Сказки века джаза - читать онлайн книгу. Автор: Фрэнсис Скотт Фицджеральд cтр.№ 135

– Мистер Перси ждет вас в гостиной, – произнес негр, когда все эти операции были закончены. – Мое имя Гигсум, сэр. Я буду прислуживать вам по утрам, мистер Ангер.

Джон вышел в залитую бодрящим солнечным светом гостиную, где его ждали завтрак и куривший в кресле Перси, которому очень шли белые домашние свободные брюки.

IV

Вот история семьи Вашингтонов, рассказанная Перси за завтраком.

Отец нынешнего мистера Вашингтона был родом из Вирджинии и происходил по прямой линии от Джорджа Вашингтона и лорда Балтимора. К концу Гражданской войны ему исполнилось двадцать пять, он дослужился до полковника, у него имелись разоренная плантация и около тысячи долларов золотом.

Фитц-Норман Калпеппер Вашингтон – именно так звали юного полковника – решил подарить поместье в Вирджинии своему младшему брату и податься на Запад. Он выбрал пару дюжин самых преданных чернокожих – которые, разумеется, боготворили его – и купил двадцать пять билетов на Запад, где он намеревался оформить на негров земельные участки и основать скотоводческое ранчо.

Он не провел в Монтане и месяца – а дело, разумеется, не ладилось – и вдруг совершил свое великое открытие. Выехав погулять, он заблудился среди холмов и, проведя день без пищи, сильно проголодался. Ружья у него с собой не оказалось, так что пришлось ему бежать за белкой, и в процессе погони он заметил, что зверек держит в пасти что-то блестящее. У входа в нору – а эта белка не была назначена судьбой утолить его голод – зверек уронил свою ношу. Присев, чтобы решить, что же теперь делать, Фитц-Норман заметил что-то сверкающее в траве рядом с ним. Спустя десять секунд он потерял аппетит и приобрел сто тысяч долларов. Белка, отказавшись удовлетворить его настойчивое желание употребить ее в пищу, подарила ему крупный и чистый алмаз.

Поздно вечером он все-таки нашел обратную дорогу в лагерь, а спустя двенадцать часов все мужчины из числа его негров уже лихорадочно раскапывали горный склон у беличьей норы. Он сказал им, что нашел жилу прозрачного кварца, и поскольку даже малюсенькие алмазы раньше доводилось видеть лишь одному-двум из всех, ему поверили безо всяких сомнений. Когда ему стал ясен масштаб открытия, он оказался в затруднительном положении. Гора была алмазом, – она вся представляла собой цельный алмаз. Он набил четыре седельные сумки блестящими образцами и на лошади отправился в Сент-Пол. Там ему удалось сбыть полдюжины самых маленьких камней; когда он показал камень побольше, ювелир упал в обморок, а Фитц-Нормана арестовали за нарушение общественного порядка. Из полицейского участка он сбежал и на поезде добрался до Нью-Йорка, где продал несколько алмазов средних размеров, получив за них около двухсот тысяч долларов золотом. Но самые большие камни он не осмелился даже показать, – Нью-Йорк он покинул, по правде говоря, очень вовремя. Среди ювелиров начался ужасный ажиотаж – не столько из-за размеров его камней, сколько из-за их появления в городе из какого-то неизвестного источника. Разошлись самые дикие слухи: говорили, что алмазные шахты открыли в горах Катскил, на побережье Нью-Джерси, на Лонг-Айленде, под площадью Вашингтона. Пригородные поезда, забитые мужчинами с кирками и лопатами, ежечасно покидали Нью-Йорк, направляясь в различные близлежащие Эльдорадо. Но к этому времени Фитц-Норман уже направлялся обратно, в Монтану.

Спустя пару недель он уже знал, что спрятанный в горе алмаз был равен по массе всем остальным известным на земле запасам алмазов. Однако его нельзя было оценить обычным способом, потому что это был один цельный алмаз, и выставление его на продажу привело бы не только к обвалу мирового рынка, но и к тому, что во всем мире не хватило бы золота, чтобы купить хотя бы десятую часть камня, ведь стоимость обычно зависит от величины и растет в арифметической прогрессии. Да и кому нужен алмаз такого размера?

Ситуация была неслыханной и тяжелой. С одной стороны, он был богатейшим человеком из всех, когда-либо живших, а с другой – да было ли у него хоть что-нибудь? Как только его секрет перестанет быть тайной, правительство пойдет на любые меры для предотвращения паники – не только на рынке золота, но и на рынке алмазов. Заявка на земельный участок будет немедленно аннулирована и будет учреждена специальная монополия.

Выбора не было: свою гору ему придется продавать в полной тайне. Он послал на Юг за своим младшим братом и поставил его во главе своих цветных последователей, – негры так никогда и не осознали, что рабство отменили. Чтобы у них не было никаких сомнений, он зачитал им собственноручно составленную прокламацию, в которой объявлялось, что генерал Форрест собрал воедино остатки разгромленных войск южан и одержал верх над северянами в генеральном сражении. Негры слепо ему поверили. Голосованием они одобрили победу и тут же устроили молитвенное собрание с песнями и танцами.

Сам же Фитц-Норман отправился за рубеж с сотней тысяч долларов и двумя чемоданами, набитыми необработанными алмазами различных размеров. Он отплыл в Россию в китайской джонке и спустя шесть месяцев после отъезда из Монтаны добрался до Санкт-Петербурга. Он снял неприметную квартирку и немедленно явился к царскому ювелиру, объявив, что у него есть алмаз, достойный лишь царя. В Санкт-Петербурге он прожил две недели, скрываясь от убийц, меняя квартиру за квартирой; из осторожности за две недели он навестил свои чемоданы лишь три-четыре раза.

Лишь ценой обещания вернуться через год с алмазами еще крупнее и чище ему удалось получить разрешение отбыть в Индию. А перед отъездом царское казначейство разместило в качестве задатка в американских банках сумму в пятнадцать миллионов долларов – на разные имена.

В Америку он вернулся в 1868 году, проведя за границей чуть более двух лет. Он посетил столицы двадцати двух стран и побывал у пяти императоров, одиннадцати королей, трех принцев, у шаха, у хана и у султана. К тому времени Фитц-Норман оценивал свое богатство в миллиард долларов. Его тайна сохранялась лишь благодаря одному обстоятельству: не проходило и недели с момента появления на публике любого из его крупных алмазов, а камень уже обрастал целым сонмом смертей, романов, революций и войн, которым он якобы служил причиной еще со времен первого царства Вавилонского.

С 1870-го и вплоть до смерти в 1900 году жизнь Фитц-Нормана Вашингтона представляла собой сплошную золотую сказку. Конечно, у сюжета были и ответвления: приходилось ускользать от топографической съемки; он женился на леди из Вирджинии, родившей ему единственного сына; в силу серии сложившихся обстоятельств ему пришлось организовать убийство брата, чья нехорошая привычка напиваться до состояния бессознательного отупения и болтать с первыми встречными неоднократно ставила под угрозу их безопасность. Но не так уж и много других убийств омрачило эти счастливые годы прогресса и развития.

Незадолго перед смертью он сменил свою деловую стратегию и накупил оптом на все деньги, за исключением нескольких миллионов долларов, редкие минералы, которые разместил в банковских ячейках по всему миру под видом антиквариата. Его сын, Брэддок Тарльтон Вашингтон, также продолжил следовать этой стратегии и даже увеличил ее масштаб. Минералы он перевел в самый редкий элемент, радий, и эквивалент миллиарда долларов в золоте стал умещаться в хранилище размером с коробку для сигар.