Виргостан - читать онлайн книгу. Автор: Вячеслав Бутусов cтр.№ 14

А все потому, что тепло с холодом перепутали, а откуда и куда двигались, забыли по своей нерадивости. Может, для них какой-нибудь заповедник или интернат построить? Научить жить в естественной среде и не бояться белого света. А потом отпустить в тундру. Там для них идеальные условия. Воздух чистый и суровый, а ватзахеллы суровость признают».

Всеша заканчивает докладывать, Герральдий одобряюще кивает. Особенно ему понравилась идея с заповедником:

– Под Имли расположен крупнейший крылопитомник. Там огромные умеренноклиматические пространства. Чистые горные озера. Небо близко. Хочешь тепло, хочешь прохладно. Как душе угодно!

– То-то и оно, что они утеряли живость.

– Ну если уж сейчас научились разводить суррогатные крылья, то скоро начнут торговать искусственными душами. Гоголя Николая Васильевича читала – про торговцев мертвыми душами? Страшное дело.

. . .

* Далее Герральдий приводит фрагмент рекламного проспекта, упоминаемого крылопитомника, где перечислены некоторые выведенные сорта, без указания экспорегалий:

«Незримые», «Мурманские безразмерные», «Вечерние выходные», «Бесшумные», «Многоразовые одноразы», «Чаризма», «Любительские», «Противоударные», «Особые утонченные», «Махеровские», «Восточные бесперьевые», «Силиконовые», «Резинобитумные», «Цельнолитые», «Демисезонные», «Олимпийские деревянные», «Виртуальные», «Интерактивные», «Юбилейные со злаками», «Утепленные с люрексом», «Белиссимо», «Нагрудные», «Унесенные ветром», «Карманные», «Безразмерные», «Декоративные», «Повседневные», «Хвойные», «Дольние», «Непромокаемые», «Театральные», «Туристические раскладные», «Подводные», «Им. 300-летия независимости приморской полосы», «XXL», «Гермесы», «Астронавтические», »Мимолетные», «Семнадцать мгновений», «Термокрыл», «Реактивные», «Падшие», «Докторские», «Липовые» и многие другие.

Всеша приводит в действие доказательство теоремы Двахэдва. Собрались светила различной величины. Звезды, настольные лампы, ручной фонарик, флюоресцентная глубоководная рыбка, просто светлячки и все доможители. Всеша в строгом бело-черном наряде берет доказку и приступает:

– Итак, общеизвестно, что в разных системах измерений одно и то же математическое действие может означать разные результаты. Классический пример, когда все системы измерений пытаются раз и навсегда договорится, что «двахэдва» было, есть и будет каким-нибудь определенным числом.

На кафедре появляется таинственное число в черной маске.

– Чаще всего упоминается число «4».

Неизвестное срывает маскировку, под которой открывается лицо дерзко улыбающейся пятерки.

Всеша производит на грифельной доске необходимые действия. Пятерка рассыпается на единицы, исчезает в собственном цилиндре и перемешивается, накрывшись плащом. Евсения вытряхивает из шляпы четыре колышка:

– Это всё, как вы понимаете, теория, то бишь ловкость извилин и никакого мошенничества.

Птица Очевидия пытается обнаружить подвох, копаясь в ворохе принадлежностей на столе.

– Браво! – Герральдий уничтожающим щелчком сбивает муху с чернильницы, проникнувшую без аккредитации. На столе от назойливой папараццы остается длинная прямолинейная клякса.

Всеше вручается особая награда – «За доходчивость перед отечеством!». Всеша спускается с кафедры и доходит до Герральдия. Верика подносит на подушечке заячьи ножницы, Всеша торжественно перерезает ленточку с надписью «Открытие сего дня».

С галерки доносится завистливый голос нахохлившейся птицы Очевидии:

– Убери мел с губы!

Евсения невозмутимо парирует:

– А я и не вру!

Комментаторы из книги восторженно галдят:

– Сенсация, сенсация! Пиши заголовок – «Вундеркинды берут науку за горло».

Говорящая птица покрывается стыдливым румянцем и обильно посыпает хохолок мелом:

– Б-р-р-дзэ!

– Будьте здоровы.

– Есть быть здоровой.

. . .

Евсения добровольно возлагает на себя ответственность за соблюдение образа мадонны в чистоте и исправности. Новая белая кофта выдержана в невозмутимо девственном стиле. Удачно замаскированный горностай тонкой молнией мечется по диагонали крест-накрест. Видимо, еще не обжился и побаивается предстоящей стирки.

– Ничего, завтра будешь как новенький, – успокаивает орнаментального зверька бывалая птица-ветеран. – Я тоже каждый вечер чищу перышки.

Брезжит час прозрения…

Близится час позаранка.

Но Хопнесса уже смотрит в окно. Ранняя книга в нарядном халате из первоцветных листьев распахивает очередную главу, и у Хопнессы под сердцем раздается щебет. Встрепенувшееся сердце заводится с полуоборота:

– Доб-р-рое ут-р-ро!

Книга, застигнутая врасплох, неловко подхватывает:

– Доброе утро, доброе, утро доброе! Доброе, доброе, доброе утро! Доброедоброедоброе…

– Заело, что ли? – Хопнесса хлопает книжку по обложке.

– Чуточку пониже, пожалуйста! – направляют книжные лоцманы.

Хопнесса – удивительный человек. Она умеет радоваться и проявлять интерес к самым простым и неприметным вещам. Сейчас она рассматривает кирпичную трубу противостоящего дома. Труба меняет очертания и форму до тех пор, пока Хопнесса не отрывает взгляда и не выходит из спальни со словами: «Let it be». Из медного геликонообразного дымохода разносятся протяжные граммофонные аккорды.

Хопнесса отправляется возделывать сад.

Близится ежевесенний час брения…

Хопнесса выслушивает Всешино музыкальное послание и принимается за цветы. Сейчас – период самых свежих и самых девственных цветов мирового сада. От непрочного их аромата тает и растворяется в воздухе материя космоса.

Хопнесса купается в бездонном океане цветочных запахов. Всешины ноты воспевают дружными птичьими голосами, дополняя звуковую партитуру цветомузыкой и весенней палитрой благоухающих красок всевозможной растительности.

«Поперло!» – как выражается Герральдий.

. . .

Хопнесса хлопает в ладоши:

– Внимание! Сегодня у нас выходной…

Вся кухонная утварь начинает протестующе бренчать и галдеть.

Хопнесса продолжает:

– Сегодня у нас выходной по поводу дня рождения, и нам предстоит подготовить грандиозный праздничный стол.

Раздается ликующий звон посуды во главе с чугунным чаном: