напомнить, что к этому времени Англия потеряла многие свои территории, с полей сражений Столетней войны вернулось много солдат, и они бродили неприкаянными и бездомными по деревням и лесам. Крестьяне тоже бежали в леса, не желая отрабатывать повинности, которые на них возлагали. То есть, для крестьянского восстания были серьезные причины и огромное число желающих и даже обреченных в нем участвовать. И еще надо сказать, усугубляло ситуацию, обостряло ее, доводя до крайности, событие чрезвычайное. Англия не так давно была опустошена страшной «черной смертью» — эпидемией чумы, которая прокатилась по всей Западной Европе и унесла многие тысячи жизней. Вот цифры: до чумы в переписях числилось 4 миллиона налогоплательщиков, после эпидемии осталось 2,5 миллиона. Это было чудовищное бедствие. Считается, что разносчиком инфекции были корабельные крысы. И в это страшное время моряки стали встречать пустые корабли, без людей, но с трупами. Так крысы с Востока опустошали Европу.

Последняя волна «черной смерти» прокатилась по Англии в 1369 году. Тогда же французский король Карл V Мудрый нарушил перемирие, заключенное 8 мая 1360 года во французской деревне Бретиньи близ Шартра. Конечно, Карл сделал это неслучайно, расчет был безошибочным — ослабленная чумой страна, пустые деревни, трупы на дорогах, — все обещало быструю победу. Он нашел гениального полководца Дюгеклена, который действовал стремительно. Английское войско терпит поражение, повсюду — дезертиры и мародеры. Страна опустошена до крайности. Страшная обстановка обострила все социальные противоречия.

Все более популярным становилось учение последователей Виклефа, которых стали называть лоллардами. Интересно, что профессор богословия Джон Виклеф вовсе не радовался такому повороту событий, он имел мало общего с бродячими проповедниками, которые превратили его идеи в коммунистические. Взбунтовавшиеся крестьяне вырвали из тюрьмы любимого ими Джона Бола, который тут же произнес перед ними свою знаменитую зажигательную речь о равенстве и справедливости. В ней была знаменитая фраза: «Когда Адам пахал, а Ева пряла, кто тогда был господином?» Эти простые и ясные слова были услышаны наэлектризованной толпой, которая собралась в центре Лондона. Теперь она готова умереть — у нее есть вождь и есть идея. Ярость перешла в какую-то чудовищную фазу. Восставшие толпы двинулись на Лондон и захватили столицу.

Лондон был сдан советниками мэра, теми, кто управлял городом. Мост опустили, и разъяренная толпа ринулась к замкам и дворцам. Простолюдины хозяйничали в Савойском дворце, принадлежавшем Джону Гонту. Хронисты пишут, что толпе недостаточно было поджечь дворец, она желала уничтожить коллекцию произведений искусства, книги, рукописи, разломать все на мелкие части, разорвать, изгадить. Наконец, очередь дошла до королевского дворца. Средневековый хронист говорит, что бунтари выглядели так, будто их околдовали: вытаращенные глаза и клокочущее бешенство, неконтролируемое ничем. Беззащитный, едва живой от волнения король сидел в башне, пока крестьяне резвились в королевской спальне.

Был учинен полный разгром во Фламандском квартале, который населяли ростовщики и торговцы. Узнавая фламандцев по выговору, им отрубали головы прямо на улице, насаживали на пики и носили по городу для устрашения. Не пощадили даже архиепископа Кентерберийского — он был жестоко убит.