Источник солнца - читать онлайн книгу. Автор: Юлия Качалкина cтр.№ 29

Евграф Соломонович не брался определить, сколько часов прошло, прежде чем, постучав для приличия в дверь, к нему в кабинет заглянула Настя. На улице уже начинали сгущаться сумерки, столь быстрые в городе, что Евграф Соломнович сидел, не зажигая света. Настино лицо, возникшее в нарождающейся темноте, испугало Евграфа Соломоновича своей белизной. Оно еще хранило следы наложенной утром косметики – яркая тушь длинных, как у ее матери и дальше – у сыновей – ресниц делала глаза больше, чем они были на самом деле. Евграфу Соломоновичу вдруг захотелось, чтобы эти глаза приблизились и сказали что-то очень важное, почти самое главное, как когда-то…

Он сделал движение приподняться с кровати, и Настя шире отворила дверь, теперь вся уже, целиком, неестественно белея в своем махровом халате на фоне июньского вечера.

* * *

– Здравствуй, Грань, – она устало улыбнулась, – ты как? Хочешь ужинать? Я сделала винегрет сегодня.

– Когда ты пришла? – невпопад спросил Евграф Соломонович, встав и теперь не зная, сесть ему обратно или нет.

– С полчаса назад, наверное. Аркадий сегодня дома празднует тещин юбилей, так что я его с машиной отпустила пораньше. Устала страшно. Сегодня ездили два раза в Раменское. Сплошная патология.

– Ты знаешь, Артем сгорел. Они со Славиком Молодцовым были в Коломенском, и наш крем с собой не взял.

– Свою же голову не приставишь, Грань! Знаю, как же не знать. Вон он, – она отклонилась в гостиную, держась обеими руками за косяк, и тут же вернулась в прежнее положение, – засох весь. Я его отмыла и намазала эмульсией. Вот красавец будет дня через два! – Снова улыбнулась устало. – Давай пойдем есть. Все уже за столом. Саш, иди мой руки! – крикнула Настя появившейся в гостиной Сашке и невидимой для Евграфа Соломоновича, – и ты мой руки, приходи.

Настя вздохнула и характерной, слегка напоминавшей утиную, походкой покинула кабинет. Евграф Соломонович проводил ее взглядом.

К ужину он явился последним. Все уже расселись по местам и приступили, не дожидаясь друг друга. Валя остервенело мял картошку, стараясь вмазать ее в тарелку, Настя пила кофе из перламутровой чашки, пальчиком прижимая ложку к краю, а Артем чистил Сашке кусок рыбного рулета. Она внимательно следила за движением вилки в его руках. На Евграфа Соломоновича никто из них не обратил внимания, так что ему предлагалось абсолютная демократия самообслуживания.

* * *

– Будь добра, передай мне масло, – обратился Евграф Соломонович к Насте, как-то при этом заискивающе скукожившись на своем стуле и стараясь глядеть чуть ли не доброжелательно. На него подобное иногда находило. И все знали, успели к этому привыкнуть и опять же не обратили решительно никакого внимания.

В воздухе стоял веселый лязг вилок, ложек и ножей. Евграф Соломонович деловито и не торопясь ел горячую вареную картошку, то и дело посматривая на окружающих сквозь толстые линзы очков. Артему удалось-таки оторвать шкуру от куска рыбы, и, облизывая пальцы, он отдал его сестре. Сегодня каждый молчал о своем и тягостная атмосфера совместного молчания, слава богу, не угнетала. Валя, весь вечер собиравшийся с мыслями, наконец решился. Облизав пальцы на манер брата – до сих пор эти двое были похожи во всем до мелочей, особенно когда находились рядом, – поднял глаза на собравшихся. Евграф Соломонович уловил этот момент и по выражению Валиного лица понял: сейчас его сын скажет – и никакая в мире сила его не остановит, – то, что заставит их всех долго думать, думать и думать. Евграф Соломонович мысленно зажмурился и приготовился нырнуть в какой угодно омут. И Валя сказал:

– Пап, мам, – родители насторожились, – в общем, Нинина мама хочет с вами познакомиться, и я их с Нинкой пригласил к нам на будущей неделе.

Валя намеренно не смотрел ни на того, ни на другого, испытывая в эту секунду то, что испытывает человек, играющий ва-банк. Пройдет или нет? Все или ничего! Первым отреагировал Евграф Соломонович. Как ни был он готов, как ни считал себя готовым, все равно новость его удивила. Хоть куда была новость! Евграф Соломонович почувствовал себя загнанным в угол или – как ему представилось, что попал он в толпу демонстрантов лучших советских времен, и она несет его, несет, не позволяя ни шага в сторону… и захотелось Евграфу Соломоновичу затосковать. Он перестал жевать и спросил с редкостным спокойствием в голосе:

– И… – все следили за его «и», как за полетом комара, понятия не имея, куда он и кого укусит, – все?

Настя поперхнулась чаем, засмеялась и, зная, что причина ее смеха слишком очевидна, извинилась, помахав рукой перед носом. Сашка больше не интересовалась рыбой: происходило нечто, по ее понятиям, куда большего значения, чем вчерашняя Валина «речь». И она смотрела и слушала с удвоенным – нет, утроенным вниманием. Слово было за Валей.

– Все. – Он встретился взглядом с отцом.

– Понятно, – Евграф Соломонович двумя пальцами поглаживал свою чашку, явно нервничая, – и когда же нам ждать гостей?

– Не знаю. Когда вам удобнее.

– А вот теперь ты спрашиваешь, когда нам удобнее…

– Грань!.. – Настя остановила Евграфа Соломоновича, обещая дать ему продолжить в другое время, в более спокойной обстановке. – Валь, – обратилась она уже к сыну, – мы с большим удовольствием познакомимся с мамой твоей Нины. Только ты нас заранее предупредил бы…

– Я и предупреждаю. – Валя смотрел смело, настоящим победителем.

Артема опять тянуло смеяться. Настя заметила характерное подергивание его лица раньше Евграфа Соломоновича и сделала сыну страшные глаза: мол, не смей сейчас! Артем понял и ограничился ухмылкой из-под руки. Сашке становилось страшновато.

– Но у меня нет фрака, так и знайте. – Евграф Соломонович встал, считая ужин оконченным, и собрался уходить.

Артем таки не выдержал и хохотнул в голос. Настя закрыла лицо руками и шумно вздохнула.

– Настя, почему мой сын надо мной смеется? Почему он постоянно надо мной смеется?! – Фамильная нотка звучала все четче от слова к слову.

Настя укоризненно посмотрела на Артема.

Тут прорвало Валю.

– Да ладно, пап! – он, недовольный, тоже встал из-за стола, – устроили тут… из-за ерунды такой!..

Евграф Соломонович передумал уходить. Он обернулся на Валю, и вид у него был тот еще.

– Если это для тебя ерунда, то я тогда не знаю, что сказать! – Евграф Соломонович развел руками и вышел. Теперь уже окончательно.

Оставшиеся переглянулись. Следом вышел Валя. За ним – Артем. А Настя с Сашкой долго еще пили чай, и Настя даже разрешила племяннице съесть лишний соевый батончик.

Евграф Соломонович, снова укрывшийся в своем кабинете, пребывал в крайне удрученном состоянии. Что-то понадобилось ему на письменном столе, и в темноте он опрокинул до сих пор стоявшую там сметанную банку, которая покатилась и упала ему прямо на ногу. Евграф Соломонович, забыв изысканность манер, чертыхнулся. Потом он пнул обидчика ногой, сел и обхватил голову руками. Ночь в Москве вступала в свои права.