– Есть какие-то приказания?
– Дело появилось. Как раз для тебя…
– А что такое?
– Ты где сейчас?
– Дома!
– Ладно, у меня сейчас люди… Освобожусь – перезвоню.
Прослушав короткие гудки, Виноградов задумался. Желудок, в принципе, на некоторое время умиротворился беляшами. Вполне можно было сначала помыться, а уж потом похлебать горяченького. Тем более, что если станут перезванивать… И Владимир Александрович решительно взялся за ручку ванной.
Обычно он предпочитал душ, но сегодня, после бурной милицейской ночи, хотелось расслабиться. Раздвинув серебряные клубы пены, потрогал на всякий случай воду и вскоре уже нежился в эмалированном квартирном водоеме, озабоченный лишь тем, чтобы не замочить ускользающий край утренней газеты.
Пресса, как всегда, несла чушь. Вообще, на взгляд Виноградова, ни на что другое она способна не была, и издания различались только характером пережевывания и степенью свежести этой чуши. Между печатными изданиями, радио и телевидением, видимо, шло негласное соревнование в непрофессионализме, продажности и косноязычии. При всем при том журналисты еще постоянно пытались лягнуть хозяев, друг друга и помочиться соседу в суп.
За редким исключением, разумеется, – но талантливые особи, сколько их ни выкорчевывай и ни поливай дихлофосом, то и дело заводятся даже там, где их не должно быть в принципе.
…Размышления плавно перекатились в космическую полудрему, прерванную серией звонков.
Телефон!
Кто-то назойливый все не вешал и не вешал трубку на том конце провода: семь, восемь, девять… пауза. Потом снова – очевидно, решили попробовать еще разок.
Вторая серия звонков была покороче, и Виноградов похвалил себя за несуетливое поведение – все равно не успел бы, а зазря нестись через всю квартиру в голом и мокром виде…
Б-р-р! Сломали кайф, гады. Все равно пора вылезать.
Владимир Александрович вымылся, вытерся и натянул на себя что-то сугубо домашнее. Вылил в тарелку ароматный куриный бульон, покрошил булки. Подумав, извлек из холодильника моментально покрывшуюся ледяной испариной бутылку с остатками «цитрона»…
Обед прошел в теплой, дружеской обстановке – тем более, что ссориться было просто не с кем. Разве что с телевизором, но Виноградов предпочел его просто не включать.
Вполне естественно – потянуло в сон. Но где-то чуть выше желудка посасывало, не давая достичь блаженства, не до конца атрофированное чувство долга: следовало отзвониться начальству.
Владимир Александрович набрал номер.
– «Бастион-секьюрити»! Здравствуйте.
– Леночка? Привет, это Виноградов.
– Добрый день, Володя… Ты откуда?
– А что?
– Руководство разыскивало.
– Я дома.
– Да? – В голосе секретаря послышалось довольно откровенное сомнение. – Я, вообще-то, перезванивала…
– Так я как раз ванну принимал!
– Хорошее имя – Ванна, – хихикнула Леночка, слегка подпорченная постоянным мужским окружением.
– Ла-адно… Соедини с руководством.
– Пардон! Изволили отбыть, буквально только что.
– Надолго?
– Не сказал. Менты какие-то из главка здесь сидели, потом они вместе и укатили.
– Ну и слава Богу! – Виноградову меньше всего хотелось сейчас срываться из дому и нестись сломя голову в контору. – Вернется – доложи, что я звонил.
– Будет исполнено.
– Целую!
Ладно, формальности соблюдены, чувство долга не подавало больше признаков жизни. Владимир Александрович стянул покрывало с кровати и совсем было уже собрался лечь…
Замер. Покосился на телефонный аппарат. Да, от этого негодяя можно было ждать любой пакости! Заверещит ведь, подлец, металлическим звонком, порушит сон, по-дурацки скалясь голодными рядами кнопок. И ладно, если по делу…
Виноградов одним движением вытащил вилку из розетки – ничего, потерпит человечество немножко без одного из своих славных представителей. Десять тысяч лет терпело, неужели до вечера не обойдется?
На всякий случай будильник он завел. На шестнадцать пятнадцать…
Мало ли что?
Глава вторая
И кажется порой, что нужно только переплести мотивы, отношенья, среду, проблемы – и произойдет событие; допустим, преступленье. Ан нет…
И. Бродский
Понять, что творится за окном, было сложно: дождь, мерзость какая-то с ветром. Собственно, от выстрела захлопнутой сквозняком форточки Виноградов и проснулся – перевел взгляд с некрасиво придавленной занавески на часы. Плевать, все равно пора подниматься!
Он протянул руку, нажал на матовый пластик выключателя, опережая противную трель, и опять откинулся навзничь. Хотелось еще немного побаловать себя тишиной.
Хорошо быть холостым. И безработным… Не насовсем, конечно, так, пару-тройку недель в году, но как все-таки здорово – почувствовать себя ничего и никому не должным! Иметь возможность жевать холодные беляши, отключать телефон, бриться не по утрам, а по мере возникновения подобного странного желания… Кстати, о телефоне!
Виноградов воткнул в розетку штекер и пробежался пальцами по привычной комбинации кнопок:
– Алло? Леночка?
– «Бастион-секьюрити». Здравствуйте!
– Привет, Леночка, это я – Виноградов.
– О-о, наконец-то! Шеф тебя сейчас в клочки порвет.
– А что такое? – изобразил недоумение Владимир Александрович.
– Весь день тебя ищет! Соединяю…
– Слушаю!
– Это я, Виноградов… Разыскивали?
– Ты где? – Или у Владимира Александровича что-то было со слухом, или в голосе начальника вместо ожидаемого гнева явственно чувствовалась тревога. – Откуда говоришь?
– Из дома…
– У тебя все в порядке?
– Да вроде… – теперь уже Виноградов в этом уверен не был. – А что такое?
– Чеши сюда, быстро! Понял?
– Не понял, но еду уже… В двух словах хотя бы можно узнать, что такое?..
– Быстро, я сказал! Чтоб… вашу мать!
– Есть!
Кладя на рычаг трубку, он успел еще зацепить самый кончик фразы о том, что «дежурного адвоката… по ордеру… только фамилия…».
Это звучало страшновато и не совсем понятно, однако, а может быть и поэтому, перезванивать Владимир Александрович не стал. Надеясь, что все объяснится при встрече.
…Если сказано – быстро, значит – быстро! Застилать постель не было ни желания, ни времени. Туалет, ванна, что-то накинуть на себя – благо, одежда относительно свежая… Проверить – документы, деньги, ключи. Что-нибудь почитать в дорогу, ручка, блокнот… Так! Свет, вода выключены, форточки закрыты – все? Можно идти, привычно сдав квартиру на сигнализацию.